— Да, — с удовольствием подтвердила Сабуро. — А ко дню рождения Фанико Тойо написал новую драму, представляешь?
— Но как же ты?
— Если не пойдешь, — пригрозила Ясако. — Я себе этого никогда не прощу!
Сайо взглянула на паланкин, терпеливо дожидавшийся у лестницы.
— Я буду молиться Вечному Небу, чтобы твой отец разрешил тебе идти со мной, — пообещала она, пожимая девушке руку.
Глядя, как удаляются носилки, Ясако Сабуро от всей души благодарила небеса за такую подругу.
Когда паланкин прибыл в усадьбу, Сайо обратила внимание, что у одного из носильщиков распухло лицо.
— Что с тобой? — спросила она мужчину. Тот в ответ только мычал и размахивал руками. Девушка нахмурилась. На помощь несчастному пришел другой носильщик.
— Упал он, моя госпожа, и язык прикусил. Вот и сказать ничего не может.
— Когда это случилось, Тотига? — спросила она у художника.
— Еще вчера вечером, Сайо-ли, — вздохнул тот. А пострадавший стал энергично кивать головой и пытался изобразить руками, как он упал.
Сайо вздохнула и направилась к двери. Вечером она все узнает.
Несмотря на то, что Ция неплохо справлялась со своими обязанностями, Симара до сих пор не доверяла ей некоторые особо ответственные операции. Старая служанка всегда лично помогала госпоже разоблачаться ко сну.
— Что там произошло с переплетчиком? — спросила Сайо, когда Симара убирала в шкаф ее платье.
— Подрались, моя госпожа, — ответила женщина.
Девушка села на табурет перед зеркалом, а служанка принялась аккуратно расчесывать густые темно-русые волосы.
— С кем? — спросила госпожа, глядя на свое отражение и заранее предчувствуя ответ.
— С Алексом, — подтвердила Симара ее правоту.
— Из-за чего? — Сайо старалась критически отнестись к своему лицу, но никак не могла отыскать ни одного недостатка.
— Матай обозвал Алекса евнухом.
— Ого! — девушка с интересом взглянула на служанку. — Открыто, при всех?
— При всех, — вздохнула Симара, отступив на шаг и любуясь рассыпанными по плечам госпожи волосами.
— А что Алекс? — Сайо вновь уставилась в зеркало. Кажется на лбу у самых волос какое-то красное пятнышко. Неужели прыщик?
— Он предложил сказать ему это в профиль, если Матай мужчина.
— При чем тут профиль? — тревога оказалась ложной. Кожа на лице, как была, так и оставалась гладкой.
— Ты же знаешь, госпожа, — пожала плечами Симара. — Алекс иногда такое говорит, что потом целый день гадаешь, что же он хотел сказать.
— Бывает, — улыбнулась своему отражению девушка. — Матай сказал ему в профиль?
— Ты сама видела, госпожа, — усмехнулась служанка. — У него на роже все написано.
— Да, — Сайо встала и, сбросив на руки Симаре халат, осталась в одной темно-синей ночной рубашке. — С нашим Алексом опасно говорить и в профиль, и в анфас.
Девушка легла на кровать.
— Госпожа, разреши мне отлучиться, — попросила служанка. — Постирать кое-что нужно, а то днем не успела.
— Иди, — пробормотала Сайо, натягивая одеяло.
Бормоча благодарности, служанка вышла из комнаты. Казалось, еще миг и очередной суматошный день завершится крепким спокойным сном. Однако она никак не могла заснуть. Поворочавшись с боку на бок, девушка поняла, что ей мешает какой-то шум. В начале она собиралась крикнуть Симару, но вспомнила, что сама же отпустила ее. Пришлось встать. Откуда-то явственно доносились обрывки слов и тихий смех. Сайо подошла к открытому окну. Точно! На скамейке возле людской видны два темных силуэта. Девушка прислушалась, но, к сожалению, так ничего и не смогла разобрать кроме того, что один голос явно был женским. Интересно, кто это? Симара стирает, Токи? Не похоже. Неужели Ция?
«Ай да тихоня, уже кавалера завела. Быстро — пробормотала про себя Сайо. — Кто же этот счастливчик?»
В это время луна вышла из-за тучи, и девушка узнала смазливую физиономию Алекса. Сайо фыркнула и с силой захлопнула окно.
Александра замерла, услышав громкий удар.
— Что это? — спросила Ция, испуганно оглянувшись.
— Не знаю, — покачала головой Алекс. — Может быть, на кухне что-то упало?
— Я сбегаю, посмотрю! — вскричала девушка, и прежде чем Александра успела ее остановить, скрылась в темноте.
Ей осталось только покачать головой:
— Прямо из кожи вон девчонка лезет.
Они уже давно сидели на лавочке возле людской. Ция успела рассказать, как все-таки сумела удостоиться похвалы Симары за чисто вымытый пол. А Алекс поведала о страданиях молодого поросенка, застрявшего между жердей хлева. Слушая ее, девушка звонко смеялась. И тут вдруг этот грохот.
— Ничего не упало, — радостно доложила Ция, присаживаясь рядом. Александра, наконец, решилась задать вопрос, мучивший ее с самого утра:
— Почему ты так обрадовалась, когда узнала про… мои неприятности со здоровьем?
— Я поняла, что ты просто хорошо ко мне относишься, — не задумываясь, ответила девушка. — Как брат.
Алекс хмыкнула.
— У меня никогда не было ни братьев, ни сестер, — продолжала Ция. — Даже подруги не было. А все мужчины, которые помогали, всегда хотели от меня что-то взамен. Понимаешь?
— Я тоже хочу!
— Чего? — моментально насторожилась девушка.
— Что бы мы почаще вот так сидели с тобой и болтали о том, о сем, — ответила Александра.
Ция засмеялась.
— Если это не помешает работе.
— Я, знаешь, тоже не лбом груши околачиваю, — обиделась Алекс. — Иногда так устанешь, что сил едва хватает до кровати доползти. Одна только мысль в голове — скорее спать.
— Это еще хорошо — вздохнула Ция. — Там, где я работала раньше, частенько засыпать приходилось на голодный желудок. Чашечка риса — вся еда за целый день, а хозяин кричит: «Хватит с вас, дармоедки! На сколько наработали, столько и жрите!». А сам каждый день курятину трескал, ящерица сушеная!
— Почему ящерица? — заинтересовалась Александра.
— Тощий он был, — ответила девушка. — Кожа старая как у ящерицы, и губ почти не видать. Как улыбнется, так одни гнилые пеньки во рту. Вот девчонки его так и прозвали. Злился страшно, если вдруг от кого услышит, оставлял на два дня без еды, а еще и благодарить заставлял. Понимаешь? Редкостная гадина попалась. Чем туда возвращаться, лучше сразу под каменный мост в Засранку.
— Куда? — не поняла Алекс.
— Речка так называется, что город от пригорода отделяет, — пояснила Ция. — А под большим каменным мостом самое глубокое место. Там часто кто-нибудь бросается в воду.
— Там же стража! — удивилась Александра.
