- Позвольте! - взмахнув рукой, кинулся на перерез Анемон. Бесцеремонность пришелицы была поразительна. - Я не ждал никаких гостей!
Женщина остановилась, вперив в него пронзительный взгляд мутно темных глаз, напоминающих застарелую вязкую тину болота. Ее взгляд казалось, измерил его до унции, просканировал с точностью до атома, и ее губы, скривившиеся в вялой улыбке, заставили его поверить, что ей стало известно даже о цвете его нижнего белья. Будь на ее месте прекрасная девушка, то щеки Анемона сию минуту бы заполыхали жаром, но эта особа…
Щелкнул саквояж, подставив теплым лучам солнца холодную глубину нутра, и на свет рукою незваной гостьи была извлечена пожелтевшая бумажка с потрепанными краями, весьма неприглядного вида. Сунув ее под нос Анемону, она сразу же ее отпустила, и юноше, не успевшему вовремя среагировать, пришлось ловить ее не лету, что повлекло за собой ряд неприятных последствий: кот не удержавшись на плече - где доселе располагался, - соскочил вниз, но прежде чем окончательно сорваться, пребольно вцепился когтями. Анемон охнул от неожиданности, и весьма неуклюже подхватил и без того настрадавшейся лист бумаги.
Женщина ничего не сказала, защелкнув свой саквояж с характерным звуком.
Анемон расправил плечи, и как можно аккуратней развернул предоставленный ему документ, в чем он сразу же и убедился. В нем значились личные данные некой неизвестной Анемону госпожи, которая родом была из Вриезии, и училась в Школе Святого Каллистемона, кою с успехом и окончила. Дважды была замужем, при том, что оба раза оставалась вдовой. Детей не имела. Какое-то время работала преподавателем в сельской приходской школе, а теперь занималась "ХЗ" чем. По крайней мер напротив графы "Настоящая работа" стояло аббревиатура - "ХЗ".
Анемон искоса глянул на гостью, занятую разглядыванием анемонов на клумбах, снова прочитал имя, указанное в документе.
- Полагаю, вы и есть госпожа Мазахака Бильбергия?
- Именно так, - ответила она, не отвлекаясь от своего эстетического занятия.
- И ваша должность?…
- Хозяйственная Занятость. Одним словом я ваша будущая домработница, - торжественно объявила она. И шагнув вперед, наступила на хвост мирно рассевшегося у ног Хамелеона. Издав ужасающий дикий ор, кот выдрал пострадавший хвост, и белой молнией шмыгнул в кусты. Не приходилось сомневаться, что этого он ей никогда не простит, и припомнит самым жестоким образом.
Захлопнувшаяся от дуновения ветра калитка, застала Анемона врасплох. Мураши пробежались по его спине, словно кто-то холодной рукой дотронулся до кожи. В этой Мазахаке было что-то неумолимое, как снежный ком котящейся с горы, и ужасающее, как дно колодца в безлунную ночь. Анемон кинулся вслед за непредвиденной на сегодня домработницей, на ходу соображая, как поступить дальше. Он еще не определил свое отношение к данной ситуации. Но точно знал - она его не радует.
***Тея очень надеялась, что не перестаралась с образом, но от намеченного плана отступать в любом случае не собиралась. "Проявить твердость и выиграть битву!" - такова была ее основная мысль, которая ее поддерживала и укрепляла моральный дух.
Итак, несмотря на то, что ее руки подрагивали, она смело дернула за веревочку дверного колокольчика. И даже не один раз. В результате проявленной - на первом этапе плана - твердости, ей даже открыли дверь.
Признаться, зрелище за этой дверью открылось весьма примечательное, хотя девушка в принципе знала чего ожидать, и все же… ее слегка покоробило.
Она помнила эти белые сапоги на шпильке (а если честно, они были главными фигурантами ее болезненных воспоминаний о пьянке в подвале), но при закатном освещении, на более-менее трезвую голову, еще не разглядывала. А это было ошеломляюще. Да еще и белый кот на плече одетого в зеленые цвета молодого человека с удивительно изящными чертами лица и легким налетом надменности в движениях. - "Анемон" - узнать в нем своего недавнего собутыльника было непросто. Да ей раньше до него и не было никакого дела… особенно там, у пруда, когда в висках стучало отбойными молотками, а взгляд затуманивала пелена подступающего, но еще не наступившего сна. - "Теперь ясно из-за чего дочка мэра слюну пускает… а вернее из-за кого. И не то чтобы красавчик, но…"
Тея решительно взяла себя в руки, и…
Источая из себя холодную неприступность и ужасающую неприглядность, с блеском провела наступательную кампанию и проникла на территорию предполагаемого врага, ну если точнее, то кандидата в добровольные помощники по поиску ЗХ (что б никто не догадался), который о своей предполагаемой роли ни сном, ни духом. "Пусть радуется неведению, пока может". Но радужные перспективы и довольство собственной особой слегка омрачил отдавленный кошачий хвост. "Что за вездесущая живность?!" Все то время пока девушка в своей новой роли следовала к дверям весьма примечательного дома, с весьма примечательными жильцами, она чувствовала спиной взгляд злобно горящих из кустов глаз. "Похоже, стороннего вмешательства не миновать".
Тея уже взялась за ручку входной двери, когда хозяин дома наконец-то опомнился:
- Госпожа Билль-бергия!… - юноша догнал ее и еле отвоевал дверную золоченую ручку, из рук вцепившейся в нее девушки, после чего любезно распахнул перед ней дверь: - Прошу!
Он даже дружелюбно улыбнулся.
Тея постояла с минуту, изображая невесть кого и созерцая стремительно увядающую улыбочку оппонента, и величественно молвила:
- Благодарю! И можете звать меня - госпожа Мазахака. Люблю лаконичность.
Улыбка увяла окончательно и бесповоротно.
- Как пожелаете…
В неоконченной фразе так и чувствовалось продолжение: "…а может не стоит?". Однако любезность следовало соблюсти, и, смело прешагнув порог, Тея оказалась в очень странном месте. Девушка даже обрадовалась, что накануне в темноте не успела особо ничего рассмотреть, и поняла, почему с такой легкостью заблудилась (она вроде бы никогда не страдала топографическим кретинизмом). Пять разных лестниц в трех разных направлениях, колонны и запыленные скульптуры, частью занавешенные простынями, осколки и черепки огромных ваз на мраморном полу цвета морской волны с выложенным черно-белым узором, совершенно терявшимся под покрывающим его многоцветьем разнообразного мусора из поломанной мебели, высушенных цветов, пожелтевшей бумаги и серостью пыли. Сквозь разноцветный витраж на зрелище вселенского запустения эффектно падали рассеянные зеленые, голубые и желтые солнечные лучи, придавая разгрому черты удивительной завершенности. Тея судорожно сглотнула, начав догадываться, что слухи об ЭТОМ доме и в половину не отражают правды. Анемон небрежно отодвинул ногой мешавшийся лазурно-голубой черепок и непринужденно пояснил:
