В ожидании Кирилл переложил на столе письма, хоть они и так всегда находились в порядке, ещё раз прочёл последние отчёты от Садко. Староста утверждал, что войско Зорена никуда не двигалось, их лагерь всё так же продолжал стоять на том же лугу. Стычек тривичей или кметей с вельдами, по счастью, не случалось. Даже разведчиков супостаты никуда не отправляли, будто это не военное становище, а обычный привал торгового каравана. Всё наводило на мысли, что они ждут гостей, но сами никуда выходить не собираются. Похоже, вельдчонок всё же не лгал.
Позабыв о тревогах прошедшего дня, Кирилл уже собрался вызвать к себе писаря, чтобы составить последние перед походом поручения для тысяцких и старост. Но не успел он о том подумать, как вошёл гридень и доложил, что воительница пришла. Млада, как обычно, твёрдо и громко поздоровалась с Кириллом, на ходу расстегнула плотный тулуп и остановилась на почтительном расстоянии от стола. Чуть позади встал помятый и растерянный Рогл, но, не сумев побороть любопытства, тут же исподволь начал оглядывать светлицу. Кирилл с интересом изучал вельдчонка: до сего дня не приходилось видеть его вблизи. Обычно мальчишку допрашивали воеводы а то и сотники.
Рогл наконец перестал вертеться и перевел взгляд на него. Внутри словно вздрогнул шипастый комок, прокатился по внутренностям и замер под рёбрами. От лица вмиг отхлынула краска, ударила в виски кровь. Кирилл пропустил несколько вдохов и выдохов, прежде чем заставил себя очнуться от странного наваждения. Что-то похожее он уже ощущал вчера, когда бестолково озирался в мутном тумане, не понимая, куда идти и что делать. Только забыл. Как быстро разум выкидывает из памяти то, от чего хочет оградиться. Неужели он всё же не ошибся насчёт Рогла?
Молчание, похоже, затягивалось. Млада обеспокоенно шагнула ближе.
– Всё хорошо, княже?
Кирилл несколько раз моргнул и скупо улыбнулся:
– Да, всё хорошо, – он сглотнул. Горло словно присыпало песком. – Я хочу, чтобы вы оба пояснили мне, что такое вчера случилось. Какое право имел Рогл вмешиваться в дела, которые касаются только начальника стражи и его людей. Сиречь, я хочу знать, кто позволил Роглу добить Аксена и почему?
– Я позволила, – ничуть не раздумывая, ответила Млада. – Иначе…
– Что иначе? – подогнал её Кирилл.
– Ты видел, княже, что случилось с горожанами. Они испугались. Даже кат, трусливое отрепье, не пожелал закончить дело. А Рогл не побоялся. И я считаю, что он поступил правильно.
Ни разу её голос не дрогнул, ни разу не проскользнуло в нём сомнения. Млада замолчала и выжидательно посмотрела на Кирилла. В её ответе он не сомневался и загодя мог предугадать его. А вот что скажет мальчишка, интересовало гораздо больше. Рогл всё это время стоял, потупившись, и лишь иногда поглядывал на Младу, будто вовсе не был уверен в её защите. Похоже, не так уж они дружат, как о том говорят остальные. Но с каждым словом он выпрямлял спину и заметно расслаблялся.
– А ты что скажешь? – обратился Кирилл к вельдчонку. – Зачем полез?
Тот вмиг оробел и вытаращил глаза.
– Я… Мне стало его жалко. Посадника.
Млада беззвучно вздохнула, но и головы не повернула в сторону вельдчонка. Хоть его ответ заметно разочаровал её. Кирилл нахмурился и подался вперёд.
– Пожалел? Предателя? Ты, верно, шутишь. Он заслужил сдохнуть под забором. Но ему оказали честь согласно его положению.
Рогл совсем сник.
– Но он не виноват. Это отец… Он ведь надоумил. Как говорят…
– Говорят? – зацепился Кирилл за его слова. – Или ты уверен, что во всём виноват твой отец? Что ты ещё знаешь?
– Ничего, – спешно выпалил вельд и беспомощно посмотрел на Младу. Но она стояла неподвижно, ничего не отражалось на её лице, будто всё происходящее вовсе её не касалось.
– Ты же знаешь, что случилось потом? Когда Аксен умер?
– Да.
– И скажешь, что не приложил к этому руку? Не за этим побежал добивать его? Чтобы навести морок на людей и напугать их ещё больше?
Кирилл медленно встал, собираясь подойти ближе. Млада покосилась на вельдчонка и сжала зубы. По всему, сидела в ней какая-то обида на Рогла, о которой никто из них говорить не хотел. Но сейчас в её голове снова вспыхнули некие подозрения, а потому воительница так же въедливо вперилась в мальчишку, ожидая его ответа.
– Я ничего такого не хотел, – на удивление твёрдо проговорил Рогл. – Я знаю, что мой отец способен на колдовство, но никогда не хотел поступать так же, как он!
– Почему я должен поверить тебе, если всё, что произошло, говорит об обратном?
– Потому что я пришёл сюда сам. По своему желанию, – повысил мальчишка голос. – Потому что не сбежал, когда меня выпустили из темницы! И потому что смогу убить отца, если это понадобится.
Рогл шагнул вперёд. Млада вскинула руку, чтобы остановить его – вельдчонок явно перешёл границы дозволенного даже не для отрока – для пленника, которого лишь милостью воевод перестали держать в заточении. Но мальчишка даже не взглянул на неё: отчаяние и решимость плескались в его глазах.
