Скотина. Собирается сыграть на моей человечности, значит. Думай, Ваня, думай скорее. Иначе тебя разорвут на части. Или не разорвут? Какой им вообще прок от того, что я им сдамся?
До меня дошло. От живого меня у них будет меньше проблем. Если меня убьют — я немедленно окажусь в Аду. В Рай меня с такой жизнью уже не пустят, слишком много людей я убил и покалечил. Возможно даже, что и незаслуженно. И как только моя душа попадёт в Преисподнюю — я непременно сумею навести такого шороха, что Война Воли разгорится с новой силой, и демонов зажмут с двух сторон. А войну на два фронта эти твари вряд ли сумеют вытянуть.
— А какие гарантии, что ты её не убьёшь сразу, как я сдамся? — решил я немного потянуть время, пока выдумывал, как мне выпутаться из этой крайне неприятной ситуации. Решения без крови я не видел. Либо я попробую убить этого Верена раньше, чем с головы Анастасии Николаевны упадёт хоть один волос, либо мне и правда придётся сдаваться ради того, чтобы демоны пощадили девушку. Был крохотный шанс на то, что рогатая сволочь сдержит слово…
— Никаких, — услышав ответ генерала, я помотал головой, недовольно цокнув языком. На мордах демонов заиграли усмешки. Вот только в этот момент недовольство моё было обращено к самому себе.
Вот же идиот! Допустил малейшую вероятность, что демон не наплюёт на свои слова! Как можно вообще совершить такую чисто человеческую ошибку? Даже не злоба — смех разбирает оттого, насколько наивным был тот Иван Ронин, что жил в моём теле до прошлой ночи.
— Тогда ты сам понимаешь, это выбор без выбора, — усмешка сползла с морды Верена, уступив место недовольству. Нужно попробовать другой подход. Его следовало применить сразу, а не сейчас, когда уже стало ясно, что жизнь Её Высочества для тебя что-то значит. Но попытка не пытка: — Вообще, почему ты вдруг решил, что я сдамся?
— Ты сам это решил, как только начал со мной говорить. Я немного разочарован, Восставший. Там ты был куда страшнее. Вёл на нас тысячи тысяч, не считаясь с потерями. Смертность сделала тебя слабым. Именно поэтому ты сдашься. Я вижу твою душу насквозь.
Проклятый Верен. В чём-то он прав. Но могу ли я сдаться демонам, когда на кону стоит судьба целого мира? Нет. Не имею права так делать. Всё просто, как в шахматах. Мне придётся пожертвовать жизнью Анастасии Николаевны, чтобы выиграть войну. Где-нибудь, когда-нибудь, на том свете — я принесу ей свои извинения.
Мои кулаки сжались, наливаясь тёплой магической энергией. И взгляд генерала демонов не мог это не заметить. Его когти сжались так на голове княжны, что ещё чуть-чуть — и её череп лопнет. Я понял, что не могу так поступить:
— Стоп! Я сдаюсь!
Глава 8
Морда генерала Верена расплылась в ухмылке, и он разжал свои когтистые лапищи. Бесчувственное тело княжны упало на пол с глухим стуком. Очень неосторожно — не хотелось бы, чтобы девушка получила травму черепа, что сделает её овощем или вообще убьёт. И — это огромная ошибка со стороны демона. Нельзя так сразу отпускать заложницу, коли ты вообще решился угрожать с её помощью. Но нельзя тут же нападать. Может, это я ничего не понял, и на самом деле над телом Анастасии Николаевны сейчас стоит пара демонов, готовая разорвать её на части. Нельзя действовать необдуманно — это может стоить жизни и мне.
Кулаки так и чесались при виде самодовольной обезьяней морды, но я должен был сдерживать себя до тех пор, пока княжна не окажется в безопасности. Кровь кипела при виде демонов, колотила в виски и уши. Тело мелко трясло, но разум стоял теперь первее слепого желания уничтожить любого из числа жителей Ада.
— Ну и ну! Восставший… — моё прозвище Верен шипел, осторожно спуская звуки с языка, словно боясь обжечься: — … Сдаётся на милость демону.
По рядам слуг генерала пронеслись смешки, перерастающие в страшное гоготание. Каждый из этих демонов знал меня, некоторые наверняка даже погибали раз другой именно от моих рук на Войне Воли. Все они горели желанием как можно скорее унизить меня и обессилить.
