Когда он вышел к костру, в отсветах пламени была заметна только одна фигура. Гел. Смотрит в одну точку и нервно потирает руки. Человрат, похоже, не явился, но это его дело. Сейчас он не настолько важен.
Заметив Ахима, Гел вскочил на ноги.
— Почему ты не пришел вчера? Я ждал тебя!
Что-то явно произошло. Он не помнил Гела таким возбужденным.
— Мы, кажется, не договаривались. Твой гонец сегодня все мне сообщил. Что случилось?
— Мой гонец? Да, я посылал к тебе человека, но он оказался недостаточно умелым и надежным, а потому, никому не сказав, потратил на дорогу лишний день. — Гел заставил себя сесть. Теперь он смотрел на подошедшего Ахима снизу вверх. — Ты понимаешь, о чем я? Все те сведения, которые он тебе донес, устарели ровно на один день. Когда он тебе говорил, что мои вожди получили приглашение на встречу с илюли, все уже свершилось…
— Что свершилось?
Ахим почувствовал, что лучше и ему сесть. Сейчас он узнает нечто крайне важное и неприятное.
— Мы получили от твоего человека весточку не вчера, а два дня назад. В ней говорилось, где и когда он будет нас ждать. Я до конца не был уверен в том, что ты с этим как-то связан, а потому не мог никому приказать идти на встречу без оружия. Мы встретились на окраине Леса. Илюли сказал, что принес подарок, однако не хочет нам это отдавать просто так, мол, сперва ему нужно кое-что объяснить, а потому пригласил зайти в ближайший Дом. Мы отправились туда вместе с Зорком, моим названым братом. Подозревали засаду. Но пошли. Илюли неплохо говорил на нашем языке, на общем. Но при этом очень отличался от многих, кого мы знали по боям, — у него даже не было бороды. В Доме мы оказались одни. Тут илюли вытащил тяжелый мешок. Достал из мешка доспехи какого-то воина и сказал, что они очень ценны для его народа, но теперь должны принадлежать и нашему народу, потому что тот воин был нашим общим родичем. Сказал, что мы должны их принять в дар как знак дружбы его народа, но в ответ нам следует дать клятву, что ни зимой, ни после зимы мы не станем нападать на ваши поселения. То, что вы называете заставами, он обещал распорядиться вывести из Леса с началом оттепели. Я очень хотел ему верить. Чувствовал, что без тебя тут не обошлось. Мой брат Зорк был иного мнения. Ему очень понравились доспехи, я видел, но не понравилось, что какой-то илюли говорит с нами от лица всего народа. У нас так не принято. Если я говорю от лица даже моего племени, племя должно меня слышать или хотя бы видеть. Тогда мои слова истинны. Зорк потребовал, чтобы илюли предъявил подтверждение своих намерений. Тот снова указал на доспехи. Признался, что ему пришлось хитростью заполучить их, потому что среди его братьев не многие хотят мира, о котором он говорит. Но добавил, что имел на это право, потому что зовут его Демвер и он стоит во главе сильнейшего у илюли войска. Вот его подтверждения. Напрасно он все это сказал. Тем самым он вольно или невольно признал, что народ илюли о его намерениях не знает, а это значит, что обещания убрать заставы и больше не враждовать лишь обещания. Я не успел помешать Зорку. Он выхватил свой любимый меч и нанес им илюли сильный удар в живот. Илюли даже вскрикнуть не успел и рухнул на пол. Я помешал Зорку нанести второй удар, крикнул, что тут может быть засада и что нужно бежать, хотя и знал наверняка, что это не так. Просто мне стало жаль этого смелого илюли, который корчился на полу и мог умереть. Хотя мог и выжить. Ахим, я не знаю, что произошло с ним дальше, потому что мы подхватили мешок и убежали в Лес. Доспехи лежат в моем гнезде. Зорк получил только шлем, но очень им гордится. Так было. Теперь ты все знаешь. Ничего уже не вернуть и не изменить. Что будем делать?
Ох и крепко же задумался Ахим! Слушая четкий и вразумительный рассказ Гела, он уже понимал, что произошло непоправимое и первоначальный план теперь не осуществить. Придется все заново собирать по крупицам, притом что сейчас в игру обязательно вступят новые силы. Демвера объявят предателем. Хорошо еще, если не найдут. Неизвестно, выжил он или нет. Для него, пожалуй, будет лучше, если нет. Но в любом случае его поступок ослабит положение у власти тех, кому подчиняются войска. Если богатство окажется с мозгами, то воякам несдобровать, и они в лучшем случае вновь попадут в подчинение. В другой ситуации Ахиму было бы на них наплевать — сами виноваты, но сейчас во многом из произошедшего был виноват именно он. Нельзя было допускать необдуманных, пусть и благих действий. Нужно во что бы то ни стало разыскать Демвера, живого или мертвого, и как-то дать обо всем этом знать второму из военачальников — Тивану. Он, говорят, человек справедливый и едва ли сможет оправдать поступок собрата по оружию, но он должен понять, какая опасность нависает над их властью в замке, если скандалом воспользуются приспешники Томлина, а точнее — Скелли. Ахим, как в бреду, увидел стаи слетающихся к замку лупоглазых сов, которые сжирают все припасы, загаживают все стены, рвут, клюют и заливаются гулким смехом.
— Мы допустили большую ошибку, — сказал Ахим. — Я должен был тебя заранее обо всем предупредить и все объяснить, но не предупредил и не объяснил. Если Демвер погиб, это тоже будет на моей совести. Поэтому я сейчас начинаю действовать так, как не действовал никогда. Пускаю в ход все свои силы. Которых у меня к старости скопилось немало. Больше ждать нечего. Река времени либо собьет нас с ног и унесет, либо мы усмирим ее и дойдем до другого берега. Иного не дано. И чтобы повернуть поток вспять, мне нужна твоя помощь, Гел.
— Говори.
— Твой народ пока не готов принять наш дар. Ты должен вернуть нам доспехи легендарного Дули. Без них мы не сможем оправдать ни Демвера, ни тех, кто поставлен был их беречь. С ними — еще не все потеряно.
— Это будет непросто. Зорк…
— Я все прекрасно понимаю. Я скажу тебе более: пока с доспехами все было в порядке, о них никто даже не вспоминал. Обычные вабоны как не видели их никогда, так и не увидели бы, потому что не так-то легко попасть за стены замка. Но если выяснится, что доспехи пропали, если какой-нибудь умник бросит клич, что они находятся в руках шеважа, ты легко можешь себе представить, что начнется. Поверь мне, у замка еще достаточно сил, чтобы собрать их воедино и обрушить прямо вам на голову. Твой Зорк должен понять, что в таком случае никакой шлем ему не поможет. Верни нам доспехи, Гел.
— Я слышу тебя.
— Хорошо. Я не сомневаюсь в твоих словах. Но только учти, что через пять ночей они нам могут уже не понадобиться. Как и через четыре. Через три — еще куда ни шло. Желательно — не откладывая.
К костру вышел Человрат. Поздоровался с обоими. Сел. Их разговор был закончен, и они молчали, предлагая ему высказаться. Человрат не заставил себя долго ждать.
