После того как мы обнаружили, что первый такой мост был разрушен, ортеанца понесли с собой доски и жерди.
«Орландис пытается задержать Асше и Эвален», подумала я. Теплая ночь стала, наконец, прохладнее, когда во время первых сумерек побледнели звезды, и мы стали ждать наступления утра. Поэтому, когда рассвело, мы все еще находились среди ровных заливных лугов, и стало видно, что мы почти не приблизились к заметным вдали возвышенностям, которые даже не заслуживали названия гор.
Наконец мы достигли более возвышенных над уровнем моря мест, двигаясь по оставленным на лугах следам, где на больших пространствах потрескавшейся от засухи поверхности болот виднелась увядшая мох-трава. Когда мы проходили мимо, поднимали свои головы скурраи, состоявшие, казалось, из свалявшейся шерсти и костей. Кривые лапуур цеплялись за откосы земляных валов, над грязными лужами тучами висели кекри и зирие. Белесое солнце выглянуло из дымки, и воздух снова заметно потеплел.
Затем мы дошли до гряды холмов, и я увидела стоявший перед нами другой дом телестре, окруженный высокими стенами. Как из-под земли перед нами появились двое людей Асше с обнаженными мечами и отвели нас в то место, где расположилась Эвален.
— С'арант. — Она была вежлива, но взглянула на нас отсутствующим взглядом. — Халтерн, и вы тоже. Это хорошо. Я предлагаю переговорить с Орландис; вам, как посланнице, следовало бы при этом присутствовать.
— Она поймана? — Халтерн посмотрел на стоявший в некотором отдалении дом телестре. Он совершенно безуспешно тер руками свои забрызганные грязью брюки. Да и все мы в равной степени были в грязи после проделанного ночного перехода. — Кристи, может быть, и вам следовало бы поговорить с ней, и мы могли бы тогда все же уладить это дело без боя.
— Я бы предпочла слова. Эти телестре построены так, что могут противостоять нападениям пиратов; это может стать чертовски трудной работой — достать их там. Эвален посмотрела на меня. — Она к вам прислушается.
— В этом я сомневаюсь. Но пойду с вами.
Было очень трудно заставить ноги снова идти. Теплый воздух не двигался. Я пошла за Эвален и Халтерном. Совершенно сухая дорога извивалась среди зарослей лапуура и кустарника сарил-киз и пересекала несколько вытянутых возвышенностей.
Оглянувшись однажды назад, я обнаружила, что местность казалась совершенно пустынной, хотя там и находилось от двух до трех сотен вооруженных мужчин и женщин.
Когда мы приблизились к дому телестре, нас тихо окликнули.
— Идите вперед, — велела Эвален одной из солдаток Асше. — Скажите, что мы хотим с ними говорить.
Женщина сняла с пояса мечи и пошла к зданию, подняв вверх пустые руки. Никто из группы Эвален не подходил к дому ближе, чем на расстояние выстрела из лука.
Солнце отбрасывало тени стен под наши ноги. Этот дом телестре не был большим; он оказался даже удивительно невелик и состоял только из высоких стен и массивной башни в одном из образуемых ими тупых углов. Я заметила мощные ворота у подножия башни. Вокруг стен проходил ров, всюду имевший ширину, составлявшую не менее девяти метров. К воротам вела единственная дамба.
— Это большое препятствие, — сказала Эвален. — Эта ниспосланная мраком засуха не оставила во рту ничего кроме грязи; один человек, которого послал Асше, едва там не утонул, когда попытался найти удобную позицию для приступа. Нужно идти без всякого прикрытия по этой тропе на дамбе; захватить врасплох защитников невозможно. Использование лестниц также исключено, ворота нужно брать в лоб… Мы могли бы это сделать благодаря только нашему численному перевесу, но это было бы очень нелегко.
— Она была Т'Ан командующий. — сказал Халтерн, — и все знает о мелкатийской тактике ведения осады, т'ан.
После криков парламентши на стене было замечено движение, но больше не последовало никакой реакции. Затем возле ее ног в сухую землю ткнулась стрела, пущенная из арбалета, и Эвален отозвала ее назад.
— И с чего бы она захотела с нами говорить, т'ан? — Асше неслышно подобрался к нам. — Я сейчас со всех сторон выставил посты; она окружена.
Высокий лоб женщины избороздили морщины.
— Будем ждать. Возможно, она попытается прорваться. Но она могла бы стать и поразговорчивее, если бы поняла, что не сможет уйти.
Они поставили несколько ближе к тому месту, где лапуур росли гуще, палатки. Я поела немного вместе с людьми Асше.
День становился все жарче. Эвален и Асше долго сидели и шептались, обдумывая тактику действий. У меня все сжималось внутри, когда я думала, что могло произойти.
Халтерн не находил себе покоя, и мы вместе обошли местность вокруг дома телестре от боло до низких холмов, поросших лапууром.
Халтерн говорил мало. Нещадно палило солнце, сверкали дневные звезды, и мы отправились обратно в спасительную тень палаток.
Нас заразила царившая там напряженная атмосфера. Рашаку-наи, взлетевший вдруг в полуденную тишину, упал обратно на землю, пронзенный четырьмя арбалетными стрелами.
Под вечер Эвален послала к воротам еще одного парламентера, но тоже безрезультатно.
Мы ждали. Асше усилил ночные дозоры. Напряжение нарастало; я поняла, что они ожидали ночного нападения.
Но ночь была ясной, в звездном свете различались все предметы, и Орландис продолжала тихо сидеть белыми стенами своей крепости.
Мы ждали.
— Кто это? — Я показала на группу ортеанцев в серо-желтых одеждах, разговаривавших с Эвален.
— Люди из окрестных телестре. — Халтерн опустился на землю в тени куста сарил-киза. Пожалуй, этот второй день был еще жарче, чем предыдущий. — Они хотели бы узнать, что здесь делает т'ан Эвален.
— Они нам помогут?
— В Мелкати? — Его глаза потемнели. В лучшем случае они будут вести себя нейтрально, а в худшем… Все-таки Орландис — это телестре, входящая в Мелкати.
Страх превращался в недовольство, в ненависть. Белые стены дома телестре сверкали на жаре, и мне казалось, что они издевались надо мной.
— Почему она ничего не предпринимает? — раздраженно спросила я.
Голос Халтерна был невозмутим.
— А что бы она могла сделать?
Надвигались вечерние сумерки второго дня, а мы все еще ждали.
Сны смешивались с состоянием бодрствования: крики, темнота и смятение. Мне на лицо упал кусок бекамиловой ткани. Я находилась уже не в палатке, а снаружи, на теплом ночном воздухе. В моем сне рассеивались желтые искры.
— …Огонь?
Новая серия искр. Я стояла, запрокинув назад голову, и смотрела с робостью ребенка на весь этот фейерверк. Состояние заспанности еще не позволяло мне ясно видеть, чтобы я заметила загорание и то, как огни приближались, падали на землю и все еще продолжали гореть…
