никогда не забыл.
Сергей недоверчиво покосился на нее. Выводы девушки не казались ему разумными.
— Не, я подобное делала, когда нужно было привлечь к себе внимание нестандартным способом, — пожала плечами Ида.
— Боюсь даже представить, что именно ты делала, — вторил ей мужчина, выезжая с парковки местного аэропорта.
— Ну-у-у, окна в машине битой била. Лесбиянкой притворялась, — принялась загибать пальцы девушка. — Рассказывала, что я бедная, несчастная фригидная девушка, и ни один мужчина не смог меня удовлетворить. Притворялась шизофреничкой. Выкидывала все вещи в окно. Ломала ногу, чтобы он меня жалел и на ручках носил.
— Боги, Ида, как хорошо, что мы расстались, — сдерживая смех, ответил Сергей. — Ты их от себя так отваживала?
— Нет, — покачала головой девушка, — приваживала.
— И что? Кто-нибудь с тобой после этого встречался?
— Ты встречался, — рассмеялась девушка.
— Не помню, чтобы в наших отношения было место подобному.
— Так ты был моим первым парнем, я тогда была еще молодая и неопытная.
— Бедные твои парни, — с сочувствием к незнакомым мужчина протянул Сергей.
— Бедные, — подтвердила Ида. — Богатого еще не встретила.
— Если твое самомнение поделить на три, получится три нормальных человека.
— На семь. На семь нормальных и на четырнадцать с заниженной самооценкой, — поправила женщина и тут же стала серьезной. — Дима нас ждет или, как всегда, засел в своем интернет мире?
— Ждет, — коротко ответил Сергей, сосредоточившись на дороге. Закатное солнце слепило своими косыми лучами, мешая рулить, а Сергею отчего-то вспомнилась Саша и ее огромные очки, за которыми она пыталась скрыть синяк. — По крайней мере, когда мы утром созванивались, ждал.
— Ну-у-у, — протянула Ида. — Будем надеяться, что он не сидит в наушниках. Меня не прельщает возможность просидеть весь вечер у него под дверью.
Сергей хмыкнул, вспомнив, как они с Идой не единожды уже куковали под дверью Диминой квартиры. Когда он брался за работу, то отключался от мира и надевал наушники, в которых играл тяжелый рок. Как Дима умудрялся работать под такое отвлекающее музыкальное сопровождение, Сергей не понимал. Сам он мог работать только в тишине. В полной тишине. И очень злился, когда его отвлекали посторонние звуки.
— Я сделал дубликаты ключей после того раза, как нам пришлось вызывать слесарей, чтобы попасть к нему.
— Ты же мой маленький божок, — сладко пропела Ида. — Хочешь я сделаю тебе тотем и буду ему поклоняться?
— Я думал, ты атеистка.
— Нет, я истинно верующая. Правда, верю только в членов…
Сергей выпучил глаза, а Ида рассмеялась.
— Верю в членов нашего маленького общества и знаю, что нас ждет успех. А ты рули, рули. И голову запрокинь, а то кажется у тебя опять пошла носом кровь. Сережа, ты же не кисейная барышня, чтобы со слова «член» пучить глаза!
— Боги, как же мне жаль Тришу, — выдохнул Сергей. — Кем она вырастет с такой-то матерью!
— Но-но-но! Вынуждена не согласиться, — погрозила ему двумя пальцами Ида. Она почему-то всегда присоединяла средний палец к указательному и использовала их, как один. То была своеобразная фишка Иды, которую она использовала еще со школьной скамьи. — Мать у нее отличная. А девочкой она вырастет сильной, боевой и знающей себе цену. Я ее вообще на бокс планирую отдать.
— Ей же всего четыре года, — возмутился Сергей. — И с кем ты ее оставила?
— С няней. Она летать боится. В прошлый раз в самолете так ревела, что я не готова заставить ее слетать туда-обратно еще раз.
— А няня-то хороша? — спросил мужчина, въезжая во дворы. Район, в котором жил Дима, был новым, а потому дороги там были узкие, и парковочных мест в это время суток практически не осталось. Сергей уже предвкушал, как будет пытаться втиснуться между двумя машинами, стараясь не задеть ни одной из них.
— Сереж, я, конечно, давно распрощалась с мозгом, но с незнакомой женщиной ребенка не оставила бы. Поэтому да — няня хорошая. Да и Трише она нравится. Милая такая девчушка с дипломом психолога и сертификатом об окончании кулинарных курсов.
Под болтовню Иды Сергей наконец-то припарковался, буквально втиснувшись между двумя машинами, у водителей которых явно нужно отобрать права и отдать нуждающимся. Открыть пассажирскую дверь без риска повредить соседнюю машину было нельзя, так что Иде пришлось перелезать на водительское сиденье, чтобы выйти. Делала она это, громко матеря «косоруких уродов» на все лады и угрожая им «вселенской кармой». А если карма не справится, то она пойдет к ведьме и нашлет на них порчу, чтобы у неумеющих по-человечески парковаться отсохли причинные места.
Сергей лишь стоял в сторонке и улыбался, как и некоторые прохожие, которые остановились, чтобы посмотреть на эффектную темноволосую женщину, которая ругается, как сапожник. Ругалась она все время: и когда шли к подъезду, и когда поднимались на лифте на пятнадцатый этаж. И все это время Сергея не отпускала мысль, что именно из таких женщин, как Ида, вырастают те самые бабки, что сидят у подъездов и, щелкая семечки, перемывают кости всем и каждому. Он мог представить Иду в подобной ситуации, но не мог представить ее в платочке и цветастой юбке.
К их обоюдному удивлению, Дима открыл дверь сам. Им не пришлось ломиться, как обычно, да и ключи не пригодились.
— Братец, да ты помылся! — все так же громко воскликнула Ида. — Неужели завтра пойдет снег? Милый, может не надо было? А то я зимней одежды с собой не взяла.
На заявление сестры Дима лишь хмыкнул, взъерошив отросшие ниже подбородка темные волосы. В отличие от Сергея, Димка волосы никогда не отращивал и обычно стригся под ноль. Их компьютерному гению было лень тратить время на поход в парикмахерскую, и обычно он стригся сам. Но в прошлом году Ида машинкой решила побрить кошку, и в неравной борьбе с набитой шерстью экзота машинка сломалась. У Шизы — так звали Димину кошку — и Иды с того времени окончательно испортились отношения. Хотя они и до этого хорошими не были. До стрижки они жили в состоянии холодной войны, после — начали ядерную. Шиза постоянно бросалась на Иду, пытаясь ее расцарапать, и при этом орала так, словно март не кончался никогда.
Ида обещалась купить новую машинку для стрижки, но так и не
