Павел Дробницкий - Пламя надежды

Тогда же Первые решили создать меч, способный подавлять магические способности. Каждый из Первых приложил усилия для создания этого артефакта, а затем они заточили его в построенном ими тайнике, расположенном в месте, через которое протекает одна из линий жизненной энергии, которая дает магам способность использовать магию. Этот тайник мог быть открыт лишь одним из Первых или в случае новой угрозы разрушения мира он открывался сам. С тех пор уже сотни, а быть может и тысячи лет, меч, созданный Первыми, сдерживал жизненную энергию, дарующую магам их способности, не давая свободно, как Первым, пользоваться ей, создавая иллюзию ограничения способностей, которой на самом деле нет.

Мерлин закончил свой рассказ, снова погладил свою бороду, видимо ожидая моей реакции.

— Очень интересная история, я никогда не слышал ее, но… — я посмотрел на мага, — у меня теперь стало только больше вопросов.

— Задавай их, мой мальчик, задавай.

— Расскажи мне, что это за линия жизненной энергии, которую сдерживает меч Первых?

Мерлин улыбнулся, поудобнее уселся на мешке и стал отвечать:

— Весь наш мир, словно клубок, опутывает множество невидимых нитей или линий, каждая из которых выполняет свою роль и несет в себе большую силу. Их нельзя увидеть, но они крайне важны, потому что они вселяют жизнь во все живое и не только. И вот Первые нашли ту ниточку, тот ручеек энергии, который дает магам возможность быть магами. Первые считали, что есть люди, которые более чувствительны к восприятию этой энергии и способны улавливать ее вне зависимости от расстояния до нее и пропускать через себя, тем самым получая магические способности.

— То есть, если меч сейчас не в том тайнике, то ход жизненной энергии восстановлен? Маги снова обрели силы? Тогда, получается, мы только даем им козыри в руки!

— Не стоит переживать по этому поводу, Артур. За свою уже достаточно долгую жизнь я успел понять и не раз пронаблюдать, что все люди — заложники своих собственных тюрем. Сказав себе однажды «Я не могу», они запоминают этот момент и проводят линию, разворачиваются и идут в другом направлении, пока снова не сталкиваются с подобной ситуацией, где снова проводят линию. В итоге они оказываются внутри своей личной, возможно даже достаточно просторной, но тюрьмы. А теперь представь, что людям уже на протяжении многих сотен лет утверждали, что они и никто до них, и никто после них не способен открыть дверь своей темницы, хоть она и не заперта, а просто прикрыта. Так что, мой мальчик, еще не скоро появится человек, который сумеет хотя бы просто подойти к ней, не говоря уже о большем.

Артур задумался не в силах переварить столько образов сразу, и решил задать вопрос по проще:

— Получается ты и есть один из этих Первых, раз знаешь в таких подробностях эту историю? Но ты же говорил, что они не были бессмертными, сколько тебе лет?

Мерлин улыбнулся:

— Сколько вопросов! Нет, я не один из Первых. Все они уже умерли, хоть и жили намного дольше обычных людей. Я один из учеников их учеников. Когда Первые разделились на ордены, они оставили особое знание для хранителей мира, которое и позволяет мне быть чуть более разносторонним в магии. Так что я не настолько стар, как тебе могло представиться, — он добродушно рассмеялся, — А теперь мне пора, уж прости, мой мальчик, — прокряхтев, Мерлин поднялся с мешка, на котором он сидел, — но не думай унывать, мы еще с тобой увидимся.

С этими словами он вышел из палатки. Я поднялся вслед за ним и хотел спросить, когда же мы увидимся снова. На самом деле мне хотелось еще многое у него узнать, в том числе зачем он помогает нам, если тоже должен будет лишиться своих сил. Но отодвинув полог палатки, я увидел только суетящихся тут и там солдат. Мерлин снова испарился, словно его и не было.

— Как это вы упустили меч?! Вы представляете, что это значит?! — обстановка в кабинете магистра Вильгельма накалилась почти в прямом смысле слова, потому что глава огненного ордена готов был уже испепелить троих стоящих перед ним магов.

— Магистр, мы не могли противостоять им, — начал маг воздуха, — один из них каким-то образом сумел извлечь меч из камня и использовать его против нас. Это было страшно, осознавать, что магия ушла из тебя, чувствовать себя беспомощным.

— Что-о?! — Вильгельм хлопнул руками по столу от чего несколько чистых пергаментов, лежащих у обитого золотыми пластинами края стола, вспыхнули, и подмастерье Найджел принялся их тушить, — Так вы еще и меч его хозяину преподнесли в подарок?! Кретины! Вон из моих покоев! И чтобы я вас никогда больше не видел!

Маги смиренно поклонились и быстро вышли за дверь.

— Ну что за идиоты… — магистр устало плюхнулся в свое кресло и прикрыл глаза ладонью.

— М-магистр, — подмастерье едва не трясся от страха побеспокоить его, — смею в-вам напомнить, что магистр Рудольф ждет вашей аудиенции.

Вильгельм поднял глаза и кивком показал, что он готов принимать магистра ордена эфира. Новоиспеченный подмастерье тут же выбежал за дверь.

Еще никогда дела не были так плохи, как сейчас. Вильгельм уже начинал жалеть об объявленной войне, но отступать нельзя, маги больше не будут придворными шутами и чернорабочими. Королю стало скучно — маги устраивайте представление, королю не нравится погода — маги исполняйте каприз. Хватит! Вильгельм резко смахнул со стола пепел, оставшийся от горелой бумаги, и принялся ждать гостя, надеясь хотя бы от него получить благие вести.

Спустя пару минут, в дверь постучали и в покои магистра огненного ордена, вошел старейший из всех ныне живущих магов. Найджел, поддерживая его под руку, помог ему дойти и присесть напротив магистра Вильгельма, который почтительно привстал, приветствуя своего гостя.

— Рад видеть вас в добром здравии, магистр Рудольф, — слегка поклонившись, произнес огненный маг, и, повернувшись к своему подмастерью, добавил, — ты можешь быть свободен, никого ко мне не впускать.

Найджел быстро поклонился двум магистрам и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

— Не буду отнимать у вас много времени, Вильгельм, — старейший маг пожевал губами и слегка трясущимися от старости руками достал из внутреннего кармана мантии овальный медальон, с инкрустированным в центр зеленым камнем, — вот то, что вы просили отыскать. Не скромничая скажу вам, это было не просто, но все же мы сумели его найти.

Глаза магистра Вильгельма загорелись от радости, и, приняв медальон, он принялся рассматривать его со всех сторон, бережно поворачивая, словно в руках у него была очень хрупкая и бесценная вещь.