"Триста дукатов за мою голову? - Герда не верила своим ушам, но, похоже, все так и обстояло. - Господи боже! Да что я им всем такого сделала, что им даже золота не жалко, только бы сжить меня несчастную со свету?"
- Вы уверены, Серафина, что это был именно барон Гемма? - Тоже немаловажный вопрос. Корнелиус - конечно, сукин сын, но не до такой же степени! Или все-таки до такой?
Можно не любить свою дочь. Приемлемо ненавидеть плод преступной связи собственной жены с кем-то на стороне, но такое? В голове не укладывалось, что человек, которого еще недавно она считала своим отцом, пошлет за ней в погоню наемного убийцу.
- Да, это был он, - сразу же подтвердила женщина. - Барон представился. К тому же я видела его на балу в королевском замке и узнала при встрече.
"Триста дукатов... - повторила про себя ошеломленная известием Герда. - И ведь это всего лишь задаток!"
- Сколько вам обещали после выполнения задания?
- Не знаю. Переговоры вел маркиз...
- Что вы собирались найти в моих вещах? - продолжила допрос Герда.
- Барон сказал, что у вас должен быть некий документ, скрепленный королевской печатью. Его следовало доставить в Эринор...
"Документ?" - У Герды не было никакого документа с королевской печатью, но отчего "папенька" думал иначе? Не могло ли случиться так, что именно этот документ искал барон в вещах своей умершей жены? Это бы объяснило то состояние, в котором нашла их Герда. Но тогда получалось, что своим бегством она дала повод подозревать, что документ этот находится все-таки у нее.
"Вот же, черт! Теперь они от меня не отстанут!"
- Хорошо, - сказала она вслух и задумалась о том, что ей делать с виконтессой дальше.
И в самом деле, сложившаяся ситуация была не из простых. Герда не могла ни отпустить Серафину, ни убить. Но что-то же делать с ней было надо? И тут Герде вспомнилась история с Кирсой. Старая шлюха оказалась опытной бестией и первой сообразила, что, если не найдется иного выхода, Герде - хочет она того или нет, - придется Кирсу зарезать. Так почему бы и сейчас не передоверить инициативу попавшей в беду Серафине?
- В шахматы играете? - спросила Герда вслух.
- Да, Немного.
- Что такое "пат", знаете?
- Да, - подтвердила виконтесса.
- У нас патовая ситуация, - объяснила Герда свое видение вопроса. - Есть идеи, как ее разрешить, не перерезая вам горла?
- Дайте подумать...
Думала виконтесса долго. Наверное, минут пять или даже больше, но заинтересованная в результате, Герда ее не торопила.
- Предлагаю сделать так, - заговорила наконец Серафина. - Мы сейчас вместе поднимем маркиза и спустим его по черной лестнице во двор. Вам ведь все равно не нужен скандал. Объясняйся потом с городской стражей, он на вас напал или вы на него.
- А во дворе что? - звучало все это крайне подозрительно, но по факту Серафина была права. Кричать и звать на помощь, имея в комнате заколотого твоим кинжалом человека, не слишком умная затея. В лучшем случае, просто опоздаешь на корабль, ну а в худшем - городские власти начнут задавать вопросы, на которые будет весьма затруднительно ответить.
- Во дворе телега. Вознице заплачено, он сам вывезет тело. Должен был вести вас, но повезет маркиза. Впрочем, это уже моя забота.
- Звучит неплохо, - признала Герда. - Но есть проблема. Кто помешает вам напасть на меня, пока мы тащим тело?
- Я не по этой части, - попыталась отговориться Серафина. - Отравить я конечно могу, но драться? Это вряд ли.
- Все равно не получается, - с сожалением признала Герда. - Это слова, а как все сложится на самом деле, никто не знает. Мне в этом плане не хватает гарантий. Вы, Серафина, можете оказаться сильным бойцом или вернуться сюда позже и привести подмогу. Нет, извините, но так я рисковать не буду!
- Гарантии есть, - нехотя сообщила виконтесса после короткого раздумья. - У меня в кошеле лежит охранная грамота от эринорского короля. Если она будет у вас, вы легко найдете защиту у местных властей. Они Георгу противоречить не станут. Итак, я достаю?
- Хорошо, - согласилась Герда, - только, ради бога, не делайте резких движений! Видит бог, я не хочу вас убивать, но, если придется...
- Я понимаю.
- Вот и хорошо.
Похоже, женщина вполне осознавала опасность. Двигалась она плавно, нарочито медленно. Но, в конце концов, достала грамоту - сложенный вчетверо небольшой кусок пергамента, - и развернула так, чтобы Герда смогла прочесть из-за ее плеча:
"Податель сего выполняет особое поручение его величества Георга, короля Эринора. Прошу оказывать ему всяческую помощь и поддержку, как лицу, служащему короне".
