— Встречаться с Логаном? О, да.
— Он не всегда таким был. Клянусь. Конечно, он темпераментный, но не настолько.
— Вы не должны оправдывать Логана, — послышалось со стороны стены, у которой стоял Нолан.
— Но я чувствую, что должна, будто это в какой-то степени моя вина, — возразила она.
— Вы не должны встречаться с мужчиной только потому, что его огорчает ваш разрыв, — сказала я.
— В море полно другой рыбы, инспектор, тебе всего лишь нужно порыбачить чуть дальше в океане, — посоветовал Эдуард.
— Но всю хорошую рыбу уже выловили, — ответила она, посмотрев на него.
— Не всю, — возразила я.
Она посмотрела на меня и широко распахнула глаза:
— Ну, вы свою норму уже выловили.
— И даже более того, — согласилась я.
Она улыбнулась.
— Что ж, дайте знать, если решите выпустить одну из рыб обратно. Кто знает, может, я захочу оказаться там с сетью.
— Я учту, — ответила я с улыбкой.
— Думаю, Аните и ее людям в коридоре все еще необходимо подкрепиться, — напомнил Эдуард.
— Мы можем заказать еду на всех, — предложила Шеридан. — Если только для вас не проблема есть и одновременно смотреть на эти фотографии.
Я глянула на разорванные глотки, изувеченные тела, и меня посетила мысль:
— Я отвлеклась. В этом месиве есть фрагменты черепа и мозга?
— Что вы имеете в виду, Блейк?
— Я о том, что они размозжили черепа, смешав их содержимое с другими останками, или просто забрали головы с собой?
— Мы не нашли мозговых тканей на местах преступлений, — ответила она.
— Значит, кто бы их не убил, он все-таки прихватил с собой сувениры.
— Почему они не съели голову? — спросила Шеридан.
— Это как головы животных — они так себе в сыром виде, хотя, говорят, если смешать мозги с яйцами, выходит отличная болтунья.
Шеридан вылупилась на меня.
— Вы ели мозги?
— Нет, но у меня в колледже была знакомая, семья которой держала коровью ферму, и их мать в тайне от детей подмешивала коровьи мозги в яичницу. Они не знали и думали, что это просто очень вкусно, пока не стали жить самостоятельно и не попытались приготовить болтунью так, как это делала мама, но не смогли добиться такой же пышно-кремовой текстуры.
Эдуард тихо усмехнулся, а Шеридан побледнела. Нолан тоже хмыкнул и попытался перевести смешок в кашель. Эдуард извинился:
— Я смеюсь не над тобой, Рэйчел. А над тем, что Анита решила рассказать нам эту историю прямо перед трапезой.
— После еды нам все равно изучать фотки с мест преступлений. Не думаю, что история о яйцах стала бы проблемой.
Он вновь рассмеялся и похлопал меня по плечу:
— Продолжай в том же духе, суровая женщина. В этом ты хороша.
Я закатила глаза и хотела ответить ему какой-нибудь киношной шуткой, но на ум ничего не приходило.
В комнату заглянул Пирсон.
— Чего желаете на обед?
— Только не яйца, — взмолилась Шеридан.
63
Сэндвичи не были ирландскими — еда как еда. Когда заказываешь себе сэндвичи, их можно есть, попутно разглядывая кипу документов и фотографий на столе, бутерброды — это просто бутерброды. Эти сэндвичи были ничего, но и ничего особенно из себя они тоже не представляли. Атмосфера была как на одной из моих рабочих поездок, вот только в этот раз я единственная заказала себе колу — даже Эдуард взял бутилированную воду. Он сказал, что если сегодня я буду хорошо себя вести, то нам, возможно, позволят есть в просторном кабинете, чтобы не приходилось тесниться за детским столом.
— Не понимаю, о чем ты, Тед, — сказала Шеридан. Очевидно, Пирсон решил поесть где-то в другом месте, или пропустить обед и подержать Логана за руку, а может, выбить из него дурь. Мне вообще фиолетово, пока Логан был где-то еще. Я понимала, что мне снова придется с ним работать, но лучше потом, чем сейчас.
— За твоим столом, как мы обычно делаем, обедать было бы удобнее, — пояснил он со своей тедовской улыбкой, которая заставляла женин таять, но никогда не срабатывала на мне, потому что когда я познакомилась с ним, он был просто Эдуардом. Его амплуа хладнокровного убийцы было куда менее обаятельным, чем образ старины Теда.
