Он сказал правду. Ретнагар они не удержат.
Тан — это маленький порт на берегу Уракавы, одно из многочисленных предместий столицы. Ничего примечательного в этом заштатном городишке нет — несколько кварталов невысоких домов да мелких торговых лавочек. Столичный тракт обходит его стороной, поэтому в Тане не увидеть ни больших гостиниц, ни крупных рынков. Это тихое и сонное место, существовавшее во времена империи исключительно за счет проходивших по реке торговых и пассажирских судов.
Тан навы запомнят навсегда. Основной удар людов. Шесть дней непрерывных боев. Воздух, наполненный то ледяными иглами, то раскаленным огнем. Опаленные берега темной реки и остатки сгоревших причалов.
Уже несколько дней Вертус почти не спал — операции шли потоком: ожоги от огня и холода, серьезные раны, черная навская кровь, красная кровь наемников, стоны и зубовный скрежет… Все сливалось в один поток, в ушах шумело, и держаться на ногах помогали только эрлийские бальзамы да еще незнакомое доселе чувство, пожалуй, — долга.
Вот чего уж хирург не ожидал от себя, так это самоубийственного «надо», когда каждые сутки бодрствования потом аукнутся изношенному стимуляторами и постоянным магическим напряжением организму парой лет жизни, но уйти нельзя, потому что больше сделать твое дело никто не сможет.
Госпиталь разбили в тылу, и боевые заклинания почти не долетали сюда, только эхо бушующих энергий носилось в воздухе, теребя нервы, и голова раскалывалась, но, может быть, только от усталости.
Сил на разговоры тоже уже почти не было, и когда в госпиталь в перерыве между боями заскочил Терга — проведать бойцов из своего арната, Вертус смог только коротко кивнуть головой на ходу. Да и что ему мог сказать сейчас измотанный не меньше самого эрлийца нав? Разве что «спасибо», так это ведь такая малость, да и взимать благодарность с сюзеренов мы будем потом чем-нибудь гораздо более существенным, чем добрые слова. Если выживем, конечно.
Уратай встретил их мелким дождем и непривычной пустотой улиц. Ни единой живой души — всех, кто еще оставался в столице, эвакуировали в Цитадель, в последний оплот империи. Они остановились на окраинах с четким приказом держать оборону любой ценой. Князю требовалось время, он работал над решением простой проблемы — спасти остатки народа. Правитель обещал, что это будет недолго.
Всего три дня. Практически непрерывный бой. Им казалось, что они хлебнули лиха в Тане? Они ошибались. Зеленые ведь тоже видели перед собой столицу ненавистных врагов. И ведьмы пытались дойти. Достигнуть Цитадели, разрушить сердце Тьмы, тысячелетия державшей в страхе многочисленные миры.
В ход пошли сложнейшие боевые арканы, и в сражение вступили Советники.
Уратай пытались стереть с лица Земли. Магия темных не уступила. Тогда в город пошли дружинники, защищенные артефактами и прикрываемые магическими атаками. Готовые своими телами вымостить дорогу к трону повелителя.
Гарки стояли. Был приказ — держать оборону. И они держали. И день, и два…
Вертус нашел Тергу в одном из зданий бывших Торговых Палат — арнат разместили здесь на краткий отдых.
Нав выглядел неважно — бледный, почти до синевы, изможденный, он несколько мгновений смотрел на эрлийца почти непонимающе, потом, наконец, отступил в сторону, пропуская гостя в отведенную ему комнату.
— Ты решил оказывать медицинскую помощь на дому? — поинтересовался он, наблюдая за тем, как эрлиец вольготно расположился на диване.
— Боюсь, тебе это будет не по карману, — усмехнулся Вертус. — Даже по военным временам.
— И чего же ты тогда хочешь? — Терга присел в кресло напротив.
— Поговорить, — пожал плечами хирург. — Выпить…
Он достал из кармана плоскую фляжку.
— Опять какая-нибудь гадость? — поморщился нав.
— Обижаешь, — возразил эрлиец, наполняя тягучей темной жидкостью колпачок от фляжки. По комнате поплыл горький травянистый запах. — Эрлийский особый, тридцать восемь трав, отлично восстанавливает силы и помогает мобилизовать организм!
Терга послушно принял протянутый ему импровизированный стакан и замер на мгновение, принюхиваясь.
— Пей-пей, — подбодрил его Вертус. — Обитель, так сказать, рекомендует…
Гарка кивнул и проглотил загадочную жидкость.
Вкус у эрлийского особого оказался терпкий и слегка вяжущий, с тонким горьковатым оттенком, да и градус не подкачал. Настой скользнул в горло теплой волной и уверенно направился к желудку. Ощущение было приятное.
Вертус улыбнулся и хлебнул прямо из фляжки.
— Госпиталь эвакуировали, знаешь? — спросил он.
— Слышал, — пожал плечами Терга. — В Цитадель?
— Пока да. Потом, говорят, переместят куда-то дальше…
Он замолчал, словно ожидая, что нав как-то отреагирует на его слова, начнет отрицать прозвучавшее признание поражения.
Терге было абсолютно нечего сказать. С тем, что эта война проиграна, он, пожалуй, уже смирился. Слишком опытен и умен был, чтобы верить во внезапное чудо. Империя пала — орды зеленых заняли бывшие когда-то навскими просторы, ведьмы обосновались в городах темных, наглые беловолосые дружинники бродили по знакомым дорогам, крутобокие людские корабли заполонили широкие реки, тупые дикари поселились в древних лесах…
От одной мысли об этом гарку охватывало бешенство — ледяное, убийственное… Дайте только шанс — и он пойдет рвать врагов на части голыми руками, жечь их арканами, резать родной черной сталью.
Вот только толку от того не будет никакого. Империя пала, и теперь осталась одна, простая и незамысловатая цель — выжить. И спасти как можно больше своих. А потому приходилось мириться с горькой правдой и смирять гордость и злость, сохраняя силы для более важных целей. Хотя Терга совсем не представлял себе, что же будет потом, когда война закончится.
— Жизнь продолжается, — произнес неожиданно Вертус, словно в ответ на мысли нава. — Я, в общем-то, зашел к тебе выпить как раз за это.
Терга неожиданно подумал, что никогда раньше не видел этого невысокого толстячка таким серьезным.
— Жизнь продолжается, нав, — повторил Вертус. Усмехнулся и предложил: — Еще по одной?
…Терга устало опустился на брусчатку мостовой. Стена за его спиной была покрыта слоем жирной черной копоти — похоже, дом горел, но огонь успели потушить. Камень приятно холодил плечи, а грязь… на такие мелочи командир арната уже не обращал внимания.
Когда-то это был оживленный торговый район — многочисленные шасские лавочки, предлагающие самый разнообразный товар, веселые таверны флямов… Терга отлично помнил разномастные толпы на улицах, разноязычное многоголосье… Он любил бесцельно бродить здесь, не обращая внимания на расступающихся в стороны прохожих. Эта опасливая почтительность была привычна и нормальна. Раньше, когда империя еще жила.
