Трое стояли и ждали, пока видение не закончит речь.
— Маг, в ком достаточно и силы, и добра, сумеет принять это послание, — заключил светловолосый.
— Пусть будет так, — согласились другие двое.
— Подождите! — насторожился светловолосый. — Мы не одни. Здесь кто-то есть.
Он поднял голову. Серые глаза смотрели прямо на магиню, в них отражалась нездешняя сила и мудрость, и в то же время такая знакомая человечность. Лила вздрогнула и метнулась в никуда. Лишь ощутив себя на прежнем месте, стоящей у пруда, она почувствовала, что оболочка шара разлетелась, и от него идет знакомый, захлестывающий поток оранжевой силы.
Альмарен с тревогой наблюдал за магиней во время ее танца и вместе с остальными видел, как засветились кончики ее пальцев — нет, не оранжевым, а белым, затем ладони, руки, плечи, и наконец вся она вспыхнула белым факелом, застыв с раскинутыми руками перед шаром. Белый луч вырвался из ее лба, устремляясь к центру шара, и через миг исчез. Лила, шатаясь, опускалась на колени. Он подбежал к ней, поднял, обнял за плечи. Ее била дрожь, не от холода или страха, а от безрассудного перебора энергии, он это знал.
— Сейчас, сейчас… — уговаривал он магиню, одной рукой поддерживая ее за плечи, а другой подхватывая переполнявшую ее белую силу и стряхивая прочь. — Безумная, ты же могла убить себя, как Авенар!
Лила приходила в себя, дикий блеск в ее глазах исчезал.
— Ты бы знал, где я была… — шептала она. — За такое не жалко отдать жизнь.
— Не бросайся жизнью, она у тебя не для этого, — отвечал Альмарен, не торопясь выпускать ее из рук. Но Лила уже твердо стояла на ногах, она отстранилась от него и повернулась к шару.
— Ты освободила шар, — услышала она рядом голос Альмарена.
— Не знаю, как, — услышала она свой голос. — Там было совсем другое.
Монтарвы, кто в рубиновых очках, кто прикрываясь от света шара ладонью, один за другим подходили к пруду. Раздался общий изумленный ропот, и над ним — голос Тревинера:
— Смотрите, смотрите! Эти твари оживают!
Саламандры зашевелились, спокойная до сих пор вода пошла кругами, наполнилась плещущейся в ней жизнью. Хэтоб подошла к магам и заговорила, ее лицо и голос были полны радости.
— Она благодарит вас, — подсказал Витри вместо оказавшегося поодаль Шеммы. — Она предлагает нам быть гостями Лура.
— Скажи ей все, что полагается, Витри, — ответила магиня. — Мне трудно говорить. Скажи, что и нам нужна ее помощь.
Витри, кое-как подбирая лоанские слова, объяснился с Хэтоб.
— Владычица согласна выслушать нас и оказать помощь, — сообщил он магам.
Весь следующий день Каморра занимался вышедшими из повиновения уттаками. Огромное войско превратилось в толпу и мародерствовало в Келанге, растаскивая добро и пожирая трупы горожан. Маг закрылся в кабинете правителя и, сосредотачиваясь на белом диске, отыскивал уттакских вождей и внушал им мысли убраться из города. Диски вождей, как и диски помощников, имели свойство подчинять волю обладателя владельцу этого, единственного диска.
Каморра внушал приказы вождям, те выводили свои племена из города. Уттаки, унося награбленное и трупы, предназначенные для съедения, к полудню покинули Келангу и встали лагерем на берегу Тиона. Каморра приказал подать вороного и побывал в каждом племени, чтобы воодушевить дикарей и подсчитать потери. К его радости, потери оказались ничтожными. План Госсара оправдал себя.
Вечером маг послал за Госсаром. Он дождался своего союзника в зале, где прежде Берсерен принимал советников.
— Хорошие новости, Госсар, — объявил он. — Мы взяли город почти без потерь.
— Зато у меня — плохие, — довольно резко ответил тот. — Треть моих воинов тайком ушла в Босхан. И это все из-за жестокости ваших дикарей, Каморра!
— Сколько их ушло?
— Не менее полутора сотен.
— Только и всего? — пренебрежительно хмыкнул маг. — У меня счет идет на тысячи, а ты дергаешься из-за полутора сотен? Глупо, Госсар.
— Это были не дикари, а хорошо обученные и вооруженные воины. Теперь они выступят на стороне Норрена.
— Если им нравится подохнуть за Норрена, я не могу им запретить. Перевес на нашей стороне, и какой перевес, Госсар! Брось мелочиться, в нашем деле это — помеха. Где бы я был, если бы считал каждого уттака?!
Госсар промолчал. Не мог же он сказать Каморре, что для его собственных планов нужна поддержка людей, а не уттаков. Но тот и не предполагал, что у его союзника могут быть какие-то свои намерения. На Госсаре был белый диск, а Каморра полностью доверял и силе магии Белого алтаря, и своему умению. Имея дело с уттаками и мелким келадским жульем, он не сталкивался вплотную с людьми, способными противостоять чужому влиянию, и не знал, что магия белого диска не может подчинить такую сильную личность, как Госсар. Поэтому ни раздражительность, ни независимый тон союзника не показались магу подозрительными.
— Твой последний план был хорош, — сказал он Госсару. — Я хочу посоветоваться с тобой насчет того, как воевать дальше. У тебя есть еще планы?
Планы у Госсара были, и момент для их осуществления казался удобным.
— Нужно идти одновременно и в Босхан, и в Оккаду, — начал он. — На Зеленый алтарь ушло войско Вальборна, нам нельзя оставлять его сзади. Хочу обратить ваше внимание, Каморра, что и Вальборн, и Норрен — хорошие военачальники. Будет лучше, если вы передадите все руководство уттаками мне.
— Тебе? — переспросил маг. — Ты с ними не справишься. Да и какая в том нужда? Ты будешь рядом со мной, я отдам приказы по твоему совету.
— Мы уже не в лесу, Каморра. Здесь люди, обжитые места, опасные противники. И передвижения войск, и бои — все имеет свои тонкости, которые трудно передать на словах. Войско у нас большое, но неточные действия могут свести на нет все наше преимущество. Не забывайте, что из нас двоих я лучше разбираюсь в военной тактике.
— Верю, Госсар, но в управлении уттаками тоже есть свои тонкости, которым нелегко обучить другого. Я еще на первой встрече говорил тебе, что маг и воин — это хороший союз. Мы добьемся всего, если каждый из нас сделает свое дело. Ты в магии — то же, что и я в войне, и даже меньше. Не суйся туда, где ты ничего не смыслишь.
Госсар проглотил досаду.
— Хорошо, Каморра, — согласился он, оставив свои намерения до более удобного момента. — А как быть с оккадским войском? Я бы хотел, чтобы поход на Оккаду возглавил мой младший брат Урменар.
— Его возглавит мой человек, Кайдак.
— Уттак?!
— Нет, он из Тимая, хотя его имя похоже на уттакское. Дикари так и зовут его — Большой Кайдак. Он умеет их подчинять. Да ты не хмурься, найдется дело и твоему брату, — добавил маг, заметив, как изменилось лицо Госсара. — Он останется в Келанге наместником. Город нельзя бросать без присмотра.