Шерридан действительно выглядела слегка смущенной, кроша своим сэндвичем на одну из фотографий. Благодаря современным технологиям мы в любой момент могли распечатать еще, и, тем не менее, вы ведь стараетесь не загадить улики. Шеридан потянулась за салфетками, а я бросила на Эдуарда вопросительный взгляд, приподняв бровь. Он как ни в чем не бывало ответил мне невинной улыбкой, а затем кинулся помогать ей прибираться, отчего она вновь начала все опрокидывать. Не знаю, в какую игру он там играл, но это точно была игра. Лукавство — не мое, поэтому я даже не пыталась, однако он был в этом профи. Просто непонятно, почему он играл именно с инспектором Шеридан. Может, его это забавляло? Я не узнаю, пока он сам мне не скажет, а если спрошу об этом прямо, то и подавно, поэтому я просто наблюдала за представлением.
Нолан, вновь сидевший в дальнем конце стола, поймал мой взгляд, и это дало мне понять, что он сам задается вопросом, какую игру ведет Эдуард. Я едва заметно пожала плечами и вернулась к своему сэндвичу.
— Интересно, появились бы у Джейкоба Пеннифезера какие-нибудь мысли по этому делу, — произнес Эдуард, помогая Шеридан подбирать снимки, которые она случайно смахнула со стола.
Она уставилась на него широко распахнутыми и слегка растерянными карими глазами:
— Не знаю.
— На прошлом месте преступления он больше нашего знал о спасении вампиров. Мы с Анитой лучше разбираемся в том, как их убить, а не как исцелить.
Она встала, прижав к груди снимки.
— Не думаю, что это дело о спасении вампиров.
Неужели Эдуард флиртовал с ней потому, что ею можно было манипулировать? Без конкретной цели, просто чтобы иметь возможность получить необходимое. Причина была в этом? Если так, это было весьма расчетливо. Он был моим лучшим другом, но иной раз я забывала, насколько черствым он мог быть с другими людьми. Он заставит Шеридан делать что-то, что нам выгодно, пусть даже это поставит под угрозу ее карьеру? Его вообще это волнует? Однажды он сказал мне, что пытался манипулировать мной, как женщиной — то есть, флиртовать, но я была настолько невосприимчива, что он бросил эту затею. Наблюдая за ним и детективом, я гадала, как бы все сложилось, окажись я более податливой.
Нолан качнул головой, и я посмотрела на него, поощрив его поясниться, если у него было такое желание.
— Приятно видеть, что хоть один из нас в этом поднаторел. — Его усмешка вышла слегка ироничной, но не несчастной. Он правда наслаждался.
Эдуард обернулся и вновь одарил нас улыбкой более молодой версии себя:
— Это не единственное, в чем я поднаторел.
Нолан громко рассмеялся, поразив меня и Шеридан. Мы с ней обменялись одним из тех взглядов, каким переглядывались женщины в обществе мужчин еще со времен зарождения наскальной живописи. Я пожала плечами, потому что в данном случае действительно не въезжала. Я посмотрела на них — их глаза сверкали веселым огоньком и каким-то тайным знанием, которое они давным-давно разделили между собой.
— Если спрошу, что вас так позабавило, вы ответите?
Они снова обменялись взглядами, которые для них имели больше смысла, чем для меня. Нолан покачал головой. Эдуард сказал:
— Тебе это не покажется смешным.
— Знаешь, пару лет назад я бы сказала: испытай меня, — пробормотала я. Мой ответ вновь вызвал смех у Нолана, и он прикрыл свое лицо руками. Я мрачно зыркнула на него, но продолжила: — Теперь же я просто поверю, что это и правда меня не позабавит.
— Благодарю, — ответил Эдуард, его лицо все еще светилось от смеха, который он сдерживал. — Знаю, с твоей стороны это — высокая похвала, ведь ты предпочитаешь быть в курсе всего, что происходит вокруг.
— А если я хочу знать, о чем речь? — вмешалась Шеридан.
Ребята глянули на нее, друг на друга, а затем заржали, как пара подростков. Я никогда не видела Эдуарда таким — мне это нравилось, но в то же время нервировало.