— Восставший должен пасть на колени! — рыкнул барон Ада, злорадно скалясь и нервно царапая свои мохнатые козлиные ноги. Его огромное тело буквально содрогалось от желания расквитаться со мной за все прошлые поражения: — Следите за девчонкой!
Я тут же всё понял. Этот барон Ада и есть фамильяр Анастасии Николаевны. Тот, что вызывал у меня неуёмную жажду убийства во время чемпионата по межстилевому карате. Тот самый, что прикидывался чёрным вороном, что смотрел в мои глаза. И всё буквально кричит — это он догадался, что ты непременно придёшь за княжной. Он знал наперёд и потому созвал сюда настолько огромную толпу под предводительством целого генерала. Видимо, прожил достаточно долго среди людей, чтобы понять — я так просто эту девушку не брошу. Вероятно, он это делал из предположения, что раз все ухлёстывают за его хозяйкой, то значит, и Восставший исключением не стал.
Следом пришло осознание ещё одной вещи, куда как более занятной и полезной в этой неприятной ситуации. Раз план был предложен бароном Ада, а не самим генералом, столь беспечно оставившим и заложницу, и свои легионы, то напрашивался только один вывод. Обезьяномордый Верен, довольно распускающий свои перепончатые крылья и предвкушающий похвалы от своих владык — полный идиот. Глупее него может быть только камень, и непонятно, как этот остолоп вообще смог возглавить армию вторжения. Разве что он имел практически неодолимую силу, сравнимую только с той, что принадлежит высшим из демонов.
Надо думать, как выпутаться из этой ситуации. За все те тысячи лет, что я боролся с демонами в глубинах Преисподней, готовность ко всему, что вообще способно случиться, практически обязательна. Думай, Ваня, думай. Я способен справиться с этим.
Время слово замедлило свой бег. Рогачи, что поднимались по лестницам к Анастасии Николаевне, едва поднимали и опускали свои мохнатые ноги на ступеньки, выбивая из них крошку своими острыми копытами. Единственный мой шанс — убить их раньше, чем они доберутся до княжны. Но спереди генерал, сзади — барон. Любая попытка подбежать к ним обречена на провал. Да даже если и успею расправиться с одной парой, вторая двойка рогачей сумеет подняться с другой стороны.
Всё просто. Надо убить их одновременно. И у меня уже получалось кое-что необходимое для этого.
Я расставил руки в стороны. Демоны встрепенулись, но, так как ничего за моим движением не последовало, решили, что я демонстрирую им свою готовность сдаться. Как бы не так!
Руки сжались в кулаки. Одновременно с этим у четырёх рогачей, почти что добравшихся до площадки, ведущей в помещения второго этажа, лопнули черепа. Тела, сделав ещё пару шагов вверх по лестницам, завалились на спину и покатились вниз.
— Схватить его! — заревел Верен, но демоны только стояли и смотрели, опасаясь приблизиться ко мне хоть на шаг. У физического тела много преимуществ перед духовным существованием, но есть один большой минус — оно очень остро чувствует боль.
Генерал, злобно посмотрев на не подчинившихся его приказу подчинённых, решил взять дело в свои когтистые лапы.
Похрустев для пущего эффекта суставами и щёлкнув пальцами, я поманил Верена движением ладони:
— Попробуй схватить сам.
Почувствовав невероятное унижение от того, кто должен быть слабее, демонический генерал пришёл в бешенство. В секунду он оказался передо мной и уже занёс свои лапищи, готовясь сомкнуть их на моём теле. Я отскочил назад, едва успев. Пальцы демона сомкнулись в замок прямо перед моим лицом.
Остальные твари из Преисподней, почуяв, что их шансы стать первыми жертвами Восставшего стремительно убывают, ломанулись к нам. И прежде всего — барон Ада.
Казалось, что меня вот-вот захватят в плен, скрутят и начнут терзать лучшие из демонических палачей. Но никакого страха, ни капли паники. Сознание ясное, только тело само начало вливать в кровь порции гормонов, отчего по рукам и ногам прошла сперва слабая дрожь. Затем меня наполнила лёгкость. Как в самые напряжённые моменты на татами.
