Миранде понравилось, что Венбер назвал её сына «их». Это грело душу, которую после измены мужа едва не сковали ледяные доспехи. Такое к ней отношение Миклавуша иначе как изменой женщина назвать не могла.
— Сами претенденты нет. Ты их видел? У Сольвейга Маэльдуна рыбий жир вместо мозгов, но его безумный отец владеет крупнейшим военным флотом Изры. У Бавалора Дастейна, говорят, повадки мужеложца, но его матери, Ювалии, досталась хитрость и беспринципность её покойного дяди, Кеврана. Она пойдёт на убийство, если это поможет её сыну получить титул. А этот ужасный горбун? Говорят, он однажды одним своим видом отправил в обморок хор Канстельского храма. Но его отец, Беррун, один из самых могущественных рефрамантов нашего времени. Перед его репутацией мало кто устоит.
— Тогда, может быть, вообще бросить эту затею? Знаешь, чего хочу я? — Венбер мечтательно запрокинул голову и посмотрел на низкий потолок пещеры. — Я хочу, чтобы он вступил в армию. В полке Горнилодонов он бы достиг славы Лейфа и Конкрута. И тогда ему не захочется быть каким-то там Пророком.
Миранда фыркнула.
— Рефраманту идти в солдаты? Вот такой судьбы я ему не пожелаю. К тому же, он иногда бывает таким глупым, упрямым и заносчивым, что на войне это сыграет с ним злую шутку.
— Ты слишком невысокого мнения о нём.
— А если ты знаешь его лучше, чем я, то тем более понимаешь, что за ним нужен глаз да глаз… Ему не хватает отца.
— Ты меня обижаешь, — тихо сказал Венбер.
Миранда ошеломлённо замерла, понимая, что сказала глупость.
— Прости, — она приложила ладонь к его щеке. — Я в последнее время как белка, которую загнали в угол — готова напасть на любого, кто подойдёт близко. Давай поговорим об этом, когда отправим Крину в дорогу с Лейсерами, ладно? А сейчас отпусти — я должна отправить послание Коппли, чтобы приготовил всё к нашему приезду. А ещё этот пир…
— Кстати о пире, — Венбер слез со стола. — Ты не против, если мы с ребятами немного пошалим?
Миранда погрозила ему кулаком.
— Ни в коем случае. От этого пира зависит слишком много судеб.
— Значит, мы пошалим так, что никто и не заметит, — подмигнул мужчина, и разгладил усы. — Пойду поищу Цеппеуша. Не знаешь, где он?
— Не видела его с вчерашнего вечера, — произнесла Миранда, читая письмо. — Наверное, на тренировочном поле.
— Либо в постели у очередной подружки из Драконьего Языка, — Венбер поскрёб щёку. Женщина подняла на него притворно-сердитый взгляд.
— Всё, я ушёл.
2
Медленно распалялся огонь нового дня, окрашивая в медный белые верхушки Керберских Гор. Над горной крепостью Кербергунд стояла сонная тишина. Мирно посапывали на своих постах стражники, храпели в конюшнях лошади, нежилась в постелях многочисленная прислуга, не желая входить в новый день, с его заботами. Только Миранда Мендрагус бодрствовала в своей подземной комнате.
Венбер шёл по винтовой лестнице одной из двух башен, которые буквально вросли в скалу. Ему показалось, что когда он вышел из тоннеля, ведущего под гору, во внутренний двор, то со стороны башни донёсся треск двери. Это мог быть стражник, сходивший отлить, а могла быть и непоседливая тринадцатилетняя девчонка, которая страстно желала общения с прибывшим совсем недавно Каем Лейсером.
Мужчина поднялся на третий ярус, где находилась дверь, ведущая к галерее крепостной стены. Здесь же располагалось помещение для стражников. Двое мужчин в серых одеждах с гербом дома Мендрагусов — красным драконом, извергавшим пламя — лежали на столе лицом вниз. Рядом валялись игральные карты, деревянные кружки были опрокинуты, и тёмная жидкость медленно сочилась между щелями в столе.
Первым порывом было подойти к спящим и залепить им хорошего тумака. Цокнув языком, Венбер преодолел искушение, и толкнул дверь. В галерее было тихо и светло. Бойницы смотрели на юго-восток, в сторону полуострова Западный Клык и залива Ваэльвос. Мужчина поморщился от ослепляющего оранжевого света, который пробивался внутрь.
В дальнем конце помещения, которое изгибалось, вторя крепостной стене, негромко разговаривали молодые люди. Светловолосая девочка придерживала сведёнными края тяжёлого мехового плаща и, задрав голову, слушала высокого статного юношу. На нём была надета длинная, до колен, и с широкими рукавами светлая туника, подвязанная поясом с замысловатым узором из золотых нитей. Светлые же штаны были заправлены в сапоги из бежевой кожи гесторнеса. Пожалуй, только золотые нити и дорогая кожа выдавала в нём представителя высшего класса. В большинстве своём, знал Венбер, те предпочитали носить вычурные платья, робы и мантии, с плащами и высокими остроносыми сапогами.
Кай Лейсер говорил, видимо, что-то очень забавное, судя по их улыбкам. Венберу хотелось испортить им настроение.
— Доброе утро, дети.
Парочка подскочила, испуганно уставившись на него.
— Оно было очень добрым, дивайн Венбер, — вежливо кивнул юноша.
— Да ладно тебе, парень, я не владею ничем, кроме моего рефрактора. Не нужно титулов.
— Но я слышал, что вы уже давно служите леди Миранде, и стали ей своего рода верным другом.
Венбер хмыкнул.
«Ишь ты какой. Намекает мне тут…»
Он подошёл к ним, положил руку на плечо Крине.
— У тебя всё хорошо?
— Всё было хорошо, — Крина съёжилась под плащом, словно её настиг студёный ветер.
Венбер мысленно вздохнул и посмотрел на Кая, который был на голову выше него.
— Надеюсь, вы уедете отсюда, храня лишь хорошие воспоминания об этом месте.
— Венбер, единственное, что я могу сказать — это то, что я вам не враг. И я никому не дам обидеть леди Крину. Клянусь богами, это правда.
Мужчина посмотрел на него. Затем нехотя кивнул и, подойдя к одному из проёмов галерее, выглянул наружу. Внизу, между отрогов скал, змеёй вилась узкая дорога, которая оканчивалась у серой стены Кербергунда, плода рук множества искусных камнетёсов. По правую сторону от дороги отвесно вверх уходили чёрные скалы. По левую сторону, далеко внизу, несла воды могучая Лиара. Широкая лента реки блестела в утреннем тумане, окутавшим подножья гор.
— Крина.
— Что, дядя?
— Ты знаешь, где твой несносный брат?
— Нет, — неуверенно ответила девочка.
— Крина…
Девочка придвинулась ближе к Каю.
— Не скажу. Мы храним секреты друг друга.
— Понимаю. Этого достаточно, — Венбер оттолкнулся рукой от стены. — Дивайн Кай. Если вы хотя бы помыслите причинить вред этой девочке, то я это сразу пойму. А поняв, найду и сдеру шкуру. Повешу её в своей комнате над камином. Не сомневайтесь и не принимайте это за шутку. Хорошего вам дня.
