Данте, отдохнув немного, дернул за ручку и выглянул в коридор. Здесь было светло и стерильно, как и во всех больницах, в которых ками бывал ранее, а еще совершенно пусто. Удзумэ хмыкнул и мелкими шажками вышел из своей палаты. Как ни странно, вскоре он расходился, и не нужно было прилагать титанические усилия, чтобы сделать очередной шаг.
Звон металла о холодную керамическую плитку, которой устилался пол, заставил Данте вздрогнуть и резко обернуться. Одна из дверей приоткрылась, будто приглашая войти. Оттуда неприятно потянуло горьковатым запахом крови кого-то из ками, но любопытство Данте всегда опережало здравый смысл, поэтому он, не раздумывая, сунул нос в щель. Увиденное его поразило до глубины души.
На полу на четвереньках стоял Хищник. Судя по роскошным небесно-голубым волосам, которые сейчас были такими тусклыми, что казались почти седыми, и четкому, красивому профилю, перед Удзумэ находился один из представителей школы Мино. И, кажется, его звали Иллия. Но, что он делал здесь, да еще в такой позе?
- Сейчас… - простонал ками. - Сейчас все пройдет. Я привыкну… как делал это много раз до этого. Просто привыкну…
Данте, который готов был уже вбежать, чтобы помочь, остановился, опасаясь, что в комнате находится кто-то еще, но вскоре оказалось, что Иллия разговаривает сам с собой - пытается себя успокоить и поддержать. Удзумэ, не выдержав зрелища, решительно толкнул дверь и зашел. Иллия вздрогнул, точно его ударили, затрясся в лихорадке и с трудом поднял голову. Данте забыл, как дышать.
- Уходи… - произнес он. В его глазах светлого, кремового цвета был стыд.
- Но… давай я тебе помогу, - он сделал несколько шагов к нему, но Иллия в ужасе отшатнулся.
- Не смей прикасаться ко мне! Или сдохнуть хочешь? - как-то не особо вежливо для представителя нежной школы Мино выкрикнул он. Данте остановился, хмурясь так напряженно, что заболел лоб и снова от усталости затряслись ноги.
- Прости… - произнес он неуверенно и смущенно. - Может, позвать кого-нибудь? Кимэя?
Да у него же лихорадка! С него пот градом! Его трясет всего, а дыхание поверхностное, частое и… нездоровое. Ему точно нужна помощь!
- Думаешь, мне может кто-то помочь? - Иллия сел, прислонившись виском к прохладной стене. На мгновение на его лице отразилось облегчение, но после он сразу скривился, будто у него заболела голова. - Скоро пройдет…
- Я… - Данте не знал, что сказать по этому поводу. Очень хотелось верить - вот так нелогично и совершенно иррационально, верить в то, что да, оно пройдет.
Иллия затих и как будто бы перестал дышать, прикрыл глаза, но светлые ресницы беспокойно дрожали. Кожа его была такой белой, как снег, а на щеках горел нездоровый, некрасивый румянец. Прошло еще несколько мгновений. Ками откинул голову, глядя в потолок с таким выражением, что Данте показалось, что он начал молиться. А потом его губы беззвучно зашевелились, произнося что-то для Удзумэ недоступное, глаза остекленели, стали невидящими и пугающими. Данте сделал шаг вперед, чтобы тронуть за плечо - ведь ненормально все это, но в это время силы оставили его, и он упал на колени. Да что же это такое?!
Иллия моргнул. Один раз, другой, потом призрачно, совсем слабо улыбнулся, и расслабился. Каким-то необъяснимым чувством Данте понял, что все закончилось, все прошло. Вот так быстро - будто пришел прилив и все забрал.
- Забудь о том, что видел сегодня.
Данте переполз к стене и прислонился к ней спиной. Теперь они были друг напротив друга, присматриваясь. И хотя оба находились не в лучшем состоянии, они все же оставались молодыми Хищниками, поэтому вели себя осторожно, будто шли по тонкому льду.
- Я никому не скажу, - все, что мог обещать Данте сейчас. Иллию это удовлетворило, поэтому он кивнул и устало прикрыл глаза. - Но ты болен! Я уверен, этому можно помочь. Или хотя бы… попробовать облегчить. Это ведь был приступ? - Данте знал, что такое приступы, не понаслышке. Правда, имел он дело с приступами сумасшествия своей матери.
Ками попытался рассмеяться непонятно отчего, но кашель ему помешал. Стерев с лица выступившие слезы ладонью, он скривил губы в улыбке, которая стала компенсацией за неудавшийся смех.
- Это не болезнь. Это покаяние за грехи, совершенные, когда я был человеком, - он взглянул на недоуменного Данте, который от холода пытался обнять колени, с горькой насмешкой и необъяснимой гордостью, словно не хотел бы он для себя другой судьбы. Что за глупость? - Тебе не понять этого.
- Почему же? - Да за кого его, Данте, здесь принимают?
- Потому что… - но дверь открылась, и на пороге вырос Кимэй. Данте встрепенулся, застигнутый на месте преступления, но медик на него даже внимания не обратил. Будто его здесь и не было.
- Ты закончил, Иллия? - спросил ками, подходя к нему и помогая подняться. От Данте не укрылось, что на его руках были перчатки.
- Да, уже все. Можете брать, только выгоните этого… - он кивнул в сторону Удзумэ.
- Эй! Я тебе мебель что ли? - возмутился уязвленный в лучших чувствах Данте. Он же не кот нашкодивший, чтобы его выгонять. Ладно бы по делу, а тут из лучших побуждений!
- А я решил, что вы друзья, - Кимэй усадил Иллию на кушетку.
- Вы ошиблись. Не хочу иметь с ним ничего общего, - в голосе прозвучало пренебрежение, которое заставило Кимэя покачать головой. Он видел в них еще совсем детей с глупыми, надуманными проблемами и ссорами. С детской вредностью: с этим буду дружить, а с этим - нет, он мне не понравился.
Медик повернулся к Данте, как ни в чем не бывало. Только капля пота, которая упала на шелковую одежду ками, теперь жадно прожигала дыру. Удзумэ смотрел на это с ужасом. Как хорошо, что он не коснулся Иллии, когда хотел помочь!
- Извини, Данте. Ты знаешь, где выход.
Ками кивнул и поднялся. Его распирало от вопросов, но он молчал, понимая, что на них ему сейчас не ответят. А Иллия отворачивался и прятал глаза, стесняясь еще сильнее, чем когда Данте нашел его на полу.
- Кимэй… у вас дырка в кимоно… растет… - произнес Данте, поднимаясь на ноги.
- О, спасибо! - ответил он взял со столика подле кушетки флакончик, из которого себя тотчас обрызгал.
Данте потоптался на месте. Вот так взять и уйти, было выше его сил! Слишком много осталось вопросов, на которые никто не хотел отвечать!
- С ним же все в порядке будет?
- Да ты что обо мне так волнуешься? Я тебе что родной? - выпалил Иллия. Данте обиженно нахмурился, чувствуя раздражение, и пренебрежительно фыркнул.
- Обещаю, что все образуется, - подтвердил Кимэй, поворачиваясь к Данте спиной. Разговор был окончен, к тому же Иллия прожигал взглядом не в меру любопытного ками, так что пришлось перебазироваться за дверь. Оттуда, если не получится подсматривать, то можно хоть подслушивать. Такой шанс было грех упускать.
