- Обстоятельства сложились таким образом, - начал папа в привычной для себя манере, но в этот раз это совершенно вывело меня из себя. Разве он не мог говорить нормально, также как и другие люди? - Мы не можем больше тебя контролировать. И есть несколько признаков того, что ты общаешься с не теми людьми и принимаешь наркотики.
- Я ... что, пожалуйста? Наркотики? Я напилась один раз и ...
- Алкоголь это наркотики, Люси. Или что ты думала это такое? Лимонад? Кроме того у нас есть основания полагать, что ты употребляешь не только алкоголь.
- Как вы пришли к такому заключению? - Я была настолько ошеломлена, что закричала на него, но это теперь тоже мало что изменит. - Это ведь полная ерунда!
- Мы знаем от Сердана, что существует тайный парень, который плохо на тебя влияет. У тебя неоднократно появляются вспышки гнева, ты ломаешь вещи, отстраняешься от нас, больше не говоришь с нами, в твоей комнате почти всегда пахнет мятными таблетками ...
- Ах, значит они теперь тоже наркотики, или как? - Ещё к тому же не я их ела, а Леандер и это в огромных количествах, потому что он всё ещё панически боялся получить человеческий дурной запах изо рта.
- Нам хорошо известно, что подростки любят сосать мятные таблетки, чтобы перебить запах алкоголя и никотина. Твои родители не дураки, Люси.
- Вы знаете не всё. - Я должна была сглотнуть, чтобы не закричать снова. - Вы знаете не всё!
- Правильно. Потому что ты больше не делишься с нами. И поэтому ... - Папа сделал паузу, потому что мама так безысходно вздохнула, что он посмотрел на неё с тревогой, испытывающе и погружённый в раздумье, как ещё недавно Леандер. Но потом она страдальчески кивнула, и он решился говорить дальше.
- Что же, мы решили послать тебя в социально-терапевтическое учреждение для привлекающих внимание подростков. В США. Колорадо. Ты возможно знаешь это из телевизора, твоя мать смотрела раньше эту передачу и ...
- Что вы хотите? Отослать меня? Вы хотите от меня избавиться? - Это должно быть была шутка. Они хотели испытать меня, да, должно быть так, эмоциональный шантаж.
Напугать Люси, чтобы она, наконец, рассказала о себе. Чёрт, я не могла рассказать о себе! Во всяком случае, не то, что они хотели услышать, а если и то, то им ничего из этого не понравиться. И это ничего не изменит.
- Мы не хотим от тебя избавиться, мы хотим получить нашу дочь назад. А иногда для этого нужно уйти, - ответил папа елейно, но я могла видеть, как его левое веко начало дёргаться. Мама только ещё тихо всхлипывала, положив руки на бумаги и проспект, как будто боялась, что я могу отобрать их у неё и сжечь.
Они говорили это серьёзно? Социально-терапевтическое учреждение для подростков с заметно отличающимся поведением? Потому что я один раз напилась и прогуляла школу?
- Но у вас ведь нет денег для ... - О нет. Конечно же они у них были. Бабушка Анни и её таинственный чулок со сбережениями. Она хотела отдать их маме и папе именно для этой терапии, далеко, далеко от Людвигсхафена, чтобы я никому больше не могла действовать на нервы с моими припадками гнева и предполагаемой зависимостью к наркотикам.
С глаз долой, из сердца вон.
- Всё совпало, - прошептала мама, ресницы опущены, а руки как будто прилипли к проспекту. - Я видела по телевизору репортаж, потом господин Рюбзам получил об этом информацию, неожиданно освободилось место, так что ты сразу же в понедельник можешь уже лететь и ...
Не дослушав её до конца, я встала и прошла из кухни в мою комнату, где пнув ногой дверь и вскрикнув, бросилась на кровать. Теперь тоже у меня было желание что-то сломать, но что это принесёт? Мои родители посылали меня на другой конец света, к каким-то американцам, в тюрьму для подростков, при этом на самом деле Леандер заслуживал такого обращения.
Подожди, Леандер! Знал ли он вообще уже об этом? И что ради Бога будет с ним, когда я уеду? Как долго я пробуду там - недели? Или даже возможно месяцы? Будет ли он ещё здесь, когда я вернусь?
Разве не существовала опасность, что он в это время доведёт маму и папу до безумия и, когда я закончу эту идиотскую терапию, то буду своего рода сиротой, потому что оба, и мама и папа окажутся в закрытом отделении?
- Теперь не пари горячку, Люси, - осадила я саму себя, но уже в следующий момент отчаяние стало таким сильным, что я обоими руками помяла подушку и почувствовала, как из уголков моих глаз потекли жалящие слёзы. Я не хотела уезжать.
Да, ситуация казалась мне ещё недавно безнадёжной, но без моих ребят, без Леандера, поехать в чужую страну и провести там недели или месяцы в лагере с какими-то сумасшедшими подростками, которые действительно принимали наркотики и были жестокими? Нет, этого я не хотела. Никогда я не хотела чего-то подобного. Это был не шанс, это было наказание, самое худшее, которое только могли найти для меня родители.
Я чувствовала себя высланной и преданной. Напрасно я ждала того, что Леандер придёт в комнату, сядет ко мне и выразит сожаление о том, что случилось, да, попытается найти со мной решение, выход из ситуации.
Я так часто находила для него выходы из ситуаций и решения. Теперь была его очередь! Но он прокрался в комнату лишь на рассвете, сразу же, не сказав не слова и спиной ко мне, лёг на диван и начал уже после нескольких вздохов демонстративно храпеть.
- Я уезжаю, Леандер. Далеко-далеко, - прошептала я. - Без тебя. И виноват в этом ты.
Глава 7
Последний выход – Колорадо
- Да ладно тебе, Катц, это не будет так уж плохо, эй! - Но я стряхнула руку Сердана и ускорила ещё немного свои шаги, так что почти уже бежала.
- Из-за тебя меня посылают в изгнание! Потому что ты наябедничал! - воскликнула я, не поворачиваясь в его сторону, и чуть не снесла ученика начальной школы, потому что из-за гнева почти больше ничего не видела.
- Не только моим родителям, а также и господину Рюбзаму!
- Я не наябедничал, я беспокоюсь о тебе! - ответил Сердан спокойно. - И кроме того ...
- Расскажи это своей тёлке и оставь меня в покое, - перебила я его.
- Она не тёлка и уж точно не моя, - спокойно ответил Сердан. - Будь благоразумной, Люси. Ты улетаешь сегодня вечером на месяцы и даже не хочешь перед этим посмотреть на меня и сказать мне пока? И Сеппо с Билли тоже нет? Мы организовали для тебя прощальную вечеринку, сейчас в актовом зале и ...
- Прощальную вечеринку? - Мой голос от негодования стал пронзительным. - Праздновать нечего! Это будет ад! Или вы так рады, что я уезжаю, да?
- Знаешь что, Катц? Тогда просто убирайся! Мы ведь только твои лучшие друзья, больше никто! И на господина Рюбзама тебе тоже не следовало кричать, честно!
