После этого все смешалось. Вспышки света, боли, затем кто-то вырвал у него меч из онемевших пальцев, связал его… Он даже не понимал толком, что происходит. Он до сих пор ничего не понял.
Выслушав Болдуина, советники принялись недоуменно перешептываться. Стражник, похоже, старался говорить чистую правду, — Ориэль подтвердил это, равно как и то, что попытался управлять сознанием этого человека, чтобы защититься от остальных нападающих… Но было ясно, что до истинной подоплеки этой истории они пока еще не докопались. Болдуин согласился, что в воспоминаниях его зияют прорехи, и объяснить этого он не в состоянии, хотя на коленях клялся королю, что никогда не замышлял против него предательства.
Весь дрожа, он сел на подставленный стул и вывернул шею, опасливо наблюдая за Ориэлем, который приблизился к нему со спины. Лицо его исказилось, когда Целитель опустил ему на плечи перевязанные руки.
— Я не причиню тебе зла, — прошептал Ориэль, большими пальцами касаясь шеи стражника. Теперь расслабься. Ты не понесешь наказания, если действовал против собственной воли.
Болдуин покорно закрыл глаза, и Целитель склонил голову. Прошло несколько долгих минут, и наконец Ориэль глубоко вздохнул и поднял глаза.
— Сир, доказать я этого не смогу, однако похоже, именно Ситрик поработал с сознанием каждого из стражников, внушив им некоторые убеждения и команды, ослушаться которых они не могли. В основе истории лежало то, что якобы Гэвин задумал меня убить, а они должны этому помешать… Однако вторая команда была такова, что едва лишь Гэвин погибнет, им надлежит наброситься на меня. Я уверен, что второй пленник скажет нам, будто лично слышал, как Гэвин клянется меня убить… что он устал от Дерини, которые набрали слишком большой вес при дворе, что они мешают королю и влияют на здравость его суждений. Прошу простить меня, сир, но именно таковы будут слова стражника. Вы сами убедитесь в этом, когда начнете допрос, даже до того, как я коснусь его хотя бы пальцем. Если угодно, я готов даже выйти из комнаты.
Возможность мятежа со стороны Ситрика неприятно поразила собравшихся и заставила их обратиться к Рану, бывшему хозяину Дерини, однако Ран со всей искренностью отрицал участие в заговоре и без тени колебаний заявил, что никаких подобных приказов Ситрику не давал. Ориэль подтвердил, что тот говорит чистую правду, и теперь внимание советников вновь вернулось к Целителю. Похоже, среди слушателей много было тех, кто в душе соглашался с высказываниями, приписываемыми покойному Гэвину.
— А что за магия убила Ситрика? — спросил Полин, сменив тему разговора.
— Что вас интересует, милорд? — уточнил Ориэль.
— Пленнику что-то известно об этом?
— Он помнит вспышку света и как огненная пелена словно окутала Ситрика. Я… в тот момент я держал его разум под контролем, милорд. Пытался помешать его сообщникам меня убить, но мераша почти полностью парализовала мое сознание… Больше он, по-моему, ничего не видел.
Димитрий вновь готов был подтвердить искренность этих слов, и все-таки звучала в них какая-то странность. Он незаметно поспешил сообщить об этом Альберту, тогда как советники вновь принялись перешептываться между собой, а Удаут вывел первого пленника и привел в зал второго, по имени Невел.
Невел почти слово в слово повторил то же, что до этого сообщил присутствующим его товарищ, однако добавил, что лично слышал, будто Гэвин клянется убить Ориэля, из-за того что тот обрел слишком большое влияние на короля. Прочитав его мысли, Ориэль убедился, что все эти воспоминания были внушены ему Ситриком, но, разумеется, никак не мог этого доказать, ибо Ситрик и Гэвин оба были мертвы. Лишь одно удалось установить наверняка, если только Ран не лгал, это что Ситрик задумал убить Ориэля по собственной воле, без ведома своего хозяина.
— Разумеется, у нас нет причин усомниться в словах лорда Рана, — заявил Таммарон, когда Удаут увел второго пленника, а сэр Сорль удалился вместе с Ориэлем. — Однако должен заметить, что мы никоим образом не можем доказать и невиновность самого Ориэля. Сир, к несчастью, мастер Ориэль остался единственным Дерини при дворе, и у нас нет никакой возможности убедиться в его собственной искренности. В особенности, когда дело касается его лично, мы никоим образом не можем доверять его словам.
— Я лично убежден в правдивости мастера Ориэля, милорд, — возразил Джаван. — Но что вы предлагаете? Как нам убедиться, что именно Ситрик, а не Ориэль был повинен в преступлении?
Пришлось признать, что убедительных доказательств не существовало, и Джаван вынужден был согласиться держать Ориэля под пристальным наблюдением. Новым телохранителем его он назначил сэра Сорля.
— Кроме того, я желаю подвергнуть домашнему аресту обоих стражников, — заявил король. — Я убежден, что они неповинны в сознательном участии в заговоре, однако не уверен, что смогу доверять им в будущем. В следующий раз, когда из Ремута будет отправляться пополнение в приграничные гарнизоны, я хочу, чтобы их отослали туда. Робер, проследите, чтобы это было исполнено.
— Слушаюсь, мой господин.
После этого Джаван распустил придворных и устало вернулся в свои покои, отправив Этьена доложить все Джорему и попросить его совета. Ориэль, несмотря на свою невиновность, находился практически в положении осужденного и не показывался из своей комнаты, расположенной прямо напротив апартаментов Джавана. Сэр Сорль и Гискард расположились в соседних покоях.
А поздно ночью, когда все в замке заснули, мастер Димитрий, неслышный, точно призрак, прошел по темным коридорам и в свою очередь встал на часах, охраняя двух опозорившихся стражников.
***
На следующий день Джаван вместе с братом и сэром Томейсом прошел по парадному залу, собираясь отправиться на верховую прогулку, когда внезапно по главной лестнице ему навстречу устремился сэр Робер вместе с графом Удаутом.
— Сир, боюсь, нынче вы не пожелаете ехать на прогулку, — объявил тот и, жестом позвав за собой короля, устремился в открытую галерею, окружавшую сад. Он даже не оглянулся, дабы убедиться, последовал ли Джаван за ним.
— Ступайте с Робером, сир, — поторопил его Удаут. — Предупреждаю, зрелище не слишком приятное. Хорошо, что вы еще не успели позавтракать.
Учитывая подобное предупреждение, Джаван двинулся за Робером, полный самых недобрых предчувствий, и в дальнем конце сада обнаружил на земле труп обнаженного мужчины. Райс-Майкл и двое других рыцарей уже склонились над ним, и только Карлан старался идти помедленнее, памятуя о хромоте своего господина.
