Глава 30.7
Да, дальше все было и без слов понятно. Я явилась едва ли не к обеду, и за это время он успел в своей голове сочинить определенную историю. Которая рухнула, после моего объяснения. Но какие-то отростки проникли слишком глубоко, оставляя ненужные мысли жить на подкорках сознания дальше. Ведь Арон, к примеру, так и не выяснил, где ночевал Лир. И когда вернулся в комнату, Мар зачем-то вспомнил, что во время ночных поисков видел этого самого адепта, а главное где его видел. И эти отростки-щупальца начали стремительно разрастаться, жаля все сильнее, а сочиненная история обрастать еще более некрасивыми подробностями.
За такое нельзя винить, все-таки вера в человека, даже такого нужного, какой являлась для него я, не безгранична. И трухой рассыпается под давлением обстоятельств. Но жалость сейчас я позволить себе не могла. Как и упасть в его глазах еще больше.
- Арон, дело не в Лире. Тут все настолько глубоко, что устанешь копать. Я бы очень хотела остаться. Здесь, с тобой. Привязалась ко всем уже жутко. Но после турнира придется уехать.
Все, я это сделала. Сказала, как есть. Ударила четко в цель, потому что Арон тут же шагнул ко мне, крепко прижав.
- Нет.
Он держал, не отпуская. Да я и не пыталась вырваться, потому что точно также, как и он отчаянно нуждалась в тепле.
- Это не мое решение. Но так нужно! Иначе все опять закончится плохо. Я не могу сказать всего, Арон.
Горячая рука прошлась по волосам, опускаясь до талии, прижимая еще теснее.
- Не смогу, ты нужна мне. Поедем вместе. Плевать на все!
После этих слов я поняла, что Арон, даже думая, что я коварная лгунья, отпускать не собирался. Все это высказывал с одной единственной целью – воззвать к моей совести и добиться раскаяния и покаяния. Готов был остаться рядом, какой бы грязной я не оказалась.
Вдруг ударило, будто под дых, выбивая из глаз ненужные слезы. Отчего проведению нужно, чтобы все вокруг меня страдали? Мучились совестью, вспоминая мою мать, терзались от невозможности быть рядом. Зачем нужная эта магия во мне, если нельзя обратить ее в пользу?
- Меня увезут в Менэльтор. Жить буду максимально уединенно, - я замолчала, думая, как сказать ему о самом главном? – И…все вокруг будут думать, что я любовница Литманиэля. Что он меня содержит.
Арон отстранился на расстояние вытянутых рук, продолжая, однако, удерживать. Будто опасался, что, отпусти он сейчас, я моментально исчезну.
- Сможешь ты бросить все – семью, учебу, возможность построить карьеру, чтобы уехать со мной в чужое королевство? Много лет прожить, скрываясь в глуши, пряча наши отношения? Смириться с мнением окружающих, которые будут считать меня простой содержанкой? – я замолчала, но все-таки смогла выдавить из себя окончание. – Мы даже не людях вместе показаться не сможем…
Арон не сказал ничего, опустившись на колени, и теперь прижимаясь щекой к моему животу, обвивая поясницу руками, подобно лианам. Ему было стократ больнее сейчас, потому что он у себя в голове давно все решил. Мысленно проведя со мной жизнь. Я и сама несколько дней назад представляла подобное, только в более мелких масштабах.
Я ведь знала его решение, заранее подбирая наиболее весомые аргументы разговора. Он так жить будет не в состоянии. Арон слишком амбициозен и горяч, чтобы пожертвовать всем, проводя годы в тихом захолустье. Он слишком ревнив, чтобы позволить трепать мое имя каждому, и не вступиться, набив обидчикам физиономии.
- Я помогу облегчить боль, Арон. Если ты мне опять доверяешь настолько, что готов подставить спину.
Это было важно, потому что нужно обсыпать его пыльцой без лишних вопросов. Но он помотал головой в отрицательном жесте. Желая переварить все самостоятельно, без чужого вмешательства.
- Я уеду сегодня на весь день, - он все никак не желал отстраняться, хоть и поза была не слишком удобная. - А ночью приду, можно?
Как я могла отказать? Когда у самой никак не получалось смириться, что через несколько дней его уже не будет рядом.
Ждать Лира не стала, хоть и знала, что и он обязательно явится. Но мне отчаянно требовалось действовать сейчас, иначе захлестнет уныние и апатия.
Схватив плащ, я быстро направилась к домикам преподавателей, желая поговорить с Литманиэлем.
Дверь открыл дядя, но теперь рисковать я не собиралась, с порога спросив:
- Ты один?
Он в ответ отрицательно покачал головой, и тут же из гостиной вышел Раданэдэль, отчаянно скалясь.
- Приветствую прекраснейшую из смертных, светом затмевающую сияние солнца.
Я в ответ буркнула: «добрый день», и схватив Литманиэля за руку, сразу потянула его в комнату на втором этаже. Расположение запомнила замечательно, ведь с ориентаций проблем никогда не испытывала.
Что обо мне подумает Раданэдэль не интересовало вовсе, потому что я прекрасно понимала скрытый смыл его приветствия. Подслушанный разговор воображению разгуляться давал знатно.
- Когда мы уезжаем? – задала интересующий вопрос прямо в лоб, не давая времени обдумать его собственные.
- Сразу после турнира, раз уж тебе так важно участие в нем. Отец хотел приехать сам, но я попросил не привлекать излишнего внимания.
Это было очень трогательно, я и сама жаждала встречи, но в моих руках имелся артефакт с неограниченными возможностями и упустить такой шанс было бы кощунством.
- Мне нужно домой. Попрощаться с родителями.
- Нет! – вот это поворот… Такого категоричного отказа я от дяди не ожидала.
- Литманиэль, а как ты предлагаешь объяснить мой отъезд в чужое королевство? Просто написать письмо? Да папа с Эррой с ума сойдут от беспокойства! – я начинала заводится.
- За тобой наверняка следят, родителям пока не говори ничего, а потом я лично их навещу и отвезу письмо.
Вот смотрела не него и диву давалась. Правильно Тоскан про эльфов сказал – зацикленные на себе. Ему важна только родная кровь, то есть я. А что будет с моим отцом и Эррой – наплевать.
