— А мы проследим за его падением через Глаз Огра.
На ночлег отряд остановился на небольшой полянке поблизости от дороги. Вокруг был густой березняк, а неподалеку среди дубов журчал ручей; от высыхания его спасла густая тень заповедного леса.
За день проехали не так много, но Каспар понимал, что силы им еще понадобятся, и берег лошадей и воинов.
— Фундинул, на тебе костер, — сказал он, когда скакуны были расседланы и привязаны. — Аркуэнон, поглядывай за дорогой, Углук, сходи за водой и подготовь все для ужина, а мы с Бертраном пойдем за дровами…
— Почему этот обжора будет готовить ужин? — возразил гном. — Он же съест все продукты!
— А ты все зажмешь и сваришь кашу из топора! — парировал орк. — Вы, гномы, известные скупердяи!
— А вы, орки, — моты и гуляки!
— А ты…
— Прекратите! — Каспар вздохнул. — Вы что, забыли о нашем уговоре? Кто начал первым — а ну-ка быстро сюда золотую монету!
Спорщики замолкли, сопя и буравя друг друга сердитыми взглядами. Признаваться, кто начал свару, ни тот, ни другой не желал.
— Еще раз сцепитесь — не прощу! Понятно?
— Понятно, ваша милость, — кивнул гном и принялся обдирать с полена бересту для растопки.
Каспар и Бертран отправились в лес, отыскали небольшое сухое дерево и, свалив его, понесли к стоянке. Когда вернулись, костер уже потрескивал сучьями. Углук с важным видом сыпал в котел крупу, а Аркуэнон, невозмутимый, как статуя, смотрел на дорогу.
На жарком пламени из березовых дров еда готовилась быстро, по лесу поплыл аромат густой походной каши. Углук не пожалел запасов и вывалил в нее все, что нашел, — сушеное мясо, сало, даже куски черствых галет.
Получилось вкусно.
Ложки скребли по стенкам котелка, орк чавкал, икал и давился, точно голодал целую неделю. Фундинул даже отодвинулся, всем видом показывая, что он знать не знает этого обжору.
Вскоре от каши остались только приятные воспоминания и пустой котел.
— С востока кто-то идет, — произнес эльф.
Это было так неожиданно, что Каспар чуть не подавился — он ничего не слышал.
— Что-то раньше за тобой таких способностей не наблюдалось, — заметил он, поднимаясь. — Ладно, Бертран, Углук и ты, Фундинул, сидите тут, а мы с Аркуэноном пойдем встретим гостя.
Он вложил в лук стрелу, и они с эльфом растворились в вечернем лесу.
— Он там, — прошептал Аркуэнон, — я слышу его в полусотне шагов.
— Хорошо. Я обхожу справа, ты — слева.
Каспар старался двигаться как можно тише, пригибаясь и укрываясь за кустами. В какой-то момент ему показалось, что он видит впереди фигуру.
Щелкнула тетива, послышался звонкий удар вонзившейся в дерево стрелы.
Скрываться смысла больше не было, и Каспар ринулся напролом через кусты. Когда он подбежал к месту происшествия, Аркуэнон стоял возле старого дуба и разглядывал вонзившуюся в него стрелу.
— Я попал, — сказал он.
— Знаю, что ты не промахиваешься, — отозвался Каспар, выдергивая стрелу из дерева. На ее кончике остался небольшой черный клочок то ли кожи, то ли ткани. Каспар поплевал на нее и потер.
— Похоже на кожу, но сказать наверняка нельзя. Ты зачем стрелял?
— Он почувствовал меня и стал убегать…
— Понятно. — Каспар огляделся.
— Это был кто-то неуязвимый, он быстрее, чем полет стрелы. Жаль, что у меня почти не осталось настоящих, эльфийских стрел, они куда быстрее.
— Ничего не поделаешь, приятель. Ладно, пойдем назад.
И они стали пятиться, поглядывая по сторонам и держа наготове луки с вложенными стрелами. Царившая вокруг тишина казалась подозрительной.
— Ну что там, ваша милость? — спросил гном, когда разведчики появились у костра.
— Он ушел, растаял, как ночной туман. А вот кто это был, не знаю.
— Колдовство?
— Возможно, чей-то лазутчик.
— Простого лазутчика вы бы враз разделали, — заметил Углук, обследуя пустой котел.
— Теперь я слышу скрип колес, — сказал эльф. — По дороге кто-то едет.
— С востока?
— Нет, теперь с запада.
— И далеко? — спросил Углук, отряхивая с меча прилипшие травинки.
— Две сотни шагов.
— Что-то они зачастили.
— Да уж, — согласился Каспар. — Приготовьтесь, неизвестно, с чем они к нам…
Фундинул вынул из чехла топор, а Бертран стал быстро утягивать доспехи.
Едва закончили приготовления, из-за поворота выползла грохочущая телега. Ее тащила худая изможденная лошаденка, ее погонял бородатый старик, а из-за его спины выглядывали несколько женщин и целый выводок детей разного возраста.
— Уже лучше, — сказал Каспар, опуская лук.
Увидев вооруженную группу, старик с перепугу вскочил с козел, но, не удержавшись, свалился на обочину.
— Ой, господа дорогие-важные, не губите сирот горемычных! Натерпелись мы, нагоревались, раздетые, как есть пустые! Пощадите!
— Не вой и подойди сюда. И не бойся, никто вас не тронет, — сказал Каспар.
Старик проворно поднялся с колен и подбежал к Каспару; лошадка, оставшись без возницы, остановилась и стала равнодушно пощипывать сухую траву; пассажиры телеги попрятались среди нехитрых пожитков.
— Беженцы мы, ваша милость, из деревни в тридцати милях на запад.
— И что заставило вас бежать из деревни?
— Хворь неведомая идет по нашему краю, мор черный, беспощадный, — запричитал старик, и из его глаз покатились слезы. — Людей раздувает, и в два дня они уже мертвые. Все села к западу от нас уже опустели, ну а мы не стали ждать, подхватились, кто остался, и побежали.
— Хворь, говоришь? — вмешался Бертран. — А почему в Ливене о ней ничего не знают?
— Так она совсем недавно началась, ваша милость, и семи дней не прошло, как у нас люди помирать стали. Говорят, от засухи это, прежде ведь у нас такого не бывало.
— Ладно, езжайте, — махнул рукой Каспар.
Старик поклонился и проворно побежал к телеге, по-молодецки на нее запрыгнул, стеганул кнутом клячу, и та потащила телегу по дороге. Скоро ее громыхание затихло вдали.
— М-да, эдакая хворь меняет все наши планы, — сказал Каспар.
— Гномы не подвержены людским болезням, ваша милость! — гордо заявил Фундинул.
— Орки тоже! — добавил Углук.
— А эльфы вообще не болеют, — неожиданно подал голос Аркуэнон.
— Зато мы с Бертраном очень даже болеем — ничто человеческое нам не чуждо. Так что с завтрашнего дня меняем маршрут и поворачиваем на юг.
