Она выпрямилась и нахохлилась, словно стала на несколько сантиметров выше. Потом еще раз осмотрела меня критическим взглядом и сказала:
– А ты что здесь делаешь? Тебя здесь быть не должно! Еще рано, ты еще не исполнила свою миссию.
Грустно улыбнулась. Неужели я так со стороны выгляжу, неужели действительно с детства напоминала вот такую вот боевую имбиалу? Миленько. И чего все меня так боялись?..
Присела на корточки и заглянула малышке в глаза. Красивая. Очень красивая и яркая. Такая бойкая и серьезная, словно уже стала взрослой. Просто ответила:
– Иногда не все зависит от меня. Я не хотела здесь оказываться, но так получилось. Может, ты подскажешь, где мы?
И снова этот очень серьезный недетский взгляд. В глубине ее глаз я стала замечать странное. Словно прозрачно-голубые радужки мерцали золотом. Изнутри.
А потом пришло осознание, что девчушка не точная копия меня. Что черные волосы, заплетенные в косы, не вьются кудряшками. Что они аккуратно и мягко спускаются вниз.
Мой рот широко раскрылся, а брови поднялись в удивленной гримасе. Но как такое возможно? Я же умерла. Или нет? Девочка серьезно ответила:
– Мы в точке начала мира. Здесь и смерть, и жизнь. И прошлое, и будущее. Но нет настоящего. Ты ведь это понимаешь, да, мама?
Отшатнулась. Нет, нет, нет! Снова на глазах выступили слезы. Кто бы ни играл со мной эту злую шутку, он поступает слишком жестоко. Переступает грань, которую нельзя трогать!
Я стала отступать от нее, уходить, но девочка склонила голову и просто констатировала:
– Бежишь от меня? Боишься? Но как же так? Почему? Я хочу, чтобы ты не боялась и была рядом. Неужели это так много?
– Тебя нет! Это все шутки хрустального дракона, снова всего лишь умелая иллюзия. Я умерла!
К горлу подступала истерика. Я не верила в происходящее. Представить, что я лишилась дочери, тем более так похожей на меня и Тима, оказалось выше сил. Ее лицо перед глазами расплывалось, а я пятилась и пятилась.
Девочка же обиженно надула губки и смотрела так… Как он, как мужчина, оставшейся позади, в жизни, где меня больше нет.
– Да нет же! Ты еще жива. Тебя спасти пытаются. Вита отдала за тебя самое ценное, что у нее было, а ты трусишь! Ты же всегда была такой смелой, а боишься собственного ребенка!
Девочка топнула ножкой. Рассерженная и серьезная. Она так живо возмущалась, и в каждом ее движении сквозили и я, и Тим! Она сделала шаг ко мне и протянула руки:
– Ну так как, мама? Боишься ты идти дальше? Любить без оглядки и искренне? Принимать любовь от других и верить в нее? А еще у тебя есть миссия!
– Какая? – прошептала я, любуясь своим продолжением.
– Помочь всем драконам, забыла? Я не про хрустальных, тут ты бессильна. Для этого есть другая девочка. Я про обычных. А еще найти того, кто хочет твоей смерти. Только вот он на самом деле ищет не тебя, но еще не знает об этом.
Голова начинала разрываться от сказанного. Информации было слишком много. А еще вокруг становилось заметно светлее. Словно на нас лился слабый хрустальный туман. Спросила дочку:
– А ты откуда все это знаешь?
Она лишь улыбнулась и кокетливо заявила:
– Так все знают! Просто забывают, когда приходят в мир. Мы никогда не заканчиваемся и не умираем. Просто есть реальности, где мы сами себя ограничиваем. Ну, ты готова? Тебя вот-вот спасут!
Вокруг все светлело и светлело. Я разволновалась и спросила ее:
– А я буду помнить тебя? Буду помнить этот разговор?
Девочка улыбнулась:
– Как захочешь. Но знай, я хочу, чтобы ты назвала меня Спель в честь мамы Виты. СПЕЕЕЛЬ!
Нас залило невероятное радужное сияние. И, наблюдая его, я больше всего на свете хотела запомнить этот разговор и мою Спель.
Глава 17. Мими
Яркое радужное сияние ударило мне в глаза, и я распахнула их. Резко выдохнула и села. Тут же меня кто-то схватил за руку, и я услышала уже знакомый голос бабушки:
– Хвала Спирею, ты жива!