Сургучная печать и летящий росчерк пера удостоверяли подлинность королевской грамоты.
"Кажется, это называется карт-бланш..."
- Да, это меня устроит, - сказала Герда вслух. - Но нам предстоит еще придумать, как разойтись конкретно сейчас. Я не хочу рисковать.
- У меня есть лауданум...
- Лауданум?
Герда знала, что это такое. Лауданум принимала ее мачеха, и сейчас, услышав о лекарстве, она поняла, почему у Серафимы была настолько замедленная реакция.
"Она пьет опийную настойку!"
- Покажите!
Так же осторожно, как и прежде, виконтесса достала из кошеля склянку темного стекла, заткнутую пробкой.
- Откройте и дайте мне! - приказала Герда и, получив склянку принюхалась.
Судя по запаху, это действительно был лауданум.
- До дна! - потребовала она, возвращая склянку.
- Но тогда я засну! - возразила Виконтесса.
- Не сразу, - усмехнулась Герда. - Как раз успеете дойти до своей комнаты. Заодно и алиби себе устроите...
2.
Пребывание в Нелисе оставило у Герды тягостные воспоминания. Сначала попытка убийства, потом два дня выматывающих душу разбирательств с городской стражей и чиновниками муниципалитета - все были вежливы, и никто не усомнился ни в подорожной, ни в королевской грамоте, но от этого не легче, - и наконец плавание на "Западном Ветре". Во время посадки на пакетбот у Герды срезали кошель с пятнадцатью серебряными грошами и золотым гульденом. К счастью, это была всего лишь часть ее наличности, но все равно денег было жалко, да и обидно, что прошляпила вора. Ну а потом было само плавание: семь дней в осеннем море. Шторма, к счастью, не случилось, но качка едва не вогнала Герду в гроб. Есть и даже думать о еде она не могла. Вода на судне была ужасной, - мутноватой и с неприятными запахом и вкусом, - а вина она боялась теперь, как чумы. Спать она тоже опасалась, подозревая буквально всех пассажиров и команду корабля в злых намерениях. В результате, все, что осталось в памяти от этого первого в ее жизни морского путешествия, это тоскливый скрип корабельного набора, мотающееся туда-сюда пятно жидкого желтого света от фонаря "летучая мышь", наводящий ужас вой ветра в снастях и бурчание в пустом животе, тошнота, головокружение, страх и неустойчивая, норовящая уйти из-под ног палуба. В общем, на берег в Ароне Герда сошла не в лучшем состоянии. Уставшая даже больше, чем во время путешествия на дилижансе, вымотанная душевно и физически, пьяная от постоянной качки и похудевшая настолько, что начал сползать с бедер кожаный пояс, который она, не снимая, носила под юбкой. Пояс этот, следует признать, оказался весьма и весьма полезен. Он помог ей сохранить большую часть денег, а позже и подорожную с королевской грамотой. Дважды, когда она покидала свою каюту, кто-то - Герда предпочитала думать, что это были обыкновенные воры, - рылся в ее вещах. Так она потеряла три серебряных марки и еще один золотой гульден, но этим ее потери и ограничились.
Итак, путешествие худо-бедно завершилось, и Герда наконец оказалась в Горанде. Предъявила портовой страже свою подорожную, заплатила серебряную марку пограничного сбора - ибо пакетбот прибыл из другого государства, - и вышла в город. Единственным ее преимуществом было знание языка, во всем остальном она была беспомощна, как ребенок, которым, на самом деле, и являлась. Тем не менее, некий опыт она уже успела приобрести, поэтому взяла извозчика и попросила показать ей центр города и Маячную набережную. Это стоило ей чуть дороже, чем если бы она приказала отвезти себя прямо в гостиницу - естественно, на усмотрение возницы, - но зато она смогла составить собственное впечатление о центральных улицах города - они ей понравились своей чистотой и ухоженностью, - и выбрать гостиницу, которая показалась ей достаточно опрятной, но не слишком роскошной. Выбор, как ни странно, оказался правильным. Небольшая, но аккуратная, гостиница находилась всего в двух кварталах от интересовавшей Герду набережной. Цена, по сравнению с Нелисом, была ниже, а комната, располагавшаяся на втором этаже, лучше, просторнее и чище. Мыльни в отеле, правда, не было, но слуги принесли в комнату Герды широкую и низкую лохань и натаскали ведрами холодной и горячей воды. Мыло и губка у нее уже были, а простыню, чтобы обтереться, принесла служанка.
