И снова эта серебристая заноза в моей голове была права. Задернув занавеску перед кроватью, пряча устроенный там бардак, поскольку с техникой ее заправки (три покрывала и чертова уйма подушек!) пока не разобралась, да еще и поднос деть было некуда, я крикнула:
– Скорпионы!
Парни появились спустя секунду, и я улыбнулась. Как всегда на страже, как всегда в форме. Мои Хранители.
Подойдя, я крепко обняла каждого из них, получив ритуальный поцелуй в лоб и такое же крепкое объятие в ответ.
– Я это сделала, – выпалила я, смотря на четверку Хадерж.
Норд с гордостью посмотрел на меня и кивнул:
– Хорошая работа, моя королева.
– Не расскажешь нам, что произошло после того, как его клинок поразил твое сердце? – Ян, как и его братья, передернулся. Скорпионам явно тяжело было вспоминать этот момент. Будь на моем месте кто-то из них, наверное, моя реакция была бы такой же, если еще не похлеще.
Тяжело вздохнув, я поведала им все, что произошло со мной в полукруге семи королев, опустив только часть про Врата Тьмы. Тайна была вверена лишь монарху и Жрицам Таврики, значит, так и должно быть. В конце концов, эта схема работала тысячелетиями.
– Во время боя, когда клинок Джошуа удлинился и изогнулся… Что это за магия? Я никогда такого не видела.
– Это темное древнее колдовство. Осуществить его может лишь erus onis, хозяин демона, – сузив глаза, ответил Анис, чему-то кивая. Наверное, переговаривался с братьями телепатически, прикидывая варианты.
– То есть вы хотите сказать, что Джошуа было под силу подчинить себе демона и заключить его в клинок? – вытаращилась я на Хранителей. – Хотя… Он же Говорящий, следовательно, понимает и знает язык демонов… И потом, тот роцул у Бриаров, а потом и анхеот. Конечно же если он мог приказывать демонам напасть на меня, то почему бы нет?
– Не обязательно подчинил, – качнул головой Норд. – Здесь могло быть достаточно договора. Скорее всего, взаимообмен. Я бы поставил на это.
– Постойте-ка, вы что, видели эту тварь? – догадалась я.
– Оно отделилось от Джошуа, как только ты отрубила ему голову. Мы не успели понять ранг демона: слишком быстро он скрылся. Но обыск в доме Ревенджей показал, что они там не в игрушки играли, – цокнул языком Ян, глянув в окно.
Ага. Про обыск в доме Ревенджей Джил забыла мне сказать.
– Думаете, у Карла те же способности?
– Он определенно поднабрался от своего отца, что доказывают ранения Стоуна и Фриман, – согласился Лаэрт, тут же помрачнев и склонив голову. – Прости, Ри, мы не смогли поймать его.
– Не беспокойтесь, шанс еще выпадет, – качнула я головой. – Он вернется, чтобы отомстить. И мы будем готовы к этому. В его распоряжении сейчас наемники, Пейлан и, примем это за истину, союз с демонами. Определенно стоит ожидать удара, но не сейчас. Сейчас ему требуется зализать раны, а нам восстановить порядок в клане.
Хранители кивнули, твердо посмотрев на меня. Как всегда, они будут рядом и встретят со мной лицом к лицу любую опасность. Со мной Драгон, Скорпионы, Ястребы и весь клан в придачу. Карл же отступник-одиночка, собравший вокруг себя банду, обратившийся к тьме и не имеющий за душой ничего, кроме злобы и самолюбия. Чего, спрашивается, мне бояться?
– Идем навестим Дэна, – улыбнулась я Скорпионам. – Наверняка ему есть что рассказать нам.
Братья кивнули, переглянувшись между собой. У них к Прюэту был особый, вполне понятный мне интерес. Подобное к убийце Рика испытывала и я. Я помнила свое обещание отдать Дэна на растерзание Хранителям. За смерть дяди, за страдание Чаек, за все, что он сотворил с ведьмами моего клана.
В Пещере Раздумий было тихо, спокойно и холодно. Стражники у входа поклонились мне, как и все встречаемые по дороге ведьмы. Подобное было и раньше, при моем статусе принцессы, но сейчас все выходило как-то серьезнее. Скорее всего, потому, что теперь передо мной склоняли головы не из этикета, а из уважения, и это чувствовалось.
У двери камеры Милисент стояли еще два стражника. Я велела открыть дверь, и, впустив первым Норда и Аниса, зашла следом за ними. Милисент сидела на тюфяке, зажавшись в угол и обнимая руками колени, спрятав голову и дрожа. Девочка плакала и выглядела настолько жалко, что вся моя напускная уверенность и холодность слетела как шелуха.
– Здравствуй, Милисент Ревендж, – мягко поздоровалась я.
Она испуганно дернулась, уставившись на меня своими блестящими синими глазами, совсем как у Карла. Наверное, они достались им по наследству от матери, леди Илейн, бежавшей вместе с Карлом, насколько я поняла, раз ее нигде не нашли.
Покосившись на моих Хранителей, она еще сильнее вжалась в стену, сглотнув:
– Зд… Здравствуйте, ваше высочество, – прошептала она, после чего, спохватившись, перекатилась на колени и склонила передо мной голову. Ее длинные светлые волосы, только на макушке сохранившие форму заплетенного колоска, коснулись пола.
Я удивленно переглянулась с Нордом. Три дня назад я убила отца этой девочки у нее на глазах, а сейчас она кланяется мне?
– Ты знаешь, почему находишься здесь? – спросила я, жестом разрешив ей подняться.
– Потому что… – Милисент шмыгнула носом, и из голубых глаз ее потекли слезы. – Потому что я принадлежу к династии, объявленной предателями? И… и никто не верит, что я ничего не знала… Так сказал мне Ястреб Кенелм.
– А ты действительно ничего не знала? – склонила я голову набок, про себя считая, что она совсем ребенок. Разницы между нами три года, но кажется, будто три века, настолько хрупко и несчастно выглядела младшая Ревендж.
– Нет… Клянусь, я ничего не знала… Я думала, что он хочет прибрать трон к рукам, но что он убил ва… вашу семью или… мучил других ведьм… – Милисент затрясла головой, вытирая слезы и всхлипывая.
– Он? Ты не называешь Джошуа отцом? – удивилась я, ожидая что-то вроде «папы» вместо местоимения.
На этот раз на лице Милисент кроме страха отразилось еще кое-что. Ненависть. Я хорошо распознавала это чувство, поскольку сама иногда им страдала. В силу своих убеждений я считала, что ненависть – болезнь, у каждого проявляющаяся по-разному. У кого-то хроническая, у кого-то без осложнений, а у кого-то мимолетная, ибо невозможно постоянно испытывать ее. Слишком изматывает и зацикливает. Сама попадалась на ее крючок.
– Он чудовище, – выдохнула Ревендж. – Наш дворецкий мне больше отец, чем он. Я… Мы никогда не общались близко. На первом месте всегда был Карл.
