«Как такое могло получиться?»
Стоящий перед ним Дост поднял руку, как бы давая ему знак остановиться. Изо всех сил сопротивляясь, Григорий не мог ему помешать. Все внутри него сжалось, и как волна, нахлынуло действие магии. Затем он увидел, что и остальные Тараны Вандари замерли на своих местах.
«Вот так мы и умрем? В ловушке? Беспомощные? И наша Крайина так же погибнет?»
– Хватит воевать уже. И вас, полковник Кидд, прошу немного отойти назад. – Дост грациозно вышел вперед, как отец, разводящий ссорящихся детей. – И вы, полковник Кролик, хватит враждовать. Ваши страхи абсолютно беспочвенны.
Григорий огляделся по сторонам и засмеялся:
– Беспочвенны? Мы все оказались пленниками своих доспехов. Вполне основательная причина для страхов.
Дост небрежно кивнул:
– Мы частично вывели из строя ваше снаряжение, чтобы не произошло беды. – Дост махнул рукой, и боль в ноге Григория ослабла.. Опустив глаза, он увидел, что железная стрела уже лежит на земле. – Я вам вреда не желаю.
– Но ведь вы вернулись, чтобы завоевать нас.
– Я вернулся, чтобы спасти свой народ и составить планы на будущее. – Снова Дост сделал жест рукой, и в центр поля зрения Григория вплыла квадратная табличка с изображением младенца. – Прошу вас произнести это заклинание.
– Нет. Если желаете мне смерти, убейте меня, не заставляйте делать это самому.
Дост улыбнулся:
– Я хотел предложить вам верить мне, но вижу, что не стоит. Пусть будет по-вашему.
Табличка перевернулась, поле зрения Григория стало белым, как будто он оказался в центре яростного урагана. По краям поля зрения он увидел свои квадратные таблички, потом вплыли другие, шестиугольные, похожие на снежинки. В голове у него вспыхнуло сияние, затем, один за другим, шестиугольники превратились в квадраты со знакомыми ему изображениями. Он издавна считал, что они относятся к заклинаниям, которые придавали Вандари мистические способности.
Но, кроме всего этого, он ощущал, как сила вливается в его конечности. Предплечья его «Тарана» стали толще и мышцы круче. Григорий без труда смог подняться, причем уже понял, что конечности «Тарана» теперь придадут ему истинную и невероятную силу, какой обладают Тигры и Волки. Дост приравнял их ко всем остальным доспехам Дари.
Дост сделал его таким мощным Вандари, какого веками не было в Крайние.
– Почему ты это сделал?
– Теперь, Григорий Кролик, ты сам сможешь выбрать свое будущее. – Дост развел руками. – Будешь сейчас сражаться – значит погибнешь. А если сейчас уйдешь, тогда через пять лет станешь участником войны, которая принесет тебе больше власти и славы, чем ты можешь себе представить. Выбор…
Голос Доста замер, раздался скрежет металла. Слева из его груди вышел черный наконечник железной стрелы. Золотую маску гиганта страшно исказила агония, шатаясь, он сделал один шаг, упал лицом вниз и замер на равнине перед Гелором.
Рафиг почувствовал, как ему пронзило грудь, как огнем.
«Дост умирает!»
Он смотрел в сторону города и видел распростертого на земле Доста, из спины у него торчала железная стрела. Сзади, на городской стене, Рафиг заметил несколько арбалетов, стрела прилетела оттуда.
«Они снова выстрелят. Я должен спасти Доста».
Он вынул ноги из стремян и соскочил с седла. Глядя неотрывно на крепостной вал рядом с батареей, Гелансаджарец прикоснулся к медальону.
«Исса ханак».
В мгновение ока он перенесся с поля боя на стены Гелора. На него волной накатило головокружение, потом из-под его ноги покатился камень. Он поскользнулся, ушибся коленями о крепостную стену. Терпя сильную боль, он в отчаянии хватался за камни, чтобы удержаться на стене.
«Я должен спасти Доста!»
Подняв голову, он увидел на фоне луны силуэт Шакри Авана.
– Ты заявляешь, что дал слово служить Досту, а теперь ты пришел, чтобы его убить? Дурак ты, Рафиг, ведь Дост-то – я!
Сверкнул кривой меч в руке Авана, и живот Рафига охватило огнем.
Тело Рафига обмякло и наклонилось вперед.
«Я не умру, я не могу умереть. – Схватившись одной рукой за живот, чтобы не выпали внутренности, гелансаджарец другой рукой цеплялся за камни. – Я служу Досту. Я не могу позволить себе умереть».
Глава 76
Гелор, Гелансаджар, 28 маджеста 1687
– Какого черта? Почему он стреляет? – Робин не знал, кто этот золотой человек, но ему не требовалось формального представления, достаточно знать, что этот человек со своей командой выгнал крайинцев из Гелора. – Он на нашей стороне.
Наталия смотрела на Шакри Авана, суетившегося у своего арбалета.
– Он снова заряжает! Надо что-то делать.
Робин вскочил на ноги и тяжело оперся об арбалет:
– Заряжай! Тасота удивилась:
– В него не выстрелишь. Ты сам поставил запорный блок.
– Да знаю я. – Робин набросил взводные крючки на тетиву лука и оттянул их назад. – И не могу побежать туда, а лететь тоже не могу – очень устал. – Он опустил тетиву лука, нажав на спусковой рычаг. – Заряжай.
– Да.
Он нажал на педаль, поднимая щит, и кровь запульсировала в его левой ноге. Робин посмотрел через крестообразное отверстие: перед разбитыми воротами стояла группа этирайнов.
– Коннор. – Сэр.
– Пусть кто-нибудь поднимется и прикончит Шакри Авана!
– Мак-Брайд, Хоскинс, за мной! Наталия высунулась посмотреть:
– Алании послал свою охрану, чтобы они остановили твоих ребят.
– Удачи им. – Робин заскрипел зубами и сорвал крючки с тетивы лука. – Готов.
– Да.
– Наталия, наклонись ниже. Я должен видеть Авана. – Робин отклонился, держась за арбалет левой рукой, а правой придерживая спусковой рычаг. Левая нога так болела, будто ее жгло. – Наталия, можешь прижать педаль щита?
– Да. Ты что задумал?
– Трюк пушкаря – выстрел наудачу. – Он пробормотал молитву, и арбалет засветился зеленым, как весенняя листва. Робин чувствовал, как убывают его силы, а боль побеждает его. – Поспеши, ты, глупый осел. В моем распоряжении не целый день.
Он видел только руку Шакри Авана на спусковом рычаге, но ему этого было достаточно. Когда гелорец опустил рычаг, Робин сделал то же самое. Арбалет басовито загудел и под рукой Робина сместился влево.
Стрела полетела по прямой и попала точно в железную стрелу, посланную Шакри Аваном.
Робин наклонился вперед, потом в изнеможении соскользнул вниз, на платформу.
– Поймал его. – Как?
Он буркнул:
– Это заклинание позволяет прицелиться из лука, а мое дело – подстеречь момент. – Лежа на платформе, он смотрел на пурпурные и розовые облака, потом закричал, глядя в небо: – Давай, Коннор! Со мной все.
