— Доргрил, я знаю, что ты меня слышишь. Я знаю, что ты хочешь. Я сам хочу только уничтожить своего брата. Я предоставлю тебе свое тело, если ты мне поможешь.
В сознании Тора открылся новый канал мысленной связи, и в нем зазвучал мерзкий голос: «Почему?»
«У тебя есть знания. У тебя есть сила. Объедини их с моими — и мы сможем его победить. А затем мое тело становится твоим. Ты сможешь им управлять».
«Я снова спрашиваю: почему?»
«Потому что я уже потерял то, что люблю».
«А-а, Элиссу. Знаешь, она была очень смелой до самого конца».
Тору пришлось использовать всю свою волю, чтобы ответить, не демонстрируя отчаяния.
«Я слышал», — только и сказал он.
Тор боролся с искушением узнать больше. На кончике языка вертелось множество вопросов, но он прикусил его и заставил себя демонстрировать спокойствие. Он видел, как Орлак высоко поднял руки. Тор мгновенно воздвиг мощнейший щит вокруг них всех, чтобы выиграть время и отразить то, что вот-вот направят в них. Он попробовал в последний раз.
«Иди ко мне, Доргрил. — Тор шагнул вперед. — Я открываюсь для тебя. Я — бог. Я же тот, кто тебе нужен, не так ли? Я могу дать тебе то, что ты желаешь, а в моем теле ты можешь быть всемогущим».
Деревья зашептали, выражая свое отчаяние. Появились Небесные Огни, и их обычное приятное пение теперь звучало не в унисон и злобно. Они носились вокруг Тора и просили его этого не делать. Паладины усилили связь, мощно соединяясь друг с другом. Они не представляли, что может случиться, но знали, что им потребуется объединенная сила для отражения этого. Пелисс начал лаять, а трое детей с беспокойством звали отца.
Потом люди внезапно замолчали, ошеломленные и прикованные к месту среди какофонии звуков. Они видели, как кроваво-красный туман поднялся из тела Орлака и закачался над ним.
«Ты готов?» — спросил Клут у Кайруса так, что его слышал только он один. Голос звучал напряженно.
Кайрус нагнулся и поднял лук, который лежал у его ног, потом положил на него стрелу и приготовил к стрельбе.
«Я не смогу этого сделать».
«Ты сделаешь! — приказал сокол. — Может, ты и Первый, но я — Первый Паладин Того Самого. Ты сделаешь именно так, как я говорю».
Голос Клута был жестким и злым. Кайрусу план совершенно не нравился. Но он кивнул, опасаясь того, что ему велели сделать.
Орлак зашатался, тяжело дыша. Чувство свободы от сущности, которая сидела у него внутри, опьяняло.
Жар камня в кармане вывел Гидеона из состояния шока.
«Рубин! Лаурин! Камни. Они зовут нас. Где ваши камни?»
Они ошеломленно на него взглянули, не уверенные, что смогут оторвать взгляды от красного тумана. Но Гидеон смотрел на них очень напряженно, и в конце концов брат и сестра подчинились, запустили руки в карманы и достали камни. Три тускло окрашенных предмета теперь светились яркими цветами радуги, причем с такой силой, что дети временно ослепли.
Камни Ордольта наконец воссоединились, но на этот раз они были в руках богов. В этих детях текла кровь Короля Сонма и древняя кровь Хранительницы. Только они одни обладали силой командовать Камнями.
Красный туман, Доргрил, замешкался, зависнув в воздухе, поскольку тоже почувствовал присутствие огромной новой силы среди них. Но больше всего сияющие сферы поразили Орлака.
«Что теперь?» — спросила Лаурин. Цвета так сильно сияли вокруг Троицы, что волшебство почти гудело в воздухе.
«Мы должны использовать эту магию, — сказал Гидеон. — Только я не знаю, как».
«Думай!» — закричала Лаурин.
Заговорил их отец: «Это были его цветы. Но вы одни способны ими управлять».
Они посмотрели на Орлака. Он тянул руку к Камням.
— Они мои!
«Цветы! Они принадлежат Поляне. Камни могут вызвать Поляну!» — внезапно закричал Рубин.
«Соединяем сознания», — сказал Гидеон, и канал мысленной связи внезапно превратился в нечто более личное. Создалось ощущение, будто Гидеон был Рубином и одновременно Лаурин. Его сестра и брат чувствовали нечто подобное.
Паладины испугались, внезапно услышав странный древний язык, на котором заговорили трое детей. Они начали проговаривать слова магического заклинания, которые не произносились на протяжении бесчисленного количества веков.
Это был язык другого мира. Это был древний язык богов.
Вокруг них стала собираться невероятно могущественная сила, с которой никогда не сталкивался никто из присутствующих. Усилилась яркость Небесных Огней, увеличилось количество. Теперь плясали не сотни, а тысячи, которые пели благозвучно, согласованно, но яростно. Теперь они стали оглушительным хором. Звук становился все громче и громче по мере того, как сила продолжала собираться и концентрироваться у огромного дуба, за которым стояли трое детей. Воздух там сильно мерцал.
Но Клут смотрел только на красный туман. Тор еще раз предложил Доргрилу собственное тело. Сокол воспользовался представившимся шансом, пока туман колебался, а Ордольт, Поляна, внезапно появилась перед глазами всех собравшихся.
Великолепная птица взлетела вверх, яростно и сильно махая крыльями. Сокол преодолел расстояние до тумана в мгновение ока и подхватил Доргрила. Клут взмывал все выше и выше. Казалось, так быстро подниматься вверх невозможно. Пленник орал у него в сознании и яростно сражался. Но Клут крепко держал его когтями. Он слышал крики друзей внизу и мягкое подбадривание деревьев.
Он пролетел мимо доброго лица Дармуда Корила, который улыбнулся спокойной улыбкой и прошептал: «Лети смело, дорогой Клут».
Сокол взмыл еще выше, сущность извивалась, но Клут все равно тащил ее с собой. У него это получалось. Наконец они оказались достаточно далеко ото всех.
«А теперь ты должен войти в меня, чудовище», — сказал Клут Доргрилу.
Сокол знал, что у чудовища нет другого выбора. Доргрил не мог выжить вне какого-то тела дольше нескольких мгновений. Ему обязательно нужно воспользоваться его телом. Как Клут и предвидел, туман вспыхнул от ярости, а потом сокол почувствовал неприятный холодок. Доргрил вошел в тело птицы.
Некоторые упали на колени. Тор резко вдохнул воздух. Его отвлекла разворачивающаяся перед глазами сцена.
Перед ним оказалась Ордольт, вызванная Троицей — их силой, явленной над Камнями и способностью говорить на древнем языке. Она бросила взгляд на детей, которые сами светились среди фантастических цветов, исходящих от сфер, удерживающих Поляну здесь, в Сердце Лесов. Она вернулась, чтобы забрать назад три высохших и затвердевших волшебных цветка, которые принадлежали ей.
Среди многих других в невероятно красивом окружении стояли две знакомые фигуры и смотрели на него. Тор вспомнил их — они были из видения, которое ему показывала Лисе.
