— Пят-ая и шест-ая шер-ренги! Р-разом! Пики о-всь!
Пятая и шестая шеренги «удильщиков» уже успели встать на те места, где раньше стояли арбалетчики, и, перебросив пики на левую сторону, дабы не мешать второму и третьему ряду, замерли.
Теперь все три баталии, стоявшие на левой дороге, казались очень большими, очень рассерженными и очень опасными ежами, к которым было невозможно подступиться.
Между залпами арбалетчиков и сменой построения прошло не более восьми секунд. В этот промежуток времени Джиг как-то потерял из виду кавалерию. Арбалетчики здорово потрепали передние ряды, да и эльфы продолжали поливать врага стрелами, и теперь лошадям задних рядов приходилось идти по телам убитых людей и лошадей, что замедлило их продвижение. Да и Винный ручей сыграл свою роль — если первые ряды (теперь в большинстве своем мертвые) успели перемахнуть через преграду, то задние заметили ручей слишком поздно, и несколько десятков лошадей и всадников полетели кувырком, внося еще большую сумятицу в свои ряды. Приходилось осаживать коней, выбиваться из ритма атакующего строя и тем самым терять знаменитую мощь удара тяжелой кавалерии. Но не по всей длине Винного ручья была свалка. Многие всадники продолжали нестись на баталии, словно собираясь выковырять из центра ненавистных арбалетчиков.
— Держать строй, обезьяны!
— Сто-о-оять! Не бежать! П-и-и-ики!
— Держа-а-а-ать!
— С-т-о-о-о-о-о-о-и-и-и-и-и-м!
Кавалерия накатывала, все ближе, ближе, ближе…
— А-а-а-а-аа-аа-аа-ааа-ааа-аааа-ааа-аааа! — Все баталии издавали один и тот же рев. Рев солдат, ожидающих удара. Рев солдат, готовых к этому удару! В низком реве слышались и предвкушение битвы, и ругательства, и страх, и желание напугать лошадей и их седоков.
Всадники не были дураками и не собирались лезть на пики. Кавалерия всегда пугает и всегда считает, что пехота должна побежать. И очень часто пехота бежит, бежит, хотя спасением для нее является не бегство, а плотный строй. Большинство «раков» вовремя развернуло коней, и теперь часть кавалерии неслась параллельно баталиям, а часть устремилась в промежутки между ощетинившимися пиками квадратами пехоты. Арбалетчики боковых сторон не решались стрелять по врагу, опасаясь попасть в своих товарищей в противоположных баталиях, зато стрелки задних сторон не мешкали и, как только кавалерия вылетела в тыл, открыли сокрушительный огонь. К ним присоединились стрелки передней части баталии, уже успевшие перезарядить свое оружие.
Но все же среди всадников, атаковавших левую армию, находились и такие, что без всякого страха направили закованных в броню лошадей на пики. Часть из них была глупцами, часть отчаянными храбрецами (то есть безнадежными глупцами), кто-то впал в боевую ярость и удаль, кто-то просто не смог и не успел вовремя остановиться или справиться с лошадью. Фронтальная часть баталий приняла удар нескольких сотен всадников.
Грохот! Крики! Отчаянный визг боли людей и животных! Лязг! Скрежет металла о металл.
От удара кавалерии шеренги качнулись назад. Кто-то едва не упал.
— А-а-а-а-а! — Один из всадников не удержался в седле и, словно выпущенный из катапульты камень, пронесся над пехотой и упал где-то в задних рядах.
Джиг очень надеялся, что там гада встретят с распростертыми объятиями. Впереди была форменная свалка. Пикинеры самозабвенно кололи любого, кто рисковал приблизиться на расстояние удара пикой. Кто-то из всадников поставил своего коня на дыбы и повел прямо на баталию. Конь напоролся животом сразу на четыре пики, рухнул вниз, подминая под себя двух пикинеров первого ряда, всадник ловко соскочил с несчастного коня, замахнулся мечом, стараясь продержаться, пока не появится подмога, но Клоп не спал, и тяжелая алебарда ухнула храбрецу прямо промеж рогов его шлема. Джиг недолго думая добавил от себя, воткнув алебарду человеку под шлем.
Пока на их участке несколько солдат высвобождали пики из тела коня, другой всадник проделал тот же самый маневр, и конь смял часть второй шеренги. В образовавшийся промежуток вклинилось еще двое всадников, а затем еще. И еще. Кавалеристы теряли лошадей, но дело свое делали — участок фронтального строя центральной баталии был разорван и находящиеся поблизости «раки» времени зря не теряли.
Джиг рванулся вперед. Задача алебардиста — погасить порыв нападающих, и он, сам не понимая как, оказался в рубке. «Раков» было от силы человек пятнадцать, и только трое из них были на лошадях. Пикинеры, оставив попытки освободить пики, взялись за мечи. Джиг ударил древком алебарды в спину одного, подсек ногу другому, что есть сил, хорошенько размахнувшись, пробил шипом алебарды тяжелый панцирь какого-то благородного воина. Клоп, невесть как оказавшийся поблизости, перерубил ногу коню, и всадник упал прямо на заботливо выставленную пику какого-то воина. Клоп встать не успел, кавалерист, находившийся поблизости, ударил сверху вниз и пригвоздил стражника копьем к земле. Джиг закричал, ударил алебардой. Всадник подставил щит. Джиг ударил еще раз, зацепил крюком алебарды врага за шею, рванул на себя, стаскивая с лошади. Вновь подоспел кто-то из пикинеров и расправился с оглушенным в результате падения с лошади и теперь беспомощно лежащим на земле человеком.
— В строй! — рявкнули Джигу, и какой-то воин попросту впихнул его в баталию.
Он послушался — Клопа уже не вернуть. Прорыв кавалерии был остановлен, пикинеры восстановили шеренги. Место Клопа занял его сосед по шеренге.
— Ар-ты, пли!
Вновь запели арбалеты. Теперь к фронтальным шеренгам арбалетчиков прибавились стрелки задних рядов, уже успевшие расстрелять тех всадников, что проскочили в тыл баталий.
Неся сокрушительные потери под стальным дождем арбалетных болтов, остатки кавалерии Рачьего герцогства благоразумно отступили.
— Первая шеренга с колена! Алебардисты! В третью шеренгу и — раз! Воль-н-наа! Пики в воздух! Рогат-ки из зем-ли! На десять шагов! Под барабанный счет! На-зад!
Джиг послушно топал, отходя вместе со всей баталией назад. Впереди остался участок, устланный телами людей и лошадей.
— Эй, приятель!
Джиг не сразу понял, что обращаются к нему. Это был пикинер, с которым стражник поделился чесноком.
— Рад, что ты остался жив.
— Я тоже.
— Здорово ты того гада за шею с кобылы стянул! Молодец!
— Мало ему! Он Клопа убил.
— Видел. Жаль парня, но и мы их здорово потрепали.
— А они нас?
— Десятка три полегло.
— Сто-ять! — отдали приказ, и баталия остановилась. Правая и левая баталии, следуя примеру центральной, тоже отошли назад, сохраняя линию обороны.
