Дьет развернул девушку лицом к себе и, радостно осклабясь, осмотрел с головы до ног:
— Ты слышала? Я могу делать с тобой все, что захочу.
Найе было все равно. Она почти не понимала смысла этих слов. Дьет грубо повалил ее на спину прямо посреди двора и разорвал подол ее платья. Но он не успел выполнить задуманное.
Одна из дверей, выходивших в замковый двор, открылась, и оттуда выскочил Кайл Вайнар. Его белая рубаха была во многих местах разорвана и залита кровью, обеими руками он сжимал большой боевой топор. За молодым дружинником из дверей показались три зиганьера, преследующие его по пятам.
Кайл мог бы добежать до ворот замка и скрыться, но, увидев зиганьера, нависшего над распростертой на каменных плитах Найей, изменил направление. Дьет даже не успел повернуть голову, как топор опустился ему на спину и перерубил позвоночник. Ногой отшвырнув тело зиганьера, Кайл протянул девушке руку:
— Вставай, бежим отсюда!
Но Найя продолжала лежать и смотреть пустыми глазами в звездное небо.
— Что они с тобой сделали?! — гневно вскричал дружинник, падая на колени и поднимая девушку за плечи.
Найя покорно подчинилась и попыталась встать самостоятельно. Но секунды замешательства позволили троим зиганьерам догнать свою добычу. Кайл вынужден был вскочить и вступить в бой. Его топор описывал большие круги, с шумом рассекая воздух. Зиганьеры не рисковали подставить под удар свои сабли. Они кружили возле юноши, выискивая слабые места в его защите.
— Вставай, Найя! — кричал Кайл. — Я долго не продержусь. Беги к воротам. Я их отвлеку.
Найя встала на ноги и сделала два шага в указанном направлении. И в этот момент раздался звон разбитого стекла. Сверху выпало что-то тяжелое и бесформенным комом рухнуло прямо возле ее ног. Следом за первым предметом последовал второй, меньший по размерам. Найя опустила голову и посмотрела…
…Это были ее мать Аймарилла и брат Гейт. Голова мальчика была размозжена ударом о каменные плиты. Кровь и белесые мозги забрызгали туфли девушки и подол ее разорванного платья…
Найя не знала о том, что происходило наверху.
Когда Гензо проходил по коридору второго этажа, из жилых покоев прислуги выскочила Робка. С юной служанки была сорвана вся одежда, и она безуспешно пыталась прикрыть ладонями полные розовые груди и низ живота. За Робкой со смехом и улюлюканьем гнались два молодых зиганьера. Увидев своих предводителей, они остановились.
Робка бросилась к Гензо, стараясь поймать рукав его широкой рубахи:
— Гензо, милый, скажи им, что я помогала вам! Скажи, что я передавала твои письма молодой баронессе. Ведь ты же обещал мне, что когда захватишь замок, сделаешь меня своей любимой наложницей. Помнишь, ты говорил, что подаришь мне все платья и все украшения госпожи Найи?
Гензо быстрыми шагами продолжал идти вперед, совершенно не обращая внимания на цеплявшуюся за рукав служанку. Шум сражения приближался. Глаза зиганьера горели лихорадочным огнем, ноздри расширялись, как у хищника, взявшего кровавый след раненой добычи.
Ластьен схватил Робку за руку и отшвырнул ее обратно в руки насильников:
— Поди прочь, тварь! Не прикасайся к моему брату и возлюбленному!
Каким-то чудом служанке вновь удалось вырваться из жадных похотливых рук. Она догнала Гензо, когда впереди уже виднелись спины зиганьеров, атаковавших последнюю линию обороны замка — самого барона Гайана Кайдавара, который, размахивая огромным двуручным мечом, защищал двери, ведущие в покои его семьи.
— Гензо, пощади меня!!! — истошно закричала Робка, вкладывая в свой порыв последние силы. — Ведь я помогла вам захватить этот проклятый замок!
Барон услышал эти слова. Сделав выпад мечом, он заставил зиганьеров отпрянуть в стороны. Гайан прыгнул в образовавшийся проход, занес тяжелый меч над головой и с хриплым выдохом опустил его, разрубив тело Робки от ключицы до бедер.
— Будь ты проклята во веки веков! — прорычал барон Кайдавар.
Это были последние слова в его жизни. Через секунду несколько зиганьерских клинков обрушились на барона со всех сторон. Гайан не смог вырвать свое оружие из тела девушки, чтобы защититься. Гензо довершил дело, рубанув саблей по шее Кайдавара. Кровь хлынула из перерезанных артерий, и огромное сильное тело барона рухнуло на труп Робки, почти полностью скрыв его из вида. Гайан Кайдавар так и не узнал, что вовсе не эта девушка была главной виновницей трагедии.
— Ломайте двери! — приказал Гельн.
Зиганьеры притащили откуда-то тяжелую скамью и всего за два удара снесли петли одной из створок.
Ворвавшись внутрь, они увидели баронессу Аймариллу Кайдавар, сидевшую на полу и сжимавшую в объятиях бездыханное тело своего сына Гейта. На груди мальчика расплывалось кровавое пятно, а баронесса сжимала в кулаке длинный острый кинжал.
Гензо сразу все понял.
— Госпожа, — хищно оскалился он, — вы лишили меня и моих воинов возможности насладиться этим прелестным мальчиком. Тем хуже для вас. Вам придется отработать за двоих.
Баронесса подняла на зиганьеров полные слез глаза:
— Не дождетесь, грязные псы!
И Аймарилла Кайдавар вонзила себе в горло кинжал, с которого еще капала свежая кровь ее сына.
Гельн поморщился:
— Стерва! Она сама убила себя. Нет ей прощения. Ее душа будет гореть в очистительном пламени Нижнего Мира десять тысяч лет.
Гензо тем временем оглядел богатое убранство покоев и обнял Ластьена:
— Смотри, мой нежный, как тут красиво. Мы поселимся здесь. Будем есть с золотых блюд, пить из серебряных кубков и любить друг друга на этой огромной мягкой кровати.
— Ты самый храбрый и самый красивый из всех людей на свете! — воскликнул Ластьен. — Только прикажи поскорее убрать отсюда эту падаль, а то кровь испачкает ковры.
— Убрать! — бросил Гензо воинам.
Те послушно исполнили приказ, выбросив в окно трупы баронессы и ее сына…
…Всего этого Найя не знала. Но вид лежащих у ее ног тел стал той последней каплей, которая переполнила мятущийся разум девушки. Спасительная вуаль безумия опустилась на ее голову.
Найя бросилась бежать так стремительно, что ее вряд ли смог бы догнать даже всадник. Она проскочила через ворота замка и понеслась по дороге, ведущей к городу. Она совершенно не понимала, что делает. Ею руководил древний животный инстинкт: бежать прочь из страшного места, бежать без оглядки, бежать, не разбирая дороги.
Найя не заметила, как Кайл Вайнар, защищавший ее до последнего вздоха, пал, пронзенный стрелами, которые выпустили зиганьеры со стен замка. Она не думала о том, что в темноте может оступиться и упасть. Она вообще утратила способность думать. Наверное, именно поэтому ее ноги сами выбирали нужную дорогу.
