— Почему бы и не убить сразу? — напрямую спросила я.
— Какая бы от этого была польза? Вы послали бы другого. Я хотела очистить нас от вас и нашего мира.
Спокойно и удивленно Сутафиори сказала:
— В этом вопросе вы никогда небыли со мной согласны, но я бы никогда бы не подумала, что из-за этого вы смогли бы стать предательницей.
— Я не предательница! — возмутилась Рурик. — Все, что я совершила, даже убийство, было сделано для Южной земли.
— Как и то, что вы принимали золото от Харантиша? — вонзил свое жало Халтерн.
— Я не вижу никаких причин отказываться от золота моих врагов, если смогу его использовать на благо моих друзей.
После этого холодного возражения все замолчали.
— Если уж вы хотите знать про причины, — невозмутимо сказала Рурик, — то я смогу назвать некоторые. Земля нас уничтожит. Она либо изменит нас до неузнаваемости, либо разрушит саму нашу планету. Все мы слушали об огненном оружии. Т'Ан, ведь никогда в истории чудовищность оружия не было препятствием к его применению. Совершенно все равно, насколько ужасным является его действие. Оно используется. В качестве свидетельств этого у нас есть Мерцающая равнина и пустыни Элансиира. Что же, вы действительно верите, что Земля станет медлить с применением этого оружия против нас?
Поскольку я люблю Южную землю — я люблю ее больше, чем свою жизнь, — я и пыталась защитить ее.
Сутафиори сказала с отвращением:
— Время нельзя повернуть назад.
— Неужели это действительно невозможно? — спросила Рурик. — А все выглядит таким образом, как если бы возвращались времена Золотого Народа Колдунов. О, я говорю не о тех жалких остатках, что хранятся в Хель Харантише, а о путешествиях к звездам, о землевладении, о людях с Земли с их огненным оружием… Не того ли и вы племени, что золотые?
Наступило молчание.
— С'арант? — решила подбодрить меня Эвален.
— Есть поверхностное сходство между здешней цивилизацией и земной, — сказала я, тщательно подбирая слова, — и я не могу отрицать, что мы владеем страшным оружием. Но со всей решительностью отрицаю, что оно когда-нибудь будет применено… и менее всего в том мире, с которым мы поддерживаем столь дружественные контакты…
— О, конечно, вы со всем другие, — с наигранным сожалением сказала Рурик. — Хотя и не все ваши люди таковы, как вы, Кристи. Я изучала их, как они изучали нас, и я начинаю узнавать Доминиона по его представителям.
— Мы никогда бы не стали этого делать.
— Никогда — это длительное время, — ответила она, — и, поскольку мы являемся отсталым миром, который ничего вам не может предложить, мы, вероятно, будем избавлены от войны. Но и тогда мы обречены на изменение. Вы совершенно иные, нежели мы, и если придете сюда, то нам не останется ничего другого — только изменяться. И если когда-нибудь выяснится, что у нас есть что-то, что привлечет ваше внимание… тогда… да поможет нам Богиня.
Кристи, ведь тогда у нас не будет никого!
Я не смогла ей ничего ответить.
Рурик продолжала:
— Я — солдат. Я признаю превосходство в силах. Южная земля не может воевать против Земли. Я уже давно это поняла. Я думала, что если удастся лишить посланницу доверия, то можно будет содержать этот поток… Это могло бы послужить нам даже оправданием нашего разрыва связей с Доминионом. Но у вас есть талант выживания, Кристи.
— Уже не хотите ли вы еще найти оправдание вашим людям? — спросила Эвален. — Вы нарушили все законы и обычно Южной земли; этому нет никакого оправдания!
— Я права, — сказала Рурик, — но и вы правы; моей неудаче нет никакого оправдания.
Сутафиори позвала стражу.
— Заприте ее в отдельно расположенной камере. Никого к ней не впускайте и не допускайте, чтобы она с кем-либо говорила.
Рурик невозмутимо прошла между стражниками, оставив позади себя молчание.
— О, Богиня! — спустя некоторое время сказала Сутафиори. — Т'ан, она все еще может омрачать отношение между нашими мирами.
— Между мирами? Нет. — Она забывает одно: Южная земля — не то же самое, что и вся Орте. Мы будем уделять внимание все странам.
— Не думаю, что это будет ее заботить, пока вы не оставите Ста Тысяч. И все же, в конце концов, дойдет и до этого. Мы — один мир. — Она приложила свои шестипалые руки к вискам и пригладила песочного цвета гриву. — Простите меня; я прикажу принести что-нибудь закусить, т'ан. Нам нужно еще поработать. Есть многое, о чем нам следует поговорить, и многое, что следует решить до утра.
35. МИССИЯ ИЗ КЕЛЬ ХАРАНТИША
— Вы не можете этого от них! — Асше прервал свое безостановочное хождение взад и вперед и повернулся к Т'Ан Сутаи-Телестре. Седогривый человек был раздражен, его рук с когтистыми пальцами лежала на рукоятке харур-нацари.
— Но какая польза от того, если мои Т'Ан будет знать, что среди них есть изменник? После такого года, как только что прошедший? — Сутафиори вздохнула. — Нет, Мелкати должна иметь нового Т'Ан, но чем меньше там узнают о причине, тем лучше.
Т'Ан командующий покачал головой.
— А Орландис?
— Да, Орландис… Халтерн, я думаю, вам лучше всего отправиться поискать для меня Хану Ореина Орландиса.
Халтерн вышел из комнаты. В предрассветных сумерках горели забытые всеми свечи и масляные лампы. Свет раннего утра, пришедшего и Имир, рассеивался в тумане, поднимавшимся с реки.
Все происшедшее этой ночью все еще казалось мне непостижимым. Все это представлялось мне выдуманной историей, дурной шуткой… Но то была правда, и мне следовало бы уже давно это почувствовать.
Но я ей не верила.
Обман причинил мне боль.
Эвален говорила с Асше, пытаясь убедить его. Сутафиори подошла к окну и остановилась рядом со мной. Под нами находился серый двор.
— Я сожалею, что вы присутствовали при этой сцене, — сказала она, — хотя и одного мнения с Халтерном о том, что вы имели на это право. Вам пришлось пострадать от заблуждений, в которые вас ввела Рурик.
— Ей не следовало бы этого делать. — «Ничего нам не причинять», — подумала я. Она лгала, убивала, но что было особенно серьезным, так это то, что она обманывала доверие, которое мы ей оказывали.
— Вы видите эту игру под иным углом. — Ее бледные глаза прикрылись перепонками. — Но я согласна с вами. Возможно, Мелкати — бедная провинция… но ей не следовало обращаться к народу колдунов, чтобы получить помощь.
— Чего еще было ждать от амари с золотыми глазами? — спросила Эвален с горечью в голосе. Она и Асше снова начали спорить.
— Нет, это не то… — К Сутафиори, кажется, пришла какая-то мысль; она позвала своего секретаря. — Ромаре, пошли сообщение начальнику порта о том, что ему следует прийти в Цитадель. Сообщи ему, что я хотела бы, чтобы корабль из Харантиша был задержан в порту.
