Сейчас он мерз в мокрой одежде, ему было необходимо найти какое-то укрытие и развести костер. Офети знал, что в город пойти не может, — вполне вероятно, что кто-то из дружины уцелел и ищет его. Что там у него в запасе? Огниво и трут, вымокшие насквозь, меч Ворона и несколько колец. Надо раздобыть корабль, чтобы вернуться в землю франков и выкопать спрятанное золото. Но как это сделать? Он поглядел на восток. Уже март, реки на юге оттаивают. Можно сесть на проходящий мимо корабль до Киева. Но там он станет очередным варягом, который хочет попытать счастья в качестве наемника.
Офети ощутил, как дрогнула земля под ногами, и догадался, что свод пещеры наконец-то обвалился. Он подумал о друзьях, оставшихся внизу. Они умерли достойной смертью, такая смерть должна войти в предания. Он скорбел по ним, но в то же время понимал, что о подобной гибели можно только мечтать. Он едва ли не завидовал им. Ему не удалось умереть такой доблестной смертью.
Значит, надо ехать на восток. Днем на солнце он не замерзнет, но вот с наступлением темноты без костра не обойтись. Беда в том, что лес, где он может спастись от дозоров мстительной дружины, лежит в дне пути. Ему нужна лошадь. Офети услышал за спиной какой-то шорох. Волк проделал в стенке кургана огромную дыру, разбросав снег во все стороны и докопавшись до дерна. Незаметный и неслышный, сюда пришел мул и теперь жевал жухлую траву.
— Ну надо же! — воскликнул Офети. — Вот у меня и отряд. Обещаю тебе приключения. На востоке уже нет снега и трава выросла тебе по уши.
Мул молча взирал на викинга. Офети подошел к нему и взялся за уздечку. Затем сел верхом.
— В условия сделки входит и то, что поклажа теперь будет тяжелее, чем раньше, но если ты позаботишься обо мне, я позабочусь о тебе. Что скажешь? Я обязан сложить повесть, чтобы почтить память великого воина, и первым слушателем будешь ты. Так вот, слушай. В коварные замыслы богов...
Он повернул на восток и поехал мимо курганов в сторону леса.
Глава семьдесят восьмая
ВИЗАНТИЯ
Был тихий зимний вечер, луна низко висела в небе, и ее свет играл на наконечниках копий армии, превращая их в пламя свечей, мерцающих в темноте.
Они стояли лагерем в полях, в трех днях пути от Миклагарда. Мальчик, прозванный Змееглазом из-за странной темной завитушки, которая как будто обвивала зрачок левого глаза, был в восторге от всего происходящего, он даже успел научиться нескольким словам языка русов. Лагерь был просто огромный — шесть тысяч воинов, а еще женщины и дети, и Змееглаз, который с легкостью схватывал чужие языки, стал посредником между своими сородичами и воинами великого князя. Все они были северяне, именно поэтому Змееглаза и его родных приняли очень тепло, однако обычаи и одежда русов казались мальчику диковинными и странными. И все же его влекло к ним, к этим людям из Киева, рослым, светловолосым, однако одетым, как выходцы с востока, в широкие штаны, подвязанные на щиколотках, и в доспехи, украшенные серебром и золотом.
Змееглаз, съежившись, сидел у костра. Он любил запахи ночного лагеря — запахи дыма и готовой еды — и еще холод, который пробирает тебя, стоит на шаг отойти от костра, но благодаря которому тепло кажется еще приятнее, когда вернешься.
Мальчик посмотрел на амулет, который носил на шее. Он долго выклянчивал его у отца, и старик в конце концов сдался. Это ведь был всего лишь простой камень — даже странно, что кто-то сделал из него украшение, — однако мальчика этот камень просто завораживал. На нем был нацарапан рисунок — волчья голова, такая, как рисуют на севере. И еще камень удивительным способом крепился к ремешку — он держался в тройном узле. Отец объяснил ему, что это амулет на удачу и что кожа рано или поздно истлеет. Поэтому он показал Змееглазу, как завязывать такой тройной узел, и тот упражнялся, пока не научился затягивать его с легкостью. Это тоже часть магического ритуала, во всяком случае, так сказал отец.
Воины в лагере пребывали в добром расположении духа, потому что им наконец-то должны были заплатить. Князь Владимир был прижимистым правителем, и самые храбрые и сильные его воины — потомки северных конунгов — пригрозили, что уйдут от него, если им не начнут платить больше и вовремя. Князь отправил их в Миклагард — в Византию, город мира, — чтобы они помогли императору защититься от мятежника Фоки. В общем, несмотря на холод, идущий от каменистого речного берега, люди были счастливы. Те, кто шел на кораблях, были сейчас в трех днях пути от города, пешие чуть подальше. Но все они двинутся на город вместе, таков был план. Они хотели предстать во всей красе, показать императору, что он не зря потратил свои денежки.
Вся семья жалась поближе к костру, когда к ним подошел чужак. Он был высокий и бледный, с копной рыжих волос, торчащих во все стороны. На плече он нес большую волчью шкуру, но сам был одет слишком легко — всего лишь восточные шаровары и рубаха из шелка-сырца. Незнакомец бросил волчью шкуру к ногам Змееглаза и спросил:
— Что дашь?
Змееглаз поглядел на чужака, не зная, что ответить.
— У мальчика ничего нет, — сказал отец. — Давай я посмотрю и скажу, сколько стоит такая шкура.
Незнакомец наклонился и поднял шкуру. Передал ее отцу мальчика, рослому толстяку с волосами соломенного оттенка.
— Да на ней же кровь, приятель. За такой товар хорошую цену не дадут.
Отец Змееглаза постарался перейти на официальный тон, чтобы показать продавцу, что он человек основательный.
— А я и не прошу денег, — сказал чужак, — просто хочу погреть усталые кости у вашего огня и послушать байку-другую.
— Ты бы лучше обменял эту шкуру на плащ, — посоветовал отец Змееглаза. — А то вовсе заморозишь свои усталые кости, если будешь расхаживать полуголый.
— Меня согревает огонь поэзии, — возразил незнакомец. — Только дай мне послушать добрую историю, и мне уже не нужны никакие плащи.
Отец Змееглаза пожал плечами.
— Что ж, как знаешь. Я начну рассказ о человеке по имени Сиги. Говорили, что он потомок самого Одина. И вот что о нем рассказывают. ..
Путник замахал руками:
— Эту историю я слышал тысячу раз. Я хочу новую. Пусть твой сын расскажет мне что-нибудь.
— Ты хочешь услышать историю ребенка?
— Историю ребенка или ребяческую историю, это мне все равно, пусть только рассказывает.
Змееглаз сильно смутился от такого внимания.
— Я не знаю никаких историй.
— Разве твой дед ничего тебе не рассказывал?
Мальчик немного подумал, а затем заговорил:
— Это случилось много лет назад, раньше, чем начал править великий князь Игорь, получивший имя от своего наставника Олега, прозванного Вещим, раньше, чем он начал завоевывать земли и прославил свое имя в веках. Но в те времена, как и теперь, среди правителей очень ценились немые рабы, ибо они никогда не выдают тайн своих хозяев. И в наших землях, на севере, жила одна такая немая рабыня. Она пережила своих хозяев, однако не постарела, не поседела, и ее очень ценили за усердие и честность.
