– Скажи, что ты думаешь об ожидающем тебя пути, – велел он.
– И за дополнительную плату ты обещаешь сохранить это в тайне? – уточнил Лелоринель.
Экресса взглянул на эльфа так, будто тот сморозил глупость.
– Неужели я расскажу что-то этому твоему Дзирту, даже если и встречу его когда-нибудь? – спросил он. – Да и как я его встречу, если он сейчас на другом краю земли?
– Ах так ты уже выследил его?
От Экрессы не укрылось волнение в голосе эль фа, и он гордо выпятил грудь и расправил плечи:
– Все может быть, все может быть.
Лелоринель решительно подошел к шару и встал напротив гнома:
– Найди его.
Экресса начал ворожить. Поводя маленькими ручками над шаром, он нараспев произносил что-то на незнакомом языке каким-то чужим голосом.
Внезапно широко открыв глаза, Экресса склонился над шаром и тихо, но твердо промолвил:
– Дзирт До'Урден. Дроу, которому уготован один конец, потому что другого быть не может… Дзирт До'Урден, – так же нараспев повторял он, словно это была часть таинственного заклинания. – Вижу… вижу… вижу… – Экресса замолк и хмыкнул. – Вижу обезумевшего лысого эльфа в нелепой маске, – заявил он, пытаясь заглянуть в шар. Обращаясь к эльфу, он добавил: – Может, отойдешь чуток?
Лелоринель засопел, но послушался.
Экресса потер пухлые ручки и пробормотал еще что-то, продолжая всматриваться.
– Вижу, – повторил он. – Зима, глубокие снега. Я слышу… да, слышу вой метели и вижу, как бегут олени.
– Олени? – перебил Лелоринель.
Экресса распрямился и бросил на эльфа сердитый взгляд.
– Олени? – повторил эльф. – Рифмуются с «метели», да?
– Какой же ты надоедливый!
– А ты несносный, – огрызнулся эльф. – Неужели нельзя обойтись без этих виршей? Или у провидцев такие правила?
– Склонность! – обозлился гном и топнул по ковру.
– Не надо ломать передо мной комедию, я не крестьянин, – сказал Лелоринель. – Ни одной лишней монеты за таинственную атмосферу ты не получишь.
Экресса чуть слышно выругался и вновь склонился над шаром.
– Ты остановился на оленях, – фыркнул эльф.
– Еще раз посмеешься надо мной – и отправишься в Бездну искать своего Дзирта, – предупредил провидец.
– Я и оттуда вернусь, чтобы оплатить твои услуги, – не растерявшись, отозвался Лелоринель. – К тому же учти, я могу отличить иллюзию от реального врага, фальшивых стражей от настоящих, да еще умею передвигаться так, что ты меня не увидишь.
– Я вижу все, глупец и сын глупца!
Эльф лишь рассмеялся ему в лицо.
Однако обоим уже надоела бесполезная перепалка, и гном, пожав плечами, снова склонился над хрустальным шаром.
– Я слышал, что Гэндалуг Боевой Топор болен, – заметил Лелоринель.
Экресса прошептал что-то непонятное и возложил ручки на прозрачный шар.
– Вот Мифрил Халл глаза провидца зрят, там трон и одр, печалями объят, – начал гном, но, услышав, как недовольно закашлял посетитель, смолк.
Он выпрямился и повернулся к Лелоринелю.
– Гэндалуг болен, – будничным тоном заявил Экресса. – Смертельно.
– Жрецы пытаются ему помочь?
– Да, но это дворфские жрецы. А это значит, что они мало чем помогут умирающему королю. Коновалы. Это и не важно, – продолжал он, вглядываясь пристальней. – Виной всему не рана, не болезнь, а беспощадное время.
– Старость, – пояснил он, выпрямляясь. – Девятый король Мифрил Халла умирает от старости.
Лелоринель кивнул и спросил:
– А что Бренор Боевой Топор?
– На одре смертном король Девятый, – патетично пропел гном, – с утренним солнцем придет Десятый!
Лелоринель с недовольным видом скрестил руки на груди.
– Но я же должен был сказать, – оправдывался гном.
– Да уж лучше ты, чем кто другой.
– Точно, – подхватил Экресса, стремившийся, что бы последнее слово непременно оставалось за ним.
– Так что Бренор Боевой Топор? – напомнил эльф.
Гном еще долго, что-то бормоча, изучал изображение в хрустальном шаре, даже приложил к нему ухо, чтобы лучше слышать происходящее в далеком дворфском королевстве.
– Его там нет, – вскоре доверительно сообщил он. – И тебе это только на руку, а то как бы ты проник в дворфскую твердыню, если бы король вместе с темным эльфом туда вернулись?
– Я сделаю то, что должен, – последовал уверенный ответ.
Экресса усмехнулся было, но осекся, увидев, какая угрюмая решительность отразилась на лице эльфа.
– Что ж, тем лучше, – жестом гася изображение в шаре, сказал гном и начал новое заклинание. Закрыв глаза, он нараспев призывал какое-то потустороннее существо, прося дать знак.
Перед его внутренним взором появились странные, горящие как раскаленное железо знаки. Он ясно видел два хорошо знакомых символа, но не помнил, чтобы они так переплетались.
– Думатойн и Клангеддин, – бормотал он, – Думатойн и Морадин.
– Это три бога дворфов? – спросил Лелоринель, но Экресса замер, ресницы его трепетали, он как-будто ничего не слышал.
– Но как это возможно? – прошептал он.
Лелоринель не успел спросить, о чем это он, как провидец открыл глаза.
– Чтобы найти Дзирта, тебе нужно разыскать Бренора, – объявил гном.
– Значит, в Мифрил Халл, – решил эльф.
– Неверно! – вскрикнул гном. – Потому что есть место, гораздо более важное для дворфа, но не короля, а отца.
– Опять говоришь загадками?
Экресса энергично замотал лохматой головой.
– Если найдешь самое дорогое творение рук дворфа, то найдешь и самое дорогое его сердцу существо – точнее, одно из двух, но так звучит хуже, – пояснил гном.
На лице Лелоринеля отразилось полнейшее недоумение.
– Однажды Бренор Боевой Топор сделал некий весьма ценный волшебный предмет, шедевр кузнечного мастерства, – продолжал Экресса. – И сделал для человека, которого очень любил. Этот предмет быстрее, чем пустующий трон Мифрил Халла, приведет тебя к Бренору. А с ним будет и темный эльф.
– Но что это такое? – едва сдерживаясь, воскликнул эльф. – И где оно?
Провидец засеменил к небольшому столику и взял с него лист пергамента. Гном использовал новое заклятие, с помощью которого перенес образы из своего сознания на пергамент. Закончив, он осмотрел лист, на котором точно отпечатался странный символ.
– Найди этот знак, Лелоринель, – сказал он, – и придешь к концу долгого пути.
Затем он снова стал бормотать заклинания, перенося на обратную сторону пергамента второй знак.
– Или разыщи этот, – снова обратился он к эльфу, показывая ему символ, очень похожий на первый.
Лелоринель бережно принял лист из рук гнома и рассмотрел ничего не говорившие ему знаки.
– На одной стороне знак Клангеддина, перекрытый символом Думатойна, Хранителя Тайны под Горой. На другой – знак Морадина, тоже перекрытый этим символом.
Эльф благоговейно перевернул листок.
– Полагаю, надо искать на западе, – упредил его вопрос Экресса. – Вероятно, в Глубоководье, Лускане, где-то в тех краях, я точнее не могу сказать.
– А ты в этом уверен? – спросил эльф. – Это прозрение или простое рассуждение, ведь Долина Ледяного Ветра оттуда недалеко?
Экресса помолчал, потом пожал плечами:
– А какая разница? Лелоринель поглядел на него в упор.
– Куда еще тебе податься? – спросил гном.
– Я щедро заплатил тебе, – напомнил эльф.
– В твоих руках вещь, в десять раз более ценная, – возразил гном, довольный собой.
Лелоринель снова поглядел на пожелтевший лист.
– Я не знаю, как они связаны, – признал гном. – И не знаю, как эти знаки могут привести тебя к цели. Но чары открыли мне – в этом конец твоих поисков. Больше я ничего не знаю.
– А что ждет меня в конце? – спросил эльф, противореча ранее сказанным своим словам.
– Это мне не открылось, – хитро ответил Экресса. – Попробовать еще раз?
Лелоринель, сообразив, что вопросом выдал свои тайные чувства, сразу напустил на себя равнодушный вид.
– Да уж избавь, – бросил он.
– Можно даже в стихах, – с победоносной улыбкой добавил провидец.
