- Да, мне даже интересно, - веско добавил Сигиберт.
- Говори, Эвинна, - всё же показывая, кто тут главный, произнесла королева. - Что бы ты сделала на месте Авената и... моего сына?
- Пожалуйста, - холодно улыбнулась она. - Смотрите, катэ, мы сейчас здесь, - для пущей наглядности она чертила на подтаявшем, истоптанном снегу в шатре ножнами от меча. - Вот мы. Вот они. А вот тут сбоку, по правую руку от нас, если мы развернёмся лицом к Бирре и к алкам, Долина Тысячи Камней. Если мы встанем в чистом поле, на месте алков я бы в центр поставила королевскую дружину, с боков подпёрла её алкской пехотой. Смотрите, сотню вот сюда, сотню вот сюда, а ещё сотню оставила бы в запасе. А в крыльях войска поставила бы - вот тут, ближе к долине, чтобы отрезать вас от неё - этих их стрелков с новым оружием. На другом крыле - рыцари: они отрежут нас от отхода к племенам. Вы становитесь, кто как придётся - ну, против королевской дружины будете стоять вы и ахташи, напротив алкской пехоты и рыцарей - ахташи, напротив другой алкской сотни, с огнестрельным оружием - ивэ.
Дальше вы, конечно, атакуете дружинников короля - так?
- А то как же! - нетерпеливо воскликнул Эгберт. - Давно уже сидят в печёнках харванидские прихлебатели!
- И увязнете. Дружинники - отличные бойцы, сами знаете, и их много. Вдобавок они будут стоять на холме. Летом их бы прикрывала ещё и река, но и сейчас вам придётся лезть вверх. Лучшая часть нашего войска увязнет в их обороне. А тем временем стрелки из своего огненного оружия расстреляют ивэ, перехватят вход в Долину, и пойдут в тыл дружине и рипуариям. При этом та часть их пехоты, которая имеет обычное оружие, образует как бы кокон вокруг ваших дружин, и не позволит им вырваться из западни. Видите? Но это не всё! Одновременно рыцари ударят по правому крылу ахташей - вот так, смотрите, Сигиберт-катэ. И, прорвавшись, помчатся навстречу своим стрелкам - заметьте, охватывая всё наше войско, стискивая на узком пятачке.
- А я ударю им в бок основными силами, и всё! - усмехнулся вождь ахташей.
- Не ударите, катэ, - терпеливо разъяснила Эвинна. - Вот эта сотня развернётся поперёк, прикрывая стык рыцарей с королевской дружиной. Быстро вам тоже не вырваться, а потом станет уже неважно. Давка будет такая, что хорошо, если четверть сможет биться одновременно! Даже если мы прорвёмся, народу положим столько, что больше воевать не сможем. А другие племена не захотят ещё одной кровавой бани. Я предлагаю отойти в долину, и туда же перенести лагерь. Видите этот гребень? Он скрывает, что происходит в северной части долины, там можно разместить основные силы, а частью людей перегородить горловину. Алки сунутся за нами, а мы часть сил поставим вот тут и вот тут, в засаду. Когда алки и вояки короля войдут, мы перекроем горловину, а затем обрушимся на них со всех сторон. Пращники картиров тоже пригодятся, они будут бить из-за валунов. И тогда уже алки окажутся в западне, вырваться из которой у них не хватит сил!
Эвинна перевела дух. Эльфер бы гордился ученицей - не перейди он на сторону врага. Она победно посмотрела на вождей - уж теперь-то они не могут не прислушаться к доводам разума.
Но лица вождей племён, воеводы, королевы были непроницаемы, и невозможно сказать, что у них в головах. Эвинна и сама научилась такой показной отрешённости - без этого нехитрого умения невозможно руководить людьми. Но сейчас они не перед толпой подданных, а на совете среди равных, и даже королева здесь - живое знамя, не более.
- Всё это хорошо, - наконец произнёс Сигиберт, главный ахташ вытащил из ножен длинный нож и лениво поигрывал им, подбрасывая ладонью. - Но годится лишь для южан, неспособных встать лицом к лицу и схватиться насмерть. Вот они и маневрируют, бегают друг за другом, как девчонки, играя в прятки... - Ахташ зевнул. - У нас по два человека на одного чужака. Вдобавок каждый у нас знает, что сражается за свои кланы, свою землю - а алки просто отрабатывают деньги. Дружинники идут за своим корольком, который лишь кукла в руках главного алка, им вообще не нужна эта война. Почему нельзя биться, как бились наши предки, как бился Харгон?
- Потому что тогда мы и кончим, как Харгон, - ответила Эвинна. - О нас будут петь песни - если, конечно, алки это не запретят от греха подальше - но воспользуются результатами победы - они.
- Это почётно - погибнуть за свою королеву! - вставил пару слов горячий Эгберт. - Но то - за королеву. А если будем слушать эту картирку, мы и сами станем бабами...
Эвинна посмотрела на молодого вождя с лёгкой грустью и жалостью. Как он напоминает мальца, пытающегося защитить свою мать от надругательства алкских рыцарей! По лицу катятся злые слёзы, крохотные кулачки бессильно скользят и кровянятся о броню - но алк даже не чувствует его ударов, откровенно забавляясь и лениво отбрасывая его на окровавленную землю. Но терпение убийцы уже подходит к концу, и рука уже заносит покрытый кровью отца и старших братьев клинок, готовясь одним ударом снести малолетке голову...
- Мы выслушали всех, - высокопарно начала королева. Она решила закрывать военный совет. - Мы видим, что есть у нас множество настоящих воинов, способных насадить головы алков на колья. Но есть и робкие, предлагающие отступить в ущелье, как звери на охоте прячутся от охотников в расселинах. Поэтому мы решаем так: пусть каждый сделает то, чего достоин, и получит своё. Те, кто хотят бить врага в открытом бою - пойдут ему навстречу и будут иметь потом все права на добычу...
Вожди племён, как один, повернулись к Эвинне и смотрели на неё с плохо скрываемым превосходством. Что, мол взять с женщины, возглавившей худших бойцов Сэрхирга?
- Мы всё сделаем, как предписывает обычай, - продолжала королева. - И да пошлёт нам победу богиня Борэйн. Пусть в каждом племени принесут ей жертвы. А те, кто не находит в себе силы на открытый бой - в конце-то концов, нельзя требовать от картиров и их... вождя... невозможного. Они могут делать другие полезные дела: пока мы будем биться, охранять лагерь от мародёров и трусов, решивших ограбить своих, пока другие сражаются...
- Вот они его и ограбят, - хмыкнул Эгберт. - Это же картиры!
- Ваше величество, - тут же отреагировала Эвинна. - Вы свидетельница нанесённого мне и моему народу оскорбления. После битвы я созову народное собрание - и при всех вызову нахала на поединок. Если же мне будет отказано в этом, весь Сэрхирг узнает, что Эгберт боится биться даже с женщиной!
- Ты что себе позволяешь?! - побагровел рипуарий. - Да сама королева из моего клана, а ты-то кто?!
- Обычаи предков есть обычаи предков, - не по-женски властно и жёстко оборвала молодого вождя королева. - Свидетельствую. Если после битвы вы оба уцелеете, ты будешь отвечать за свои слова в Круге Судьбы. Она - вождь союзных нам племён, и пользуется всеми правами вождя. Ты же, Эвинна, знай: если твои люди ограбят лагерь и сбегут, сама Богиня проклянёт вас. Теперь все довольны?
