Эл положила одну пулю на стол. Все сгрудились.
- Да. Нужно бы ее изучить, - сказал Игорь. - Я сделаю.
- Не тратьте время, - отмахнулась она. Эл положила вторую пулю на стол. - Дмитрий, где моя сумка?
Небольшая расшитая бисером и стразами сумочка оказалась на столе перед ней.
- Девятый калибр, - продолжила Эл. - Пятизарядный револьвер системы Гассер, австрийского производства, М1878, образца тысяча восемьсот семьдесят восьмого года. Начальная скорость пули сто шестьдесят, сто семьдесят метров в секунду.
Патрульные переглянулись.
- У вас великолепная реакция, Патрик, - похвалила она. - Только не лгите, что вы не знали о том, что в меня будут стрелять.
- Как вы определили оружие? - спросил Эдвин.
Эл достала из сумочки свой револьвер и протянула ему.
- Если бы я была убийцей с хорошей практикой, выбрала бы самое распространенное оружие, которое можно купить в любой оружейной лавке. Это хороший револьвер. В этом времени оружие не столь совершенно, но его делают на совесть. Кто из вас двоих знал о выстреле? Уж точно не Патрик.
- Это не я, - обиделся Эдвин. - Да, мы за вами следили.
- Оба?
- Нас было трое сегодня.
- Зачем? - спросил Игорь у Патрика.
- Мы посоветовались вчера и решили, что вас, Эл, нужно охранять, - вдруг ответил Эрик. - Я предупредил о возможном покушении.
Молчаливый кучер сидел в стороне на стуле у стены. Его не просили уйти, поскольку он был свидетелем происшествия. На него обернулись. Лукаш усмехнулся.
- Я видел стрелка, - сообщил Эрик. - Он возник вчера. Не ищите убийцу - это моя забота.
Эл повернулась к кучеру, улыбнулась широко, засмеялась.
- Эрик? Вы тоже?!
- Я тут один. Я прибыл раньше всех. С разрешения господина Ванхоффера меня включили в группу слуг, чтобы я мог наблюдать за ситуацией изнутри. Я не третий патруль, моя задача была увидеть убийцу. Вы его не отыщете. Датчики Эдвина и Патрика его не засекли, пришлось прибегнуть к очному контакту.
- Эрик, вы разговариваете. Это самая длинная фраза, которую я слышал, - пошутил Дмитрий.
Эрик оценил шутку сдержанной улыбкой. Он посмотрел на Эл, она еще улыбалась, закрыла глаза и вздохнула.
- Пулю заберете? - спросила она у него.
- Она не нужна. Стреляли из Гассера. Пять выстрелов. Вы верно определили, госпожа графиня.
- Да сколько же вас еще?! - возмутилась Оля.
- Я не знаю, - с добродушной улыбкой ответил ей Эрик.
- Знаешь, Эл! - продолжала она. - У тебя талант устраивать из простых вроде бы событий настоящую феерию! Не слишком ли для нетрудного путешествия в Вену, которое ты пообещала?
- Хм. Не я же устроила все это! - неожиданно эмоционально всплеснула руками Эл.
Оле хотелось возразить, напомнить о недавних намеках, но она сдержалась под холодным запрещающим взглядом Игоря.
- Пора заканчивать этот балаган, - строго сказала Эл и осмотрела всех. - Эдвин, ваша компания уходит шестнадцатого, без возражений. Вам тут в принципе нечего делать.
- Проявили милосердие? - спросил Патрик с иронией.
- И вам советую. Вообще ограничьте ваши контакты в будущем, можете сами себе навредить. Эдвин, надеюсь, вы поняли теперь, почему не смогли их найти до этого времени? - спросила Эл.
- Понял.
- Патрик в будущем придерживайтесь этой политики. Мы еще поговорим о будущем. Если вы Эдвин не возражаете, то справьтесь о подробностях у Лукаша. Он будет вас отправлять.
Эдвин кивнул.
Оживилась Франсин.
- Четыре переброски за две недели - очень большая нагрузка на систему, - возразила она. - Вы не уйдете до конца месяца.
Теперь Эл понимала, почему карл Ванхоффер не использовал ключи переброски на этот месяц. Если в ее понимании групп было три, то он знал еще об Эрике.
- В нашей запланированной работе все идет неплохо. Я не спешила бы выводить нас отсюда. Мы остаемся, - заявила Эл. - Патрик, вы уходите до нас. Свою задачу вы выполнили. Мы были здесь и занимались своим делом. Вы свидетель.
- Мне придется доказывать это, командор.
Тут Эл увидела то самое выражение лица, которое знала. Патрик внимательно, но с доверием посмотрел на нее. "Есть контакт", - подумала про себя Эл.
- Не пора ли отдыхать, господа. Поздно уже, - предложила она.
Кажется, за две недели все привыкли к местным порядками и нормам вежливости. Гости ушли по первой просьбе хозяйки.
Алик проводил Эл до комнаты, пресек все возможные обсуждения. Возбужденный Дмитрий требовал подробностей. Алик оттеснил его в сторону, защищая жену от его назойливости.
В спальне он нежно притянул Эл к себе.
- Я испугался, - признался он. - Не больше, чем на острове, и все равно, было страшно. Это никогда не исчезнет, Эл.
Он целовал ее волосы, не отпускал из объятий. Эл покорилась, позволяя ему удерживать себя. Она замерла, положив голову, ему на плечо, ощущая щекой шелк рубашки и тонкое сукно жилета. Под ними теплоту кожи и пульс, сердце у него стучало неспокойным ритмом. Она потерлась щекой о его плечо. Спокойно и… Неужели?
Собственные ощущения породили всплеск нежности. Одно - знать чего он жаждет, и отвечать ему взаимностью, увлекаясь игрой не своих, а его энергий, другое - ощутить их самой. Он был способен заставить ее потерять ощущение себя, пойти за его чувствами, Дмитрию она не лгала, там было мало от нее самой. Она просто знала, как следует реагировать телу и чувствам. Ее ощущения, работа ума, модель, а потом эмоция. Как странно ощущать тягу к нему, желание в момент совсем неподходящий. Такие всплески - редкость. Они были прежде, она помнила каждый: в момент ее возвращения; потом, когда он умирал; потом, когда она решилась выйти за него, - все они и диктовались самой жизнью. Этот всплеск нежности не был порождением выстрелов, его волнением. Ее собственное чувство родилось у нее внутри, заставило Эл сначала приподнять голову, закрыть глаза, а потом потереться виском о его покрытую щетиной щеку. Приятно. Она выпрямилась, отстраняясь, чтобы увидеть его лицо. Она изучала изгиб губ в усах, брови, глаза серо-ледяные. Провела пальцем по виску с сединой. Он поседел еще на войне, но она не придавала этому значения, а сейчас в свете неярких ламп вдруг обратила внимание. Она изучала его лицо, позволяя одновременно расти этому тонкому ручейку чувств. "Алик", - твердило нечто у нее внутри. "Алик". Только бы не ринулся навстречу, почувствует, уловит. Взгляд изменился, и сердце вон как колотиться. Испуг перешел в волнение иного свойства. А потом в его глазах промелькнуло понимание, он совершил открытие, мало отличающееся от того, что делала сейчас она. Эл почувствовала энергию на кончиках пальцев, на краях губ. А когда она попробовала опять провести пальцем по его лицу, от самых кончиков ногтей брызнули искры.
