Майкл Ши - Жемчужины Королевы-Вампира

Я не оговорился, это была именно голова, так как весь алтарь представлял собой статую, изображавшую стоящего мостиком человека: упираясь ладонями и ступнями в пол, он изгибал спину, глядя в потолок, так что его бедра, живот и грудь образовывали сплошную горизонтальную поверхность. Королева заговорила на никогда не слышанном мною языке. Голос у нее оказался куда мягче, чем я ожидал; глубокий и сильный, он наполнил чашу зала до краев. Продолжая говорить, она подняла руку и указала сначала наверх, потом на алтарь, а затем на пол, себе под ноги, без сомнения, имея в виду катакомбы под основанием дворца. После этого она перешла на язык, понятный всем:

В это мгновение в дверях появился Король. Его несли на плечах двое носильщиков. Он сидел, ссутулившись, его руки и ноги по-прежнему висели плетьми, но наклон головы показывал, что он уже не спит и понимает, что происходит вокруг. Его лоб украшал жертвенный наголовник чеканной бронзы, и, когда его проносили мимо нас, мы заметили, как тревожно бегают глаза Короля под полосой блестящего металла.

Кресло, в котором он сидел, поставили рядом с алтарем. Носильщики, дюжие парни наподобие Барнара, ухватили Короля один за запястья, другой за щиколотки. Королева снова заговорила, и на этот раз в ее голосе звучала настоящая нежность:

Когда она умолкла, носильщики подняли Короля с кресла и опустили его на алтарь. Пока его укладывали спиной на грудь статуи, привязывали раздвинутые ноги к ее ногам, а раскинутые в стороны руки крепили к рукам и плечам каменного гиганта, Король не переставал водить головой из стороны в сторону.

И тут мне показалось, что его беспокойный взгляд на мгновение задержался на мне, и Король слабо улыбнулся. Я не настаиваю, что это на самом деле было так, поскольку не вполне уверен, что мне самому все это не приснилось: спертый воздух Палаты, казалось, кишел видениями, липкая тишина мурашками ползала по коже собравшихся. Но, как знать, быть может, он понял, что произошло, и мысль об этом доставляла ему утешение и радость?

Королева опустилась рядом с ним на колени. Ее лицо застыло в напряжении, холод нечеловеческой любви заострил черты, предвкушение удовольствия, казалось, сделало ее моложе. Медленно, точно в ритуальном поклоне, опустила она голову и прильнула губами к той точке его тела, где мускулистая шея перетекала в плечо. И вдруг все услышали ужасающе отчетливый не то хруст, не то всхлип, пальцы Королевы стиснули плечи Короля, а его тело забилось о жертвенный камень с дикой, неудержимой силой, как бьется пронзенный острогой угорь.

Державшие его гиганты-носильщики застонали от напряжения, но голова Королевы продолжала подниматься и опускаться вместе с телом юноши, ни на секунду не отрываясь, точно составляла с ним единое целое. Он колотился о камень, точно выброшенный на берег дельфин, но движения его становились все медленнее, словно он погружался в вызванный нехваткой воздуха сон, пока не сошли на нет, а Королева, вонзив ногти ему в плечи, по-прежнему самозабвенно, как одуревшая от крови ласка, терлась о его шею лицом. Она пила, сдавливая торс юноши, точно наполненное кровью вымя, плечи ее ходили вверх и вниз, как ручки насоса. От жадности она едва не захлебнулась, так что ей пришлось оторваться от тела и несколько раз торопливо глотнуть воздуха, как ныряльщику, который слишком долго задерживал дыхание. Толпа увидела ее лицо – безумный взгляд остекленевших глаз, измазанный кровью рот, ручеек красных капель на подбородке. Ее груди набухли и торчали вперед, как у молодой девушки, из обоих сосков брызнули тонкие красные струйки. Она наклонилась и продолжала пить. Король оставался неподвижным. Кожа на его теле туго натянулась, вот-вот лопнет, зато мускулы исчезли, словно растворились в глубине его тела.

Движения Королевы стали более спокойными и методичными. Чтобы окончательно обескровить лежавшее перед ней юное тело, она отпила сначала из обоих запястий по очереди, потом перешла ко внутренней поверхности бедер. Покончив с ним, она облизала губы, затем подняла одну за другой отяжелевшие груди и начисто промокнула языком соски. По ступеням алтаря взошла жрица с серебряной чашей в руках; Королева омылась поднесенной ей водой и выпила ее без остатка. Другая жрица подала ей алое платье. Королева облачилась в него и спустилась вниз. Дело было сделано.

Когда Вулвула покинула зал, носильщики вновь перенесли съежившееся тело Короля на кресло и последовали за ней. Королева по традиции проведет эту ночь на вершине пирамиды, в комнате последнего Короля, куда жрицы принесут ей большое, оправленное в золотую раму зеркало. Он же отправится в подземелье, где его уже ожидают, разложив свои таинственные орудия, бальзамировщики.

Следующим утром мы стояли на западной набережной и ждали, когда неизбежное свершится. Перевозчика мы наняли заранее, он вместе со своим плотом поджидал нас у берега. Вскоре во дворце поднялась невообразимая суета, люди, громко крича, стали выбегать из всех дверей на улицу. До нас донеслось известие о том, что Королева проснулась, посмотрела на себя в зеркало и завизжала.

Мы тут же погрузились на плот. Час спустя перевозчик доставил нас на широкую грязевую отмель у ближнего ко дворцу края трясины – она была так велика, что могла сойти за небольшой островок. Здесь мы и обосновались в ожидании вестей от Королевы, к которой отправили плотовщика с небольшой запиской. Мы специально выбрали самого ушлого перевозчика, надеясь, что он сумеет пробраться к Королеве, несмотря на весь тот переполох, который неминуемо творится сейчас во дворце. Чтобы помочь ему в этом, мы написали на нашей записке: «Относительно Пропавшей Крови Короля Года». Перевозчик только глянул на эту надпись, хмыкнул, налег на весло и через минуту уже скрылся из виду.

Настала очередь самой щекотливой части нашего предприятия. Заставить Королеву передать нам две тысячи черных болотных жемчужин дело не хитрое. Но вот прожить хотя бы еще мгновение после того, как Королева получит недостающую порцию крови – вот задача, для решения которой нужны не только хорошие мозги, но и крепкие нервы.