Животному, метившему в людоеды, повезло намного меньше — его просто разорвало на части. И хотя до некоторых пор в душе я был достаточно добрым юношей и с сочувствием относился к страданиям братьев наших меньших, но в данном случае я не испытывал ни малейшей жалости к этому созданию: собаке — собачья смерть, и этим все сказано...
Взрыв и последующие за ним события окончательно перевернули все с ног на голову, протянув в моих перегруженных мозгах тонкую, как пограничная полоса, черту между сознанием и психоделическим бредом, которую я, не раздумывая, разорвал. После чего этот «ад на земле», или «ад на луне», или ад черт-те где протекал для меня уже без звука и субтитров, зато изображение оставалось по-прежнему цветным, кровь лилась бурной рекой, а массовка старалась так, что каждому в отдельности можно было смело давать «Оскара» за роль второго плана. При условии, конечно, что он доживет до церемонии награждения: кино-то, похоже, было неигровое.
Но что говорить о массовке, когда главный герой[41] сам испытывал определенные трудности в плане успешного завершения некоторых особенно горячих сцен в связи с полным отсутствием дублеров. Слава богу, мое тело начиная с этого момента переключилось на режим полного автопилота, и теперь им руководил не разум, а инстинкт самосохранения. Цель у него была старая, как мир, и пошлая, как брак по расчету, а именно — выжить любой ценой. Потому что умирать молодым — это хотя и красиво, но, с моей точки зрения, все-таки не совсем разумно.
В общем и целом, окончательно сбросив с себя маску цивилизации, я в который уже раз поднялся и, невзирая на боль, раны и кровь, застилающую мне глаза и мешающую видеть происходящее[42], довольно резво побежал навстречу новым, еще более увлекательным приключениям.
На мое счастье, Компот или какая-то другая добрая душа своей очень своевременной бомбардировкой отправили большую часть злобных тварей в Страну вечной охоты, а меньшую, по счастливой случайности оставшуюся в живых, достаточно покалечили, чтобы она не представляла реальной угрозы. Благодаря такому вмешательству мне удалось почти благополучно миновать этот участок. Порванное ухо, располосованное тело, небольшая контузия и легкий «сдвиг по фазе» немного подпортили показатели, но жюри, приняв во внимание молодость участника, его азарт и волю к победе, решило засчитать квалификационный забег и допустить его до основных соревнований.
— О-оооо, как безжалостен этот мир! — в отчаянии закричал я, проклиная судьбу.
Но... Трефы оказались длинной мастью, вместо пары семерок на «мизере» в прикуп подвалили два туза, заход был не мой, и, получив «паровозом» восемь взяток, я выиграл бесплатный абонемент на обязательное посещение абсолютно всех аттракционов этого парка культуры, развлечений и отдыха[43],
Между тем время не стояло на месте, а игра, ставкой в которой по-прежнему была моя жизнь, продолжалась. Декорации этого кошмара сменялись с головокружительной быстротой, актеры умирали на подмостках, чтобы уже никогда не воскреснуть, а бесстрастный, равнодушный ко всему конферансье по прозвищу Рок, невзирая на возраст участников и приглашенных, без всякого предупреждения объявил следующий номер в программе, который оказался...
Попрошу аплодисментов, и не падайте, пожалуйста, в обморок.
Стри-и-и-ииииииииииииииииииииииптизом...
ДЕВОЧКИ, НА ВЫХОД!
— Фу! — возмущенно воскликнете вы. — В таком приличном месте — и такая гадость. — Дети, немедленно закройте глазки. Давайте поскорее уйдем отсюда.
И будете абсолютно не правы, потому что это была не просто голая тетя и уж тем более не примитивный стриптиз на сцене, какие обычно бывают в третьеразрядных заведениях с сомнительной нетрезвой публикой и подмоченной репутацией.
Нет, нет и еще раз нет!
Это была женщина ослепительной красоты и божественного телосложения. Как не слишком-то крупный специалист[44], я могу судить о внешности обнаженной женщины, сравнивая ее только с теми немногими девушками, которых мне посчастливилось видеть в наряде Евы воочию[45], а так как данный список не слишком длинный[46], то лично с моей точки зрения эти самые девицы, включая и рекламных див, были просто жалкими неудачницами по сравнению с прекрасной нимфой, которая шла сквозь кровавый хаос, как чистая юная фея. И все, к чему она прикасалась, будь то одушевленный предмет или предмет, лишенный души вследствие своей преждевременной кончины, превращалось в цветы. Она шла, безмятежно, как ребенок, впервые открывающий для себя мир, не зная сомнений, не ведая страха. Это было настолько потрясающее зрелище, что, забыв обо всем на свете, я даже остановился, потеряв на мгновение ощущение реальности и забыв об опасностях, сжимающихся вокруг меня смертельным кольцом.
Здесь я позволю себе маленькое отступление. Дело в том, что, несмотря на свой уже далеко не детский возраст, я не мог похвастаться репутацией разрушителя женских сердец, да и на плейбоя походил не больше, чем на свежевыкопанную морковку. А если быть до конца откровенным, то в отношениях с женщинами я дальше поцелуев и не заходил. Хотя, с другой стороны, скромнягой меня тоже назвать было трудно. Ну... В общем, принимая во внимание все вышеперечисленное, а также тот факт, что мое тело работало в автономном режиме, потворствуя всем своим желаниям[47], я, как ходячая, а точнее, как бегущая эрекция, бросился очертя голову навстречу всепожирающей страсти в лице этой прекрасной богини. Очевидно, пытаясь обрести в ее объятиях вечное блаженство. Или, на худой конец, хотя бы запоздало лишиться девственности...
Итак, я летел, словно глупый мотылек, на крыльях любви, чтобы уже через пару мгновений сгореть в жарком пламени костра желаний, превратившись в какое-нибудь чахлое однолетнее растение с вялой корневой системой, жухлой листвой и полным набором пестиков и тычинок в придачу.
Вероятность того, что уже в этой жизни мне удастся такая немыслимая, на первый взгляд, трансформация, составляла около 96 процентов (плюс-минус 4). Другими словами, отбросив в сторону всевозможные статистические выкладки, можно было смело утверждать, что меня погубит роковая, безответная любовь к прекрасной незнакомке, так легко, без всяких усилий, в мгновение ока очаровавшей впечатлительного юношу.
Все же сто раз были правы древние, утверждавшие, что все зло от женщин. Ах эти коварные обольстительницы! Сколько мужчин погубили они, бросив их, словно жертвенных тельцов, на алтарь своих желаний, сколько войн и крестовых походов начиналось только из-за их мимолетных прихотей, сколько зрелых умных мужей сложили свои головы благодаря капризам лучшей половины человечества. Список их бесконечен, как само время...
