жители за стенами своих домов.
— Стало еще хуже, чем до моего отъезда, — мрачно произнес Бенджи.
Пройдя несколько улиц и не встретив ни единой души, они свернули к любовно выбеленному дому с закрытыми ставнями. Калитка скрипнула, едва к ней прикоснулись. Велев Клыку сидеть на улице и никуда не уходить, Райз зашел во двор следом за Бенджи.
— Мам! Мам, ты дома? — парень отпихнул ногой валяющееся на пути жестяное ведро.
Мать Бенджи была дома. Какое облако из двух ей принадлежало? Персиковое, как и большинство в деревне, или же второе, серое с вкраплениями синевы, которой стало заметно больше, когда по двору разнесся голос парня?
— Мам?
Дверь распахнулась, не успел Бенджи постучать.
Одного взгляда на замершую на пороге женщину хватило, чтобы понять, на кого из родителей похож парень: низенькая, с медными кучерявыми волосами, тоже собранными в пучок, и живыми глазами на остроскулом лице.
— Бенджи…, — растерянно пробормотала она, бросила мимолетный взгляд на Райза и снова посмотрела на сына. — Что ты здесь делаешь?! Ты должен быть в Афраксе!
— Мам, я же говорил, что вернусь, — несколько раздраженно ответил парень и мотнул головой в сторону Райза. — Познакомься, это Райз, он…
— Ты должен немедленно уезжать! — не дослушав, она схватила сына за плечи. — Слышишь меня?! Вы оба, сейчас же!
— Да что такое, мам? — он попытался высвободиться, но женщина только сжала его плечи сильнее.
— Бенджи, они вернулись! Фурии вернулись!
— Моя красавица помнит обо мне, — из глубины дома донесся гортанный мужской голос.
Женщина дернулась, как от пощечины, ее брови и губы болезненно скривились. Взяв себя в руки, она с пущей силой встряхнула застывшего Бенджи.
— Умоляю, сын, уезжай, — прошептала она.
Бенджи взял мать за руки, убрал их от своих плеч и глухо спросил:
— Когда они вернулись?
— Две недели назад.
Она затравленно посмотрела на небо, втащила Бенджи в дом, приглашающе махнула рукой гостю и торопливо закрыла дверь, как только Райз переступил порог.
— Все, кто мог, сразу уехали, — ее шепот зазвучал в погрузившейся в темноту прихожей. — Остались только полоумные да несколько дур, не сумевших их бросить.
Глаза привыкли к темноте, и Райз разглядел, как женщина устало провела ладонью по лицу и с мольбой посмотрела на сына.
— Пожалуйста, не упрямься, — взмолилась она. — Уезжай. Ты же знаешь, что они придут.
— Мам…
Бенджи вздохнул и притянул мать к себе, обнял, давая ей спрятать лицо на своей груди. Поднял на Райза тяжелый взгляд.
Вот и сошлись все нити в одном узле. Фурии обосновались в крепости на холме, и там же находился Къярт. И зачем только он им понадобился?
Из соседней комнаты вновь зазвучал голос:
— Моя красавица придет за мной. Она позовет меня.
— Лучше так и не стало, — пробормотала в грудь Бенджи женщина. — Уходи, если не хочешь стать таким же.
— Мам…
— Прошу прощения, но не могли бы мы пройти чуть дальше в дом? — поинтересовался Райз.
— Вам нужно бежать отсюда, а не…
— Мам, хватит, — Бенджи выпустил ее из объятий.
Женщина посмотрела на него с осуждением, одарила таким же взглядом Райза и, махнув рукой, направилась вглубь дома.
— Я приготовлю на стол, — на оборачиваясь, мрачно сказала она.
— Мам, ничего не…
— Я приготовлю.
Бенджи больше не спорил.
Полумрак царил не только в прихожей, но и во всем остальном доме. Тонкие редкие полосы света проникали сквозь щели в наглухо закрытых ставнях; ни одна из свечей, расставленных на столе и трюмо, не горела.
И без света было понятно, что дом давно нуждался в мужской руке. Об этом скрипом сообщил шаткий стул, на который опустился Райз, и стоящий под наклоном стол: одна из деревянных половиц прогнила, и теперь ножка стола опиралась на подложенную под нее дощечку.
— Доволен теперь?
— Не злись, Бенджи, — Райз посмотрел на притворенную дверь в соседнюю комнату. — Будь добр, объясни, что здесь происходит.
Бенджи фыркнул и покачал головой. Всегда неизменно веселый и добродушный, сейчас его взгляд на пару с поджатыми губами кричал о том, что ему неприятная каждая минута, проведенная в этом доме, еще и при постороннем.
— Фурии жили на холме еще при моем прадеде. Почти не показывались оттуда. Их изредка замечали в небе, но ни деревенские, ни скот их не интересовали. Большую часть времени. Раз в несколько лет они устраивали набег: не только на нашу деревню, но и на соседние. Никого не убивали, даже когда им оказывали сопротивление. Хотя что ты им противопоставишь? — Бенджи хмыкнул. — Они забирали в свое логово почти всех мужчин от двадцати до сорока лет. Забирали на день-два, потом возвращали, утративших рассудок, от которых пользы не больше, чем от пятилетнего ребенка.
— И паладины ничего не предприняли?
— Аверия маленькая и небогатая страна. На все государство не наберется и десятка отделений. Да и тех интересуют исключительно некроманты. А какая-то стая летающих тварей, если они сидят тихо и не досаждают никому, кроме пары деревень, их не волнует. А денег, чтобы оплатить их услуги, — Бенджи покачал головой, — сам понимаешь. Когда в Афракском Союзе такие же порядки, то что говорить о нас.
— Почему тогда люди не ушли? Перебрались бы в место побезопаснее.
— Шутишь? — Бенджи посмотрел на него так, будто Райз не шутил, а откровенно издевался. — Уйти в другое место и построить деревню там — и фурии полетели бы следом. Уйти в города — а кому там нужны пришлые? Здесь хоть какой-то свой клочок земли. Несколько человек сбежать пытались. И каждый раз фурии ловили их на полдороги и притаскивали назад. Спасибо, что хотя бы в живом виде.
Бенджи замолчал. Подперев голову кулаком, он скреб ногтем масляное пятно на столешнице.
— Фурии забирали моего деда. Дважды. Затем отца — за три месяца до моего рождения. Наверняка утащили бы его во второй раз, если бы не улетели из крепости. Я надеялся, что они никогда не вернутся. В конце концов, прошло больше двадцати лет. Но, как видишь, что-то заставило их прилететь назад. Так что нам действительно лучше сваливать отсюда, пока они не устроили новую охоту, — Бенджи вздохнул и посмотрел в сторону кухни, из которой доносился звон тарелок. — Я попытаюсь уговорить мать поехать со мной. Фурии не трогают женщин, но здесь ей жизни не будет. Хотя вряд ли она согласится. Если за столько лет не бросила отца со всеми этими его…, — Бенджи помахал в воздухе руками, не зная, какими словами выразить мысль, — этими его причудами, то будет сидеть до конца. Из одного упрямства, — он нервно усмехнулся и поднял на Райза тоскливый взгляд. — Не
