Тесс наелся и принялся оглядываться и отчаянно жалеть город вокруг. Грин вокруг никакого города не видел, зато начал кое-что понимать. Он вспоминал ровные линии каменных ручьев, круглую ступенчатую площадь у скалы, и напрягал воображение, чтобы понять, как оно могло бы быть когда-то. Природа замечательно поработала над тем, чтобы скрыть следы людей, но Тесс как-то смог включиться, а он, Грин, тыкался в живое сейчас и спотыкался на зарослях, которые когда-то могли быть домами, и зарослях, которые когда-то были огородами, и одичавшими деревьями. Город проявляться не желал никак, и Грин, вздохнув, опустился у ног Тесса, как когда-то сидел на крыльце с дедом, положил голову ему на колени и в очередной раз позвал тихо-тихо:
— Мастер Тесс! Серазан!
А Серазан тихо благодарил хозяйку, которая вдруг сама предложила отужинать, раз уж за гостем не спешат прийти из управы, и обещал отработать, как сможет, если уж с валютой у них не срослось и даже в лавку за продуктами он ей не может сбегать.
Хозяйка только отмахнулась — оказывается, лавок в городе совсем уже можно считать, что и нет, а таверна и вовсе закрылась давным-давно, а кто хочет жить, кормится огородами и рыбной ловлей.
— А охотой? — удивился, испугался и озадачился Тесс, и ответ удивил его еще больше, потому что оказалось, что за реку ходить далековато, и вообще… Что «вообще», он у смущенной женщины спрашивать не стал, но про себя подумал, что что-то тут не то, если в соседних долинах дичь есть, а тут — без внятной причины нет. Поинтересовался вместо этого, как обстоит дело с товарами, посудой, одеждой, и услышал, что тоже несладко, не каждый силен в ремеслах, да, впрочем, чего и стараться, молодых почти нет, а старикам на их век добра хватит.
Это было грустно совсем, Серазан выглянул из окошка, посмотрел на пустую улицу, уже давно серо-светлую, на мягкие тени по твердому камню, на колышущееся полотнище растяжки над козырьком, вновь обернулся.
— Неужто так город и опустеет? Вымрет?
Хозяйка пожала плечами, отворачиваясь.
— А что делать?
— Не знаю, — честно ответил Тесс, но закончить на том не смог, до того стало вдруг больно за эти улицы, стены, арки и площадь. — Но что-то — надо! Так хорошо, такое место — он же века бы стоял, город этот, нельзя его просто бросать!
— Мы не бросаем. Кто остался, тот доживет здесь.
— Здесь не доживать… здесь жить надо, — ответил Серазан тихо и отчаянно, плюхаясь под подоконником прямо на пол.
Огляделся опять.
— А если не жить — сколько пройдет, пока все зарастет и развалится? Управа стоять будет, она прямо в скале, это не так просто… а стены, дома? А сады? Жалко…
Хозяйка молчала.
— Так жалко… — повторил Серазан и тоже замолк.
На тессово «жалко» хозяйка ничего не ответила, зато вылез откуда-то из-под лавки рыжий в полосочку кот, запрыгнул Серазану на колени и так тихо и нежно взмявкнул, что у того аж сердце екнуло.
— Что, пушистый, и тебе не хочется, чтобы город пустел? — спросил его Тесс по старой своей привычке общаться с котами, погладил по теплому боку, двинул ногой, чтобы держать зверя было удобнее. — А, кот?
Посмотрел в глаза, умные и зеленые, и вздохнул.
— Я вот думал, люди тут жить будут, много их будет, а вместо этого… Эх, рыжий…
И снова погладил, а хозяйка меж тем скрылась в задней комнате, но Тесс, поколебавшись немного, остался с котом и принялся задумчиво его гладить и жаловаться, как своему — доррову еще — черному лесному коту, на жизненный облом в виде лесов без добычи, города без молодых и детей и путешествия без ученика, которого как оставил, спеша на зов, так с тех пор и никак не дают наконец-то позвать.
— Вот он тоже рыжий, пушистый… Красивый. А дома остался черный, но тот уже кот. У него небось кошек с весны… А у вас тут, кот, есть местные кошки или тоже кто пропали, а кто ушли?
— У нас тут кошек нету, — честно ответил обалдевший от такого с собой обращения Грин. — Да и котов, собственно, кроме меня, пока не видно.
Тесс гладил его ласково, трепал за ухом, как зимой, на базе, и хотелось совсем разлечься и прижмуриться, даром, что Грин был в человеческом обличии. Чтобы отвлечься и не смущаться дальше, Грин принялся уверять Тесса, что он — не кот, а тот самый ученик, попутно от поспешности и растерянности теряя куда-то непременно уважительное «Мастер», а потом и родовое имя, пока не осталось короткое и свойское «Серазан». Он говорил, а Тесс стал слушать внимательно, наконец-то глядя осмысленно, и постепенно внизу, вместо земли, проявился дощатый пол, заросли старой и молодой малины сплелись в стены, яблоневые ветви над головой стали крышей. Тяжелый сладковатый запах заставил поморщиться, а ощущение неминуемой беды — передернуться всем телом.
— Что тут произошло, Серазан? — спросил Грин, недоуменно оглядываясь. — Это все будет или было?
Черный говорящий кот к Тессу однажды уже приходил, но чтобы из кота рыжего превращался ученик — такого еще не было. Серазан вежливо придержал руку, чтобы Грину было удобней осматриваться, но на плече ученика ее все же оставил, решив для себя, что скучает по нему совсем сильно, если тот уже начал сниться.
— Это все есть, — ответил с радостью больше от встречи, чем от обстоятельств ее, и уточнил. — По крайней мере, пока сон не кончится. А без него тут тот же город, но уже без людей, пустой.
— Здесь именно тот город, который вы видели? — уточнил Грин, не поднимаясь, а только поудобнее устраиваясь у ног Тесса, чтобы не рвать контакт.
— Тот самый, не сомневайся, — подтвердил хриплый голос от двери, и в помещение самым обыкновенным образом вошел Вульфрик Дорр. Он щурился, словно от солнца, и этот прищур складывался то ли в улыбку, то ли в характерное для всех мабрийцев настороженное выражение.
— Мастер! — ахнул Серазан, встрепенувшись, и не вскочил на ноги только потому, что на коленях оставался Грин, которого тоже не хотелось отпускать. — И вы сюда же?!
— Да, я тоже умею вляпываться, — заявил старик, со вкусом усаживаясь на лавку у противоположной стены. — Значит, базу вы нашли, и, если вы здесь, контакт таки состоялся. Хорошо. Полагаю, полковник Моран был безмерно рад.
— Насчет безмерно не уверен, но рад — был, — подтвердил Тесс, неосознанно сжимая плечо Грина — наполовину поддержки ради, наполовину предупреждая… и на третью добавочную долю в смутном безадресном раздражении. — Значит, вам действительно нужно было, чтобы мы начали работу с «Крылом»?
Грин неуловимо детским жестом накрыл руку Тесса ладонью. Дорр слегка улыбнулся, глядя на эту семейную сцену.
— Я не ожидал, что уйду так рано, прости меня, Серас, — примирительно вздохнул Дорр. — Я не успел доделать то, ради чего прилетел сюда и жил так долго, надеялся сам найти контакт. И нашел. Но очень поздно нашел, Серас. Слишком поздно. Так поздно, что никому, кроме местных, не мог сообщить об этом.
