Царица при этих словах вся задрожала, волосы у ней стали дыбом, словно их подняли духи. Ее охватил ужас, сердце бешено заколотилось, слезы полились ручьями.
– Скажи правду: ты живой или дух? – спросила она Сунь У-куна.
– Я не живой и не дух, – отвечал Сунь У-кун. – Я превратился в муху; ты не бойся и зови скорее к себе дьявола.
Царица не поверила и продолжала горько плакать.
– Не напускай на меня свои чары, – еле слышным шепотом произнесла она.
– Разве я посмею? – с жаром произнес Сунь У-кун. – Если не веришь, протяни свою ручку, я слечу на нее, и ты разглядишь меня.
Царица так и сделала, а Сунь У-кун перелетел на ладонь, белую, как нефрит, и уселся на ней. Он выглядел, как:
В чашечке лотоса точечка черная,
На белом пионе пчелка проворная,
Из погремушки упавшее ядрышко,
На щечке ребенка родимое пятнышко.
Золотая царица подняла руку и позвала:
– Святой монах!
– Да, это я – преобразившийся монах! – тоненьким голоском прожужжала муха.
Теперь только царица поверила.
– Что же ты думаешь делать, когда я приглашу к себе царя дьяволов? – едва слышно спросила она.
– У древних людей были такие изречения, – отвечал Сунь У-кун: – «Только вино может решить судьбу всей жизни». И еще: «Чтобы раскрыть любую тайну, нет средства лучшего, чем вино». Ведь вином пользуются во многих случаях. Ты смотри только хорошенько напои его. Позови сюда одну из самых близких прислужниц. Я посмотрю на нее и смогу сразу же принять ее облик, чтобы прислуживать вам, тогда мне легче будет приступить к делу.
Царица послушалась Сунь У-куна.
– Где Чунь Цзяо? – крикнула она служанкам.
Из-за ширмы показалась миловидная девушка – оборотень лисички. Опустившись на колени, она спросила:
– Повелительница! Ты звала меня. Что угодно тебе?
– Ступай и вели зажечь шелковые фонари. Пусть воскурят камфару и мускус, а потом проведут меня в передний зал и пригласят великого князя. Я хочу провести с ним ночь.
Чунь Цзяо сразу же вышла и велела нескольким оборотням-лисичкам и оленям принести пару фонарей и две жаровни, которые были расставлены по обе стороны помещения. Царица потянулась и скрестила руки, а Великий Мудрец Сунь У-кун тем временем уже отлетел от нее. Он подлетел к служанке, вырвал у себя волосок, дунул на него и воскликнул: «Изменись!» Волосок превратился в мошку, и Сунь У-кун пустил ее на лицо девушки. А надо вам сказать, это была сонная мошка. Стоило ей попасть на лицо, как она сейчас же заползала в ноздри, и человек засыпал. Так и случилось с Чунь Цзяо. Она почувствовала, что ее неудержимо клонит ко сну, и стала клевать носом, еле держась на ногах. Она добрела до своего спального места, повалилась на него и крепко заснула, слегка похрапывая. Сунь У-кун спрыгнул наземь, встряхнулся и сразу же превратился в девушку Чунь Цзяо. Выйдя из-за ширмы, он присоединился к другим служанкам, стоявшим в ряд, и тут мы пока оставим его.
Тем временем Золотая царица отправилась к царю дьяволов. Ее заметил бесенок, который стремглав помчался с докладом:
– Великий князь! Царица пожаловала!
Царь дьяволов тотчас же вышел из своей живодерни встретить царицу.
– О великий князь! – ласково произнесла Золотая царица. – Дым улегся, огонь погашен, а разбойник исчез бесследно. Когда спустится ночь, приходи ко мне отдохнуть и выспаться.
Дьявол преисполнился чувством радости и счастья.
– Дорогая моя! Будь осторожна! – захлебываясь от восторга, сказал он. – Я только что узнал, что этот разбойник оказался не кем иным, как Сунь У-куном. Он нанес поражение моему головному дозорному, убил моего гонца в чине сяосяо, изменив облик, проник сюда и обманул всех нас. Мы тщательно разыскиваем его, но он так спрятался, что и следов не видно, – вот почему на сердце у меня тревожно.
– Этот негодяй, должно быть, давно уже удрал, – сказала царица, стараясь успокоить дьявола. – Великий князь, не волнуйся и забудь о нем. Пойдем лучше в мои покои.
Дьявол никак не мог отказаться от любезного приглашения царицы. Приказав всем бесам осторожно обращаться с огнем и быть начеку в случае, если Сунь У-кун снова появится, он направился вместе с царицей в ее покои. Сунь У-кун под видом служанки Чунь Цзяо уже проник туда, смешавшись с двумя группами прислужниц.
– Подайте вина! – распорядилась царица. – Я хочу, чтобы великий князь отдохнул от всех забот.
– Правильно! Правильно! – рассмеялся царь дьяволов. – Скорей принесите вина, мы с владычицей царицей разопьем его, чтобы развеять тревогу.
Мнимая Чунь Цзяо вместе с другими стала накрывать на стол, подавать плоды, нарезать ровными ломтиками сырое мясо и расставлять стулья.
Царица высоко подняла свою чарку. Царь дьяволов последовал ее примеру, и они обменялись чарками. Сунь У-кун взял в руки кувшин с вином.
– Великий князь и царица-повелительница! – сказал он. – Сегодня ночью вы оба впервые обменялись чарками; прошу пить до дна во имя вашего супружеского счастья!
Он налил еще по чарке, и те опять выпили до дна.
– Великий князь и царица-повелительница! – снова обратился к ним Сунь У-кун. – По случаю вашего радостного свидания сюда пришли ваши служанки повеселить вас: одни умеют хорошо петь, другие – танцевать!
Сразу вслед за этими словами послышались звуки песни, полилась благозвучная мелодия, зазвенели чистые голоса. Пока одни служанки пели, другие пустились в пляс.
Царь дьяволов с Золотой царицей выпили уже немало вина, после чего царица велела прекратить песни и пляски. Прислужницы и служанки разделились на два ряда и ушли за ширмы; осталась одна только мнимая Чунь Цзяо с кувшином вина, которая не переставала наполнять чарки. Царица тем временем повела с царем дьяволов супружескую беседу. Вы бы видели, до чего она распалила своими томными речами и жестами царя дьяволов. Он дошел до такого состояния, что у него, как говорится, кости размякли и мускулы расслабли. Но не дано было ему счастья и не пришлось слиться с ней. Бедняга! Вот уж, как говорится в пословице: «Впустую кот радуется, грызя мочевой пузырь!».
Они еще немного поговорили, посмеялись, и царица спросила царя дьяволов:
– Скажи мне, великий князь, с твоим драгоценным талисманом ничего не случилось?
– А что могло с ним случиться? – удивился царь. – Этот драгоценный талисман был отлит еще в первобытное время! Разбойник лишь вытащил вату из бубенцов да меховой узелок спалил – только и всего.
– А как же его теперь хранить? – спросила царица.
