Прекрасное настроение киммерийца немедля улетучилось, стоило ему вспомнить последний разговор с Риальдо.
В один из вечеров, разглядывая найденный в ларце скипетр, они долго обсуждали, что же за странные узоры его украшают.
— Может, тут изображены морские течения? — предположил пират, но тут же отверг эту идею. — Впрочем нет, не похоже.
Риальдо знал направления всех течений, начиная от берегов Пиктских пустошей, и до самых Черных Королевств.
— Горы?
На этот раз покачал головой Конан.
— Не думаю...
И тут шкипер громко хлопнул себя по лбу ладонью.
— Конечно же! Это река! Река, притоки и дельта!
Конан присмотрелся к узору и кивнул.
— Ты прав, старый пес. Это река. Вот только какая?
— Может быть, Стикс? — предположил Риальдо, не слишком хорошо знакомый с реками на материке. Старый пират предпочитал бескрайние морские просторы.
— Боюсь, ты ошибаешься, — Конан вспомнил свое путешествие по Стиксу в поисках серебряного лотоса. — У Стикса более широкое устье и нет стольких притоков.
— Громовая? Хорот? — наобум произнес пират, но ответить киммерийцу не дал, сразу же спросив: — Интересно, а почему реку на скипетре изобразили черными линиями? Было бы разумнее нарисовать ее синей или голубой краской...
Брови Конана сурово сошлись.
— Черные линии? Послушай, Риальдо, ты просто сущий гений! В Хайбории есть только две реки, которые называют Черными!
— Ты имеешь в виду реку, протекающую по землям пиктов?
Киммериец замолчал, лишь его кулаки сжались так, что захрустели суставы. Наконец, он выдавил:
— Это Зархеба, теперь я узнал карту... Воды Зархебы ядовиты и черны, как ночь.
В памяти всплыли картины прошлого. Конан снова был на «Тигрице». На самой первой «Тигрице». На настоящей «Тигрице». Где с ним, с Амрой-львом, была его Тигрица — Белит, прекрасная шемитка, погибшая на мертвой реке...
— Что за знак стоит первым? — спросил Конан.
— Какой-то треугольник с двумя красными кругами над ним.
— Треугольник? Да, это должно быть пирамида. На берегу Зархебы есть древняя пирамида. А круги — глаза? У той твари были алые глаза.
— Какие глаза? У какой твари? — не понял Риальдо и с недоумением взглянул на Конана — слишком уж взволнованный вид был у капитана.
Сам не зная почему, Конан вкратце рассказал пирату историю гибели Белит.
Немного помолчав, Риальдо покачал головой и ответил:
— У меня есть хорошее предложение, Конан. Давай поворачивать назад. Пора возвращаться домой.
— Домой? — невесело усмехнулся киммериец. — А где он, наш дом? Впрочем, у меня найдется предложение получше — мы отправляемся на Реку Смерти! Пошли на палубу...
Конан и сам не знал, почему он отдает этот приказ. Возможно, киммериец хотел еще раз узреть темные воды Зархебы.
* * *
Две седмицы дул попутный ветер, чужие корабли на горизонте не показывались, море было пустынно. Варвар стоял на мостике, облокотившись о планшир, и смотрел на дельфинов.
— Капитан, — громко закричал впередсмотрящий, свесившийся из вороньего гнезда. — Корабли!
— Кажется, начались неприятности, — понял северянин и прикрикнул на матроса: — Где корабли, сколько, в каком идут направлении?
Наблюдатель должен был сразу сообщить, откуда исходит опасность.
— Сзади!
Конан поморщился и мысленно пообещал поганцу, что тот выучит правильные морские термины, еще до того, как наступит вечер.
Быстро перейдя на корму, киммериец осмотрел горизонт и обомлел. «Тигрицу» настигала целая армада. Должно быть, за ними шел весь стигийский флот. Конан насчитал около трех дюжин тяжелых галер.
— Боги всеблагие, что делается на белом свете... — только и смог выдавить пораженный киммериец. К счастью, впередсмотрящий заметил корабли вовремя, и галеры пока едва виднелись на горизонте. Так что у команды «Тигрицы» еще было время уйти. Хотя галеры стигийцев куда более быстроходны...
— Поднять паруса, все на весла, — зычно гаркнул северянин. Главное — выиграть время, а уж там посмотрим, чья возьмет! Сидящий на корме барабанщик начал отбивать быстрый ритм, которому подчинялись гребцы.
— Конан, что будем делать? — взволнованно воскликнул Риальдо. — В море мы от них не уйдем.
— Сам знаю, разорви их три сотни кракенов! На берег высаживаться тоже нельзя — змеепоклонники сразу захватят или сожгут «Тигрицу». Дай подумать...
Впервые за долгие годы Конан почувствовал себя мышонком, попавшим в лапы огромной голодной кошке. Силой стигийцев не одолеть, их слишком много. Остается понадеяться на собственную хитрость и смекалку.
Воспоминания прошлого охватили киммерийца. Вновь он на «Тигрице», и вновь ветер раздувает паруса. Вот только Белит, с ним больше нет. Зато есть черная река и неведомое сокровище, которое может принести гибель...
Сейчас надо было спасать корабль, и варвару ничего не оставалось делать, кроме как отдать приказ команде:
— Идем прежним курсом. Не паниковать! Может быть, флот охотится вовсе не за нами! В конце концов, кто мы такие, чтобы удостоиться столь пристального внимания Черного Круга?
«Дело дрянь, — мысленно выругался Конан. — Неужели змеепоклонники охотятся за содержимым ларца? Вот только как они нас отыскали? На борту шпионов нет. Или все-таки есть?»
Конан подозрительно оглядел новобранцев, принятых в команду в Шеме. У киммерийца уже сложилось о каждом них определенное мнение. Аквилонец оказался неплохим моряком и балагуром, постоянно веселящим команду историями о своих любовных похождениях, однако Конану он не нравился. Аквилонец явно что-то скрывал. Немедиец, как Конан и предположил ранее, был опытным воякой. Оставив службу в армии, Траск подался в наемники, где и встретил Александриаса.
Двое других новеньких интересовали варвара куда сильнее. Хаарл, высоченный гипербореец, был настоящей загадкой.
Несмотря на худобу, силой он превосходил Конана и даже могучего боцмана «Тигрицы» Барука. Его знания и речь могли поставить в тупик любого книжника. Конану нравилось беседовать с Хаарлом — тот был знатоком военного дела, и они часто вспоминали события былых войн за кувшином доброго аргосского. Киммериец не понимал одного — почему этот человек, варвар по происхождению и облику, так хорошо образован? Странно...
К Джафару, подходило лишь одно определение — волк. И повадки, и манера поведения, и постоянная готовность к бою — все в Джафаре напоминало этого опасного, хищного зверя. Афгул ни с кем не разговаривал, да и команда его избегала. Он часто стоял у борта и смотрел вдаль, будто что-то гнало Джафара вперед, к неведомой цели.
