Бросив вниз новый взгляд, я получила ответ на свой вопрос. Старик Ямамото, тяжело дыша, медленно поднимался на ноги на дне черного кратера. Живучий дед, но другого, в принципе, от него и не стоило вроде бы ожидать. Тем временем, командующий Готея уже повернулся в сторону правителя Уэко Мундо. Улыбающийся Айзен в ответ с совершенно невозмутимым видом, как будто гибель его секретного оружия была частью заранее спланированного сценария, уже начал что-то говорить. А я отключила маскировку и сделала шаг на парапет. Цзянь скользнул из ножен, тут же разделяясь на две половины. Все запасы реяцу устремились на подпитку моего иерро. Лезвие с "ядовитой" печатью дома Шихоуин, еще один занятный подарок от главы ритейтай, было припрятано за левым отворотом рукава. Теоретически, этот клинок - очень крутая вещь, оружие из духовных частиц, которым мастера-артефакторы придали весьма занятные свойства. Оказавшись в теле духовной сущности с сильной положительной реяцу, печать начинала "отравлять" ее, то есть делать непригодной для привычного использования. Убивать это не убивало, но неприятности могло доставить существенные. Причем, чем сильнее был дух, тем быстрее шел этот процесс. Поглотить эту дрянь было невозможно, во всяком случае, так уверял Танака. Это было как-то очень сложно связано с процессом создания данных артефактов, и единственным условием являлось непременное постоянное нахождение лезвия в теле жертвы. И если все получится, как надо, то такой маленькой гадости вполне хватит, чтобы окончательно подорвать силы израненного старого шинигами, лишенного занпакто.
Что ж, мой выход. Старое, как мир, правило в действии - если берешь на себя лидерство, то будь готов схватиться с вражеским командиром. Просто затем хотя бы, чтобы никто другой из своих же не стал оспаривать твое право руководить. Да и силы Ямамото мне для следующей драки очень бы пригодились...
Две ладони легли на мои плечи в тот момент, когда я уже собралась шагнуть за край, а шинигами внизу синхронно обернулись в мою сторону.
- Позвольте нам, онее-сан, - вкрадчивый шепот Сомбры, признаться, меня удивил.
- Вы сделали для нас уже достаточно, чтобы мы по достоинству оплатили вам этот долг, - поддержала сестру вторая бывшая пустая.
Не дожидаясь моей реакции, и с тихим шелестом шелка скользнув от меня слева и справа, вастер-лорды сделали несколько шагов по воздуху и замерли, обменявшись взглядами. Прежде, чем я успела спросить, какого сёдзё, задумали эти двое, голоса Фуэртэ заполнили собой все вокруг.
- Там, где свет встречается с тьмою. Там, где звук переходит в безмолвье...
- Там рождается чистое пламя. Разрушения истая сущность...
- Единая форма! Симбио Пиро!
Подняв правую руку, Сомбра коснулась открытой ладонью левой, протянутой Мурэно. Кровавое сияние, осветившее сестер со всех сторон, заставило мое сердце сжаться почти от животного страха. Ведь в этот момент от близняшек полыхнуло такой реяцу, что даже после всей поглощенной мною духовной энергии Ямми, я невольно шарахнулась назад, поспешно возводя вокруг себя барьер защитной сферы.
Широкий катар и катана в изукрашенных ножнах, которые Фуэртэ по-прежнему сжимали в руках, аккуратно сложились, сливаясь в единое целое и превращаясь в жутковатого вида копье. Очертания фигур самих вастер-лордов тоже стали размытыми и почти полностью исчезли в алом зареве. А потом из его глубины с новой вспышкой взметнулись багровые крылья, и духовное давление, обрушившееся мне на плечи, едва позволило удерживаться на ногах. Жар, исходящий от трехметрового силуэта, зависшего в воздухе передо мною и делавшего мерные взмахи крыльями, чувствовался даже сквозь потрескавшиеся стенки прозрачной сферы. Голова с парой изогнутых рогов повернулась в мою сторону, разметав по черным доспехам, укрывавшим плечи, ярко-рыжие прямые волосы.
- Это знак нашей признательности, онее-сан, - вымолвило создание одновременно двумя голосами сестер Фуэртэ. - За новую силу!
Язычки огня вырывались между оскаленных в улыбке клыков. Длинный хвост, покрытый багряной чешуей, метался из стороны в сторону, сверкая острыми роговыми пластинами на конце. А в глазах у этого существа была лишь дикая, ни на что не похожая, радость, и это пугало еще сильнее, чем все остальное.
Духовное давление Пиро никуда не исчезло, и даже постепенно продолжало возрастать, а мне стоило очень большого труда как можно спокойнее кивнуть в ответ на последнее высказывание. Чем же стали теперь эти двое? Что это? Просто объединение сил? Может новый этап духовной эволюции? Или вообще, перерождение? И почему меня настойчиво точит мысль, что без моего прямого вмешательства в саму духовную структуру сестер здесь точно не обошлось?
- Не волнуйтесь, мы позаботимся обо всем... Раньше мы могли лишь ненадолго призывать это воплощение, и оно было куда слабее. Но теперь мы готовы раскрыть себя... по-настоящему... До конца!
Лицо твари, появившейся от слияния двух вастер-лордов, рывком обернулось в сторону замерших шинигами, бывших и действующих. Судя по виду, происходящее произвело должное впечатление даже на них. Ямамото хмуро щурился, Гин перестал улыбаться, а Айзен поджал резко губы, ничем более не выдавая своих эмоций. Горячее дыхание существа, только по моим самым приблизительным оценкам превосходившего даже Старрка настолько же, насколько арранкар превосходил Сальваторе, вырывалось наружу раскаленным паром. Кожистые крылья еще раз с силой ударили по воздуху, заставляя духовную энергию свиваться вокруг огненными спиралями. И издав пронзительный яростный вопль, Пиро взметнула копье в атакующую позицию и камнем рухнула вниз, выбрав своей единственной целью старейшего из воинов Сообщества Душ.
Наконечник копья, "украшенный" плоскими крючьями, в который раз пронзил тяжелый воздух, не успевавший расступаться на пути у пугающего оружия пустой. Темная сталь, охваченная извивами рубинового пламени, рвущегося изнутри самого металла, оставила на груди Ямамото глубокую борозду. Хохот крылатой твари, наполненный триумфом и бешеным восторгом, ударил по ушам. Пот, заливавший глаза, не давал ему возможности сосредоточиться, а чудовище продолжало атаковать снова и снова.
Попытка перехватить и вырвать копье у огнедышащего монстра закончилась ударом хвоста, рассекшим, не сломавшим, а именно рассекшим ребра с левой стороны груди. Ни разорвать дистанцию, ни просто опередить противника на чистой скорости Шикекуни тоже не успевал. Без Рюджанжаки, с бесчисленными ранами и почти недееспособной левой рукой вся схватка с врагом подобной силы превращалась в планомерное избиение. Но хуже всего было не это.
