Несколько опустошителей в четверти мили от них учуяли близость людей и стали осторожно продвигаться вперед. Они приближались короткими перебежками, напоминая Габорну крабов, ползущих по песчаному берегу.
Он бегло осмотрел укрепления опустошителей. С южной стороны к замку тянулась языком черного пламени гигантская грозная башня. Близ ворот в западной стене опустошители проломили брешь и лезли в город, карабкаясь по горам трупов людей и своих сородичей. В свете огня, пожирающего башни, он сумел разглядеть даже отважно сражающихся солдат Палдана, но опустошители пробились уже так далеко, что надежды отразить их не было.
К северу от Карриса высился небольшой пологий холм, со всех сторон обнесенный коконом из белесых нитей. Холм костей. Габорн знал о нем из исторических летописей.
На вершине его хлопотала горная колдунья, подручные маги трудились на склонах. От холма вздымался спиралями ржавого цвета дым. Над землей мерцали призрачные огоньки.
Дыхание у Габорна участилось. Холм костей одновременно отталкивал его и тянул к себе.
Отталкивал по той причине, что на нем воздвигнута была ужасная руна, которая и являлась источником порчи и страдания. При взгляде на переплетение ее выступов и линий глаза начинало жечь, мышцы сводило судорогой, хотелось отвернуться. Казалось, она пульсирует, словно какое-то громадное сердце, и качает в тела людей отравленную кровь.
А притягивал холм Габорна потому, что он и был его мишенью.
«Ударь! — безмолвно просила Земля. — Ударь, пока не поздно!»
С помощью Зрения Земли Габорн заглянул в сущность руны, как в сердце человека. И то, что он увидел, ужаснуло его.
Согласно древним знаниям, все существовавшие руны были только частичками одной великой руны — той, что управляет всей Вселенной. Габорн видел сейчас перед собой большую часть этой главной руны.
Земля управляла жизнью, ростом, исцелением и защитой. Творение же опустошителей призвано было уничтожить все земные силы.
Все, что растет, — да остановится в росте.
Все, что живет, — да пропадет бесследно.
Все, что исцеляет, — да станет заразой.
Все, что укрывает людей, — да исчезнет.
Из глубин сознания к Габорну пришло название этой руны — Печать Опустошения.
Она была еще не завершена, словно только что выкованный и не закаленный меч, но уже причиняла Земле бесконечное страдание.
Габорн с изумлением созерцал свою цель. Он проскакал сотни миль, собираясь сразиться с Радж Ахтеном. Воины его были готовы к бою.
Лишь теперь он понял, что сражение ему предстоит вовсе не с людьми и не с опустошителями. Ему нужно уничтожить это страшное оружие. И никакое войско не сможет помочь.
Снести с лица Земли этот холм мог только чародей, обладающий огромными земными силами. Только Габорн.
Он должен использовать руну Дробления Земли.
Им овладело предчувствие гибели. Силы его были на исходе. Чтобы заклинание достигло цели, нужно подойти к Холму костей поближе. Но чем ближе, тем сильнее испарения, которые отнимают остатки сил.
Габорн обратился к Верховному Маршалу Скалбейну:
— Я собираюсь атаковать Холм костей, нужен отвлекающий маневр. Возьмите тысячу рыцарей и скачите к той черной башне, обходя опустошителей за тысячу ярдов. Они должны учуять вас и броситься в погоню. В крайнем случае убейте нескольких. Но не вступайте в настоящий бой! Не теряйте людей. Вы должны их только отвлечь! Если я погибну, люди вам понадобятся, чтобы расправиться с горной колдуньей. Понятно? Она не должна уйти отсюда живой!
— Как вам угодно, милорд, — сказал Скалбейн, явно оскорбленный тем, что его просят всего лишь прикрыть главную атаку. Он тут же развернулся и поскакал вдоль рядов, созывая свою конницу.
— А я? — спросил Лангли.
Ему Габорн дал гораздо более опасное задание. Великой силе Лангли предстояло пройти испытание в бою.
— Возьмите пятьсот человек и скачите по берегу к Каррису. Атакуйте опустошителей у дамбы и отступайте. Ваша главная задача, как и у Скалбейна, не убивать их, а рассеять. И если меня убьют…
— Понял, милорд, — сказал сэр Лангли, обрадованный не больше Скалбейна. Хотя его отвлекающий маневр был посложнее. Возле дамбы опустошителей было много, а места для отступления — мало.
Он поднял руку, подзывая своих рыцарей.
— Что делать нам? — спросила королева Хейрин.
— Вы едете со мной, — ответил Габорн, — к горной колдунье.
Королева одобрила его решение жестокой улыбкой, которая не понравилась Габорну.
— Если хотите, я сама нанесу ей смертельный удар, — сказала она.
Габорн только покачал головой.
— Нам всего лишь нужно подобраться поближе к холму, чтобы я смог его разрушить. Больше ничего. Эту руну необходимо уничтожить. А уж потом можно будет подумать, как расправиться с колдуньей.
Королева Хейрин кивнула.
— Быть по сему.
Она обернулась и принялась спокойно отдавать приказания своим рыцарям.
— Что делать копьеносцам и пехоте? — спросила Эрин Коннел. — Они могут нам чем-нибудь помочь?
Габорн вновь покачал головой. Посылать против опустошителей пехоту не имело никакого смысла.
— Велите им оставаться за Барренской стеной. Пусть защищают ее, если подойдут опустошители.
Скалбейн повел своих воинов направо. Тысяча рыцарей поскакала неровным строем вниз на равнину, огибая Холм костей с западной стороны.
На скаку они начали петь. В такт их низким голосам стучали копыта и бряцало оружие.
Вопреки приказу Габорна, отряд Скалбейна ринулся прямо на ближайших опустошителей числом около полудюжины. Затрещали копья, ударяясь в панцири, и, поразив врагов, рыцари развернулись и не торопясь поехали дальше.
Отвлекающий маневр удался на славу. Равнина перед Каррисом была изрыта странными норами со скошенными входами. Вся местность и без того кишела опустошителями, но тут из-под земли стали выскакивать еще сотни чудовищ. И в мгновение ока за отрядом Скалбейна бросилось в погоню около двух тысяч опустошителей.
Воины Габорна начали кричать, потрясая оружием.
— Хорошо сделано! — довольно подтвердила королева Хейрин.
Отряду Скалбейна, как чувствовал Габорн, особая опасность не грозила. Они сделали много, но риск в этом был небольшой.
Теперь Габорн кивнул сэру Лангли, посылая его отряд налево.
Лангли тоже объезжал Холм костей не торопясь, только с другой стороны. Но его людей окружала пелена. Габорн знал, что Лангли угрожает куда большая опасность, чем Скалбейну.
Когда отряд приблизился к холму, колдунья подняла посох к небу и заревела. Рев ее разнесся под облаками подобно раскату грома.
