и скорости удары, невероятно возрастающие с увеличением собственных сил культиватора. Для целостности техники в ней были описаны несколько десятков ударов ладонью, кулаком, локтём, ногой, пяткой, коленом и другими частями тела, наиболее подходящие для неё.
Час за часом, день за днём Тяньша наносила удары по манекену. Ей было больно, ноги и руки ныли и гудели, но со временем, когда она немного научилась основам перераспределения и выплеска Ци в ударе, стало доставаться уже манекену. На восьмой день он представлял собой покорёженную, всю во вмятинах и порезах загогулину, мало напоминающую исходную свою форму.
-Эх, если бы это было лицо Юйфей! – кровожадно проговорила Тяньша, осматривая остатка манекена. – И двух её жополизок заодно! Хотя… ведь не только лицо можно атаковать, верно?
-КТО?! КТО ИЗ ВАС ЭТО СДЕЛАЛ, СУКИ НЕДОНОШЕННЫЕ?! – рёв дикого зверя разнёсся по комнатам общежития, тревожа пришедших после тренировки девушек. Он был яростный, полный боли и злобы, как у раненого, но полного сил зверя, который хочет отомстить обидчикам.
Захлопали двери, ученицы внешней секты стали выглядывать в коридор, чтоб узнать, кто это там орёт. А по коридору, связывающему все комнаты, неслась Ван Юйфей! Лицо её было красное, как у спелого помидора, глаза сверкали, рассыпая молнии, и из них обильно текли слёзы, градом падая на пол. Она хватал всех выглядывающих за грудки и трясла их так, что головы мотались, как у безвольных кукол.
-ТЫ?! ЭТО ТЫ СДЕЛАЛ?! ИЛИ ТЫ?! Признайся сама, тварь, иначе я тебя на куски порвууууууу! – орала Юйфей в лица девушек.
-Сестра Ван, что с тобой? Что-то случилось? – те в ответ непонимающе пучили глаза и задавали вопросы.
-НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ! – поняв, что расспросами она ничего не добьётся, девушка ударила кулаками об каменный пол так, что он раскололся, и выбежала из общежития в сторону ручья.
Оставшиеся девушки недоумённо переглядывались, шушукались, строя предположения, вышли из своих комнат и собрались в общей столовой, обсуждая произошедшее. Основным вариантом было то, что кто-то обскакал Юйфей и увёл парня, на которого она положила глаз. Но тогда почему она спрашивала «Кто это сделал?»? Разве не понятно было бы? Даже новенькая тихоня Тяньша сидела вместе со всеми, прикрывшись своей маской.
Подробности выяснились через полчаса, когда в столовую зашла Нин Цзянь. Лицо у неё было почти таким же красным, как у Юйфей, но выражение на нём было такое, будто она очень хочет засмеяться, но из последних сил сдерживается. Судачащие девушки сразу смекнули, что Нин Цзянь точно в курсе произошедшего! Долго расспрашивать не пришлось, ученица алхимика быстро раскололась.
-Вы же знаете, что сегодня у меня и у Юйфей было занятие с учениками внешней секты, да? Ага. Так вот. Там есть один, который весьма нравится Юйфей. Ну, она надела свежее бельё, свежую одежду, даже купила у меня вчера румяна и тени, чтоб наложить макияж.
-Ты к сути, к сути переходи! – нетерпеливо выкрикнул кто-то.
-Да я ж как раз! Так вот! Прихорошилась она как могла, и утром мы отправились на занятие. Внешние ученики помогали нам с нашими боевыми искусствами! Весь день мы были на Западной тренировочной площадке.
-Ну, а с Юйфей-то что?!
-Да подождите вы! Как раз перехожу! Вот. А она с утра ещё глазки строила своему парню, а потом вдруг стала как-то дёргаться, сопеть, вертеться – и так до самого вечера. Ну, закончился урок, пошли мы сюда. А она только скрылась с глаз внешних учеников – каааак стянула с себя трусы и сиськодержатель, кааак начала их нюхать! А сама красная, как закатное солнце, и орёт! Потом бросила трусы с лифчиком на землю – и понеслась сюда!
-И что, что с её трусами-то? Ты выяснила?
-А то как же! Трусы я, ясное дело, трогать не стала, а вот лифчик понюхала. И что б вы думали? От него пахнет острым перцем!
-Что? Каким перцем? – девочки недоумённо смотрели на Нин Цзянь.
-Острым! Красным! Который специя! Ну, вы что? Кто-то ей в трусы и в лифчик его насыпал! Не так, чтоб много, сразу и не заметишь. Но мы же весь день занимались, вспотели все, а теперь представьте – острый перец на трусах и на лифчике! Да у неё там всё огнем горело, наверно!
-Пфффссс…. А-ха-ха-хааааа! Охохохоо! – весь стол ржал, пуская пузыри и роняя слёзы. Только Юй Жуянь и Юнь Дуань сидели с мрачными лицами. – Перца… в трусы… ыыыыыы…
-Представьте… ыхыхы… она же не могла убежать с тренировки. И целый день в этих огненных трусах провела! – утирала слёзы Нин Цзянь.
-Горячей штучке – горячие трусы!
-Может, она просто от любви пылала так, что на ней даже перец образовался? А-ха-ха!
Увы, но Юйфей, которая грабила и запугивала всех учениц внешней секты, могла не рассчитывать на сочувствие и понимание учениц. Даже две её вечные тени, Юй Жуянь и Юнь Дуань, хоть и строили угрюмые лица, тайком посмеивались над своей предводительницей.
А в углу общего стола тихо и незаметно сидела девушка в одежде монаха и с маской на лице. Маска надёжно скрывала торжествующую улыбку. Пробраться ночью на кухню секты было делом довольно лёгким, а про это занятие с внешними учениками растрезвонила сама Юйфей, намекая, что только она и немного Нин Цзянь достойны такой чести. Теперь она это занятие запомнит на всю жизнь!
-Ты почему одежду секты не носишь? – старейшина Сюй сидел на каменной скамейке у своей пещеры бессмертного и внимательно рассматривал девушку, стоящую напротив. Воспитанница его давнего друга. Способная, судя по всему, девочка, только чувствовалась в ней какая-то неправильность. Будто она была больше, чем просто обычная девушка. Да и эта её манера прятать лицо за маской!
-У меня же есть. Два комплекта одежды! Удобная же и целая совсем! Мне её Лан Е дал!
-Ну так и держи её в своей комнате. Но ты уже не воспитанница бывшего члена секты, а полноправная внешняя ученица секты Опадающей листвы! Ты и выглядеть должная ученицей секты, а не непонятно кем! Ты что – по пути в секту решали в монахи податься?
-Нет…
-Ну раз нет – то сними эти тряпки и надень положенную тебе форму! Понятно?
-Да.
-Тебе же её выдали?
-Три комплекта.
-Ну вот видишь! Вот бери и носи их! А то лазишь по секте, как призрак старых богов! Да. –
