— У вас совсем в головах мозги протухли? Лучше к шатуну по зиме подойти и пинка хорошего отвесить, чем на ЭТО выходить! Драться с этой штукой ни за ломаный медяк, ни за полновесную золотую я не намерена, — Арди взволнованно шипела и от полноты чувств едва успевала сглатывать слюну. — Я…
— Тише, — Далур взял её за плечи и заглянул в лицо. — Драться-то мы с ним и не собираемся. Поглядим и уйдём. Только и всего. Скоро уж стемнеет. Решай давай. Мы с Молчуном уже для себя решили. Осталась ты.
— «Мы не собираемся»! — передразнила наёмница. — Ну так, а если он соберётся? Что делать то тогда будешь борода? Скажешь ему, что мы просто тут гуляем, и не надо обращать на нас внимания?
Молчун отошёл на несколько шагов в сторону и замер словно изваяние. Он внимательно слушал лес и лишь глаза скользили от одного куста к другому.
— Арди, у них плохо со слухом, нюха звериного тоже нет. Ну а зрение не особо поможет в вечернем-то лесу, — Далур говорил ровным спокойным голосом. — Драться мы не будем. От этой туши можно убежать и спрятаться. Лес, будь он проклят, — не чистое поле, здесь с этим проще. От гоблы, глядишь как-нибудь отмашемся. Это если придётся. Ну, дальше идём или за подмогой вертаем? Это день туда, день сюда. Как ни поверни, два потеряем.
Арди уставилась в пустоту и размышляла. По лицу то и дело проходило какое-то движение. То желвак сыграет, то брови поползут к переносице, сминая кожу на лбу. Молчун внимательно следил за просекой и ловил каждый шорох. Далур в упор смотрел на Арди и выжидающе молчал.
— Да хрен с вами, ваша взяла, — нарушила тишину Арди. — Смотрим и сразу, слышите, сразу же уходим! — она тревожно потеребила ремешок на ножнах и махнула рукой. — Пошли уже! Смеркаться начало, а нам чесать ещё хрен знает сколько. Пойми, поди, во что ввязалась, да теперь чего уж…
На удивление, идти пришлось не так долго. Всё чаще стали попадаться едва заметные тропки, но идти по ним было несравненно легче и быстрее нежели продираться сквозь подлесок, и вскоре они приблизились к лагерю настолько начали улавливать отдалённые голоса и звуки.
— Чуете? — Далур застыл и, широко раздувая ноздри, втянул воздух. — Дым. Дым и мясо на огне. Аж пожрать потянуло! Если только… — он осёкся. — Если только это не селяне так пахнут.
Молчун с отвращением поморщился и потянулся к дубине.
— Не нагнетай. Кабанов да оленей они не так просто волокли к себе, — Арди недовольно дёрнула щекой. — Хотя одно другому… Да и что этот жрёт… Думать не хочу даже.
Сумерки сгущались всё сильнее. Детали с окружающего их леса стирались, словно на холст пролили растворитель. Вроде всё видно, но не всегда понятно, что именно. Наёмники вышли к небольшому оврагу, отвесному с противоположной стороны и поросшему кустарником с этой. В отдалении снова послышались тихие голоса и сразу пропали. В нос ударил резкий неприятный запах. Далур неудачно глубоко вдохнул и тут же уткнул лицо в пудовый кулак, стараясь подавить рвотный позыв.
— Эта вонь… Лагерь близко, — тихо прошептала Арди и брезгливо заглянула в овраг. — Лагерь, думается мне, большой. Шум оттуда, — она указал рукой вправо, — тут нужник. Надо быстро уходить, мало ли, приспичит кому. Давай, слева по дуге углубимся чуть и попробуем выйти к лагерю, — Арди прижала руку к лицу. — Пошли уже.
Молчун согласно кивнул и пошел прочь от оврага.
— Смотри ты, чуть умнее твоей козы, а додумались до отхожего места, — чуть приведя дыхание в норму, удивлённо пробормотал Далур и заспешил вслед за спутниками.
Лес полнился уютными ароматами мяса и костра. Но в воздухе ощущалось ещё и что-то резкое. Что-то едва уловимое.
— Можжевельник жгут, сволочи. Одна гнусь с другой борется, — Далур заметил, что с появлением запаха стал реже сгонять осточертевших насекомых с открытой кожи.
— Спят рядом, чему дивиться? — Арди на секунду замерла. — Слышите? Топь.