Она порывисто обняла меня и залепетала:
– Прости, прости, прости! Я никак не могла сбросить оковы Души. Она на меня по-другому действует, потому что я из Либерадара! Прости меня, Минерва! Я и не думала, что у меня есть такая внучка…
Она рыдала, обливаясь слезами. Хотела было ей ответить, но тут где-то внутри раздался голос: «Не думала она, а как дитя под моим носом назло рожать, значит, думала! Никакой дисциплины. Я всем предоставляю выбор, как жить, и караю за его нарушение!»
Голос был хриплым и старческим. Таким брюзжащим, что стало не по себе. Тряхнула головой, но наваждение не исчезло. Посмотрела в глаза бабушки и в них нашла странное понимание. Она перевела взгляд куда-то мне за спину.
Тааак. И что происходит? Я обернулась и встретилась глазами с фиолетовыми радужками хрустального дракона. Зверь притаился неподалеку, словно застыв, готовясь к прыжку. Только вот он был каким-то странным. Скорее напоминал хрустальное изваяние. Поежилась. Посмотрела на бабушку и спросила:
– Ты тоже слышала этот голос?
Та встрепенулась. Внимательно взглянула на меня и осторожно, пряча глаза, начала:
– Нет, Минерва, мне кажется, теперь слышать его можешь только ты. Это небольшая плата за жизнь… Анимея так пожелал. Хрустальные драконы вообще весьма своевольны.
ЧТООО?!
Что означает, слышу только я? В смысле? У меня в голове теперь живет полудохлая хрустальная ящерица со вздорным характером?!
«Кто бы говорил. Тоже мне пушистая имбиала нашлась. А где благодарность, Минерва? Я тебе жизнь спас, власть дал, способностями магическими наделил. Внешность немного подрихтовал, второй раз. Не люблю брюнеток, уж прости».
Меня затрясло. Вскочила и тут же угодила в такие знакомые мужские объятия. Хныча, воскликнула:
– Он теперь живет в моей голове! Анимея поселился у меня! Тим, вышвырни его оттуда!
Взглянула в удивленные золотистые глаза. Но, кажется, ему сейчас было абсолютно плевать, кто там разговаривает во мне. Тим заключил мое лицо в ладони и жарко поцеловал. Привычное тепло разлилось по телу, и я с жаром ответила на это касание, отдаваясь ему без остатка.
Потому что еще помнила жуткое ощущение пустоты, когда казалось, что я больше никогда и никого из них не увижу. Что больше не смогу сказать ни слова.
«Так скажи сейчас».
– Люблю! Люблю тебя, имбиала безмозглая. Ты какого дракона полез сюда?! Чтобы я тебя в лабиринте больше никогда не видела!
«Ну, это будет сложно».
– В смысле?!
– Мими, я тоже тебя люблю, но немного не понимаю, что произошло? Как ты себя чувствуешь? Не пугай меня, прошу!
Но я лишь отмахнулась и переспросила:
– Почему будет сложно, ящерица-переросток?
Но ответом была тишина. Закатила глаза. Кажется, придется научиться взаимодействовать с этим древнейшем и ужаснейшим. Сквозь зубы процедила:
– О великий прародитель всех драконов, Анимея! Будь добр, на вопрос ответь!
В конце фразы немного смазала впечатление от фееричного начала, но хрустальный дракон откликнулся. В голове снова раздался его голос: «Уже лучше. Научись со мной уважительно разговаривать, и тогда, возможно, я подскажу тебе, как лучше жить».
Нет уж, спасибо. Вряд ли можно получить дельный ответ от того, кто столетиями был заперт в пещере. И кто установил такие имбиальные правила в Академии и развел тут всяких гелид.
«Мысли твои я тоже слышу, так что, если что, не обязательно орать, чтобы окружающие считали тебя ненормальной. Ну и сделаю вид на первый раз, что не заметил эту уничижающую тираду. Ты, Минерва, теперь есть я. Ты Душа этой Академии, и теперь ты будешь устанавливать правила. Хоть устав весь перепиши, как угодно. Что хочешь. Можешь людей разогнать из комнат. Вперед!»
Стало не по себе. Я такую честь не заказывала и как-то не планировала. Мне со своими обязанностями-то хилыми было не справиться, а тут прямо-таки полцарства в придачу.
«Так что ты в том числе равно лабиринт. Поэтому можешь сделать его где и каким угодно. Но так как магистр драконоведения, судя по всему, тебе дорог, быть вдали он точно не сможет. Выбирай, Минерва. Теперь каждый твой день превратится в один большой выбор».
