Лайл полагает, что раз я вылечила Рилу, то он может попросить стаю объединиться и постараться для его жены. Лимма не хочет даже думать о том, что у нее могут быть дети, это больная тема и тетушка не желает заводить напрасные надежды. Но и не возражает. Понятно: я тоже с ним спорить не в умею, он наш персональный Великий.
Риан гостит у вожака с вечера, занял комнату еще до возвращения хозяев домой и доволен жизнью необычайно. Тимрэ щенком прыгает вокруг отшельника и мучительно выбирает — переселяться в избушку или жить в стае? Но, кажется, выберет все же избушку и частые визиты в гости к Эймам.
Кстати: бывший Хо поймал погодников-негодников, попытавшихся забраться в Тор-а-мир и там чудить. Отлупил(!) и вышвырнул вон. Растет, что тут скажешь! Серьезный стал. Караулил люк до рассвета, сдал дежурство Рою и ушел отсыпаться.
А вот сердечные дела Эйма и Мары — полная глупость, как я до такого додумалась?
Она с рассвета, кстати, изучает управление яхтой. Средненький сынок Гарта проник в город и умудрился набрать себе исключительно женскую команду, едва волчицы вернулись с банкетов. Нет, не один. Ниэст развесил наши вещи и теперь там же, а еще один из пилотов, снавь. Во-он они, парус у самого горизонта. Нет, место, куда я смотрю, гораздо ближе к берегу. Но тоже интересное: действительно мелькают на воде две головы, но никто пока не тонет. Это Нимар и Рик добираются до яхты вплавь. Как доберутся — начнут тонуть княжич и его подельники, но их наверняка девушки спасут, волноваться не стоит.
Я слушала ленивые сплетни Эла, который и правда в курсе всех дел общины. И думала, как мы пойдем в гости к Риану. У волвеков есть корабль, пока единственный такого класса, и Риана мы собираемся все вместе уговорить поработать на Лайла. Не может быть, чтобы не согласился. Уж задержится точно: на днях мы хороним тела Хиннра и остальных, а потом покажем отшельнику памятник на Хьертте и предложим его навестить. Труп Йонаха, кстати, сожгли и выбросили в космосе, мы даже ради этого выключали пустотники. Такому нет места на обоих мирах, сочла стая.
Лайл прожил всего-то день на Релате и уже планирует основание колонии на Хьертте.
Состав заговорщиков очевиден — он и айки. Вроде бы мы должны все подготовить лет за пять для пробного полета и разметки места. Академики делили каюты Тор-а-мира еще до его посадки на Релат, Ниэст обещал нам с Элом запись с закрытого заседания. Говорит, бесподобное зрелище. Ялитэ дошел до того, — анонсировал скорый просмотр мой айк, — что позаимствовал раритетный жезл Магистра Тарина и гонял самых жадных по залу. Интересно, его тоже Риан учил бою? И сколько академиков теперь отдыхает на море, пряча синяки?
Еще занятно, что станет с Ялитэ, когда он узнает о намерении моего декана развалить технический Акад на несколько частей и оставить себе лишь филиал вне Релата. С одной стороны, терять Эла ему будет нежелательно, с другой — слишком крупный Акад давно уже беспокоит директоров, формируя странное двоевластие.
Возможности и ресурсы Эла часто выше, чем директорские. План реорганизации огромен и растянут на тридцать лет, так что у Ялитэ хватит времени на осознание всех «плюсов» и «минусов». Пока же он еще не пережил предстоящую смену руководства у лекарей, официально объявленную несколько часов назад. Надеется все утрясти, непривычно решительно для себя наказав участников судившего Лимму сборища. Обоих дурней-айри услали в горы, знать своих двух представителей уже публично стерла в пыль, а академики в количестве десяти штук выгнаны в полном составе без права восстановления и найма по специальности…
Гимиру стало заметно лучше, и новость он воспринял стойко — ведь вернуть госпожу Энзи не надеется: куда Акаду бороться с обаянием стаи и ее вожака! Зато велел притащить в палату самый большой экран из возможных и лежа беседует с молодняком волвеков, планируя их осеннее поступление в Академию. Коварно пользуясь нездоровьем, с утра вызвал к себе сонного Эйма-Хо с Ринком, нехотя отказавшегося от поимки второго зайца. Директор верно рассчитал, что малыш не посмеет отказать Деду, а двухметровый брат увяжется с воспитанником. Гимир вполне доволен жизнью: его лечат, его уважают, и не многие на Релате могут похвалиться таким большим гостем, как Четвертый.
Сперва я думала, что волвеков очень мало, и они могут просто раствориться на Релате в массе людей. Или сменить свой уклад жизни, формирующий общее сознание и Первого. Они так охотно менялись на корабле, утрачивая «дикость» … вдруг да продолжат и перестараются? Было бы ужасно.
Но с дикостью покончено, и они не стремятся дальше себя переделывать под Релат и его обычаи. Трое приглядели себе пару в день прилета — и потащили девиц к Тарину.
Советоваться, приучать к стае. Потому что сами они из поселка выбираться не желают. Когда волвеков меньше определенного числа, общее сознание становится слабым, многим это неприятно и непривычно.
Еще обнадеживает то, что по оценкам Тиэрто и его учеников — а в этом ему можно верить — 7,93 ребенка (волвеки хихикали над долями в учете детей, хоть и понимают их суть) из десяти, рожденных в смешанных браках, будут полноценными щенками, остальные — обычными людьми. А вот появления так называемых «полукровок» он не ожидает и уже готовит по этому поводу в соавторства с Рилой угрожающе весомый и фундаментальный труд.
Пока, увы, наша стая очень мала. Хотя и такая она сильно меняет Релат. Волвеки ярки и вдохновляют на подражание. Они имеют сильную и устоявшуюся — ведь ее основа Лайл — систему ценностей: надежны в делах, преданы в дружбе и любви, работоспособны, жадны до знаний и безразличны к роскоши, уважают старших и дисциплину, ценят живое и понимают его. Стая неизбежно изменит мир, пусть сначала несильно, но им торопиться некуда.
Эл согласно кивнул, вздохнул — да, стая пока очень мала. Грустно.
— И? — я заподозрила подвох.
— Надо что-то делать, — пафосно заявил он. — Йялл старается, Ринк обещал, что заселит еще два дома, и уже начал — у Рилы будет двойня, ты оказалась права. Лэл очаровал Шоколадку. Она сегодня учит его метать копье и что-то одновременно объясняет из общего курса химии. Дикое зрелище, говорят. Впрочем, не более чем Тимази и Лайл, на пару танцующие «дождь».
— Ну?
— Дед был единственным суеверным айри. А теперь он — единственный рыжий и очень ревнивый айк. У них с Яли отменно большой дом, навырост. Она — волвек, он — полукровка, так что дети будут исключительно лохматые.
— И? — что-то я сегодня не слишком говорлива. Знаю ответы, но не хочу лишаться их словесного варианта…
— У нас дом двухэтажный, тоже просторный, — терпеливо сообщил мне несвежую новость айк. — Есть комнаты для волчат.