Только сейчас Далур понял, что слышны очень тихие, но отчетливые голоса лягушек.
— Давай, к топи, — Арди немного ускорила шаг. — Там шорохи привлекут меньше внимания, да и вряд ли гобла туда пойдёт в ночи. Дождёмся там темноты, и пойдём на разведку.
По мере того как они приближались к топи, лягушачий гвалт нарастал. Наконец наёмники упёрлись в стену рогоза, а крики лягушек стали оглушительными в вечерней тишине. Запахи костров и мяса остались далеко позади, их сменил запах стоячей воды и тучи комаров. Насекомые одуревшие от такого подарка принялись лезть в лицо всей троице.
— Давай сюда, — Арди нырнула в высокую траву под большой куст. Когда они все оказалась в траве, Молчун аккуратно расправил всё, что они примяли. Теперь заметить спрятавшихся наёмников можно было только наступив прямо на них.
Ждать пришлось недолго. Небо, и раньше прикрытое рваными лоскутами облаков, окончательно заволокло, и лишь в последние редкие прогалы за лесом подглядывала луна.
— Хоть ветерок бы от лагеря сюда дыма донёс хоть чуть. Руками машу что твоя мельница… — тоскливо пробормотал Далур и в десятый раз за последнюю минуту провёл ладонью перед лицом. Можжевеловый дым от лагеря гоблинов сюда не долетал, и все трое не прекращая смахивали с лиц и рук роившихся здесь насекомых.
— Ну, пошли, — негромко заговорила Арди. — Мы с Молчуном зайдём в лагерь, по отдельности, но на виду друг у друга. Ты, Далур, останешься вне лагеря и… Будешь на подхвате. Что случится — шуми, привлекай внимание. Хоть проповедь читай, хоть песню пой. Только фривольную и громко. Переполох будет нам на руку, глядишь, и уйдём. Если пленные селяне тут — мы их быстро найдём. Место, где сидит два десятка человек под замком, должно быть примечательно. Потеряемся — встречаемся здесь. Место найти нетрудно. Край лагеря со стороны болота, и немного пройтись. Хм-м, — она на секунду задумалась. — Далур, а правда, что ваш брат видит в темноте?
— Правда. Где вам кромешная тьма — мне сумерки. Я место это найду, не переживай. Стало быть, пошли. Меня уже почти сожрали, — проворчал дварф, сгоняя очередную стайку кровососов.
— Погоди. Вещи тут оставим, только мешать будут, — она достала небольшой кожаный свёрток и, развязав шнурок, извлекла тетиву. — Дай натяну, на всякий-то случай. Хоть и неудобно будет ползать там с луком, но мне оно так спокойнее. Как дело сделаем — вернёмся за вещами.
После того как наёмники покинули убежище, идти пришлось недалеко, но очень непросто. Тусклый свет луны редкими холодными лучами прорезал кроны. Как они ни старались, полностью бесшумно передвигаться не получалось. Отряд замирал после каждой оглушительно хрустнувшей ветки, и только убедившись, что их никто не услышал, они крались дальше. Вскоре снова послышались голоса и шум, потянуло ароматами дыма и жареного мяса, и спустя ещё немного времени в листве замелькали тёплые огни. Кто-то начал отбивать жесткий ритм на барабанах, и тонкие скрипучие голоса быстро подстроились под него. В них слышалось мрачное торжество и бахвальство.
— Празднуют что ли? Хорошо! Хорошее время для вылазки, — едва слышно прошептала Арди, всматриваясь в просветы в листве.
Перед ними расползлась большая опушка. Чуть левее их схрона, шагах в ста пятидесяти ближе к топи чернел большой загон, собранный из крупных веток, переплетённых между собой. Высокий и тёмный, он не позволял разглядеть, что находится за его стенами. Прямо перед ними, насколько хватало глаз, разросся лагерь. Палатки конусом из палок и шкур, навесы из веток и хвойных лап, просто кучи листвы и тряпок. Это всё разнообразие громоздилось на любом свободном клочке земли. Разглядеть больше не получалось. Местами уютно потрескивали небольшие кострища, именно их свет пробивался через листву, и на него шёл отряд. Шагах в трёхстах справа виднелись огромные костры, не чета предыдущим. Кучи веток и брёвен были сложены большими колодами и их жадно и с треском пожирал огонь. Повсеместно из темноты выныривали небольшие фигурки и тут же скрывались из круга света. Именно оттуда и звучали голоса. Именно там неспешно рокотали барабаны.
