Тут же и шкафчик нашелся, а на полках — большие пушистые полотенца и большой безразмерный халат на поясе, махровый.
— Вот так подарок. Благодарю, тебя, — поклонилась даже, не зная, правда, видно ли то башне, но надеясь, что та проникнется и благодарность услышит.
Набрав целую бадью горячей, обжигающей, почти воды, да запершись изнутри, Весенья не без удовольствия в воду погрузилась. Тряпицу с ладони развязала, на порез глядя. Не глубокий, но больнючий, через всю ладонь тянется. Хорошо хоть рука левая, да все равно с работой теперь нелегко справляться будет. Хорошо, хоть помощники имеются. Опустила руку в воду, зашипела. Жглось, что пришлось губу прикусить. Вода тотчас алым окрасилась. Не стала больше держать, вынула, да на бортик положила. Ничего, заживет.
Спиной откинувшись, глаза прикрыла.
Череда сегодняшних событий сама собой в голове понеслась. И ярче прочего в той череде глаза Лесьяра сверкали. Что за тайну он хранит? Что за камень под башней прячет? И что ей-то теперь со всем этим делать? А надо ли вообще чего делать? Одни вопросы…
Нет, не дело это. Так она совсем изведется. Села, за колени себя приобняв. Волосы распущенные медом растекались по воде.
Ничего, она от магика все ответы получит. И подсобит тому, чем сможет. Точно. Он ее не выпроводил, когда она к нему заявилась, вот и она сама теперь не отвернется.
На том и порешила. Улыбка сама собою на губах заиграла. Вот что горячая водица с девицей сделать способна — сразу на душе полегчало.
Глава 6
Что-то на грани яви и сна упорно мешало. Что-то заставляло морщиться и искать более удобное положение. Вообще ощущалось все как-то очень странно. Она спала…полусидя? Но было так тепло, так хорошо и расслабленно.
Вздрогнула. До спящего разума эхом доносся какой-то стук. Тот, впрочем, быстро прекратился. Вот и славно, можно и дальше сладенько…
Вдруг что-то дернуло вверх. Подхватило нещадно, потянуло, отрывая от опоры, да еще так холодно внезапно стало, точно из неги блаженной достали и в мерзлоту ее швырнули.
Открыла глаза, сонно моргая, не понимая, что за шум и почему все так вопят.
— Весенья! — маг положил ее прямо на холодный каменный пол возле той огромной бадьи, голову пристроив себе на колени, и теперь настойчиво пихал ей под нос какую-то мерзко пахнущую дрянь.
Девушка чихнула, отпихивая в сторону руку Лесьяра.
— Хозяюшка! — а потаньки то тут же, на коленочках встали, за ручку ее держат, в глаза заглядывают.
— Что случилось? — со сна Весенья как правило еще какое-то время любила полежать, пока разум в себя придет. Но тут что-то совсем не то чуялось. И зябко так. А Лесьяр смотрит, глаз не сводит, в лицо ее вглядывается.
— Ты что, в ванной уснула? — почти шипит ведь сквозь зубы, желваки так и ходят. Чего так злится? И сейчас лишь Весенья поняла, что магик весь промокший, с рукавов мантии и подавно течет ручьем.
— Я? — моргнула переводя взгляд с Хозяина на бадью с водой, — похоже…
Поежилась снова, и тут только поняла… что совершенно нагая лежит перед посторонним мужчиной. Села тут же, спиной к нему, руками прикрыться пытаясь. Зарька вот полотенце поспешно ей подал, а Славка утешительно по плечу гладил, перед ними почему-то стыдно не было. Чертята все же не люди, и уж точно не взрослые мужчины.
— Бес бы побрал это все, — проворчал магик, поднимаясь с пола, — ты зачем всех так сгоношила?
— Так разве я звала..? — не решаясь обернуться, попыталась оправдаться, но Лесьяр лишь простонал обреченно и поспешно покинул ванную, только дверь и хлопнула.
— Это мы позвали, — признался Славка, виновато глядя на девушку, — мы стучались, а ты не отвечала. Потому и решили магика привести, мало ли что случилось.
— Да-да, хозяюшка, переживали! — подключился Зарька, — он дверь то заклинанием открыл, а там ты лежишь, глаза закрыты, с руки кровь капает. Ну мы и решили, что ты того…
Теперь то Вешке все ясно виделось — ее в воде горячей разморило, задремала, стука не услышала. А как дверь к ней открыли, так и узрели картину маслом, стало быть… Порез видать еще не подзажил достаточно и все равно кровью сочился, хоть и не сильно, а пока она лежала недвижимо, на краю ванной развод алый образовался.
Прикусила губу. Стыдно так стало. Лесьяр, по всему видать, за нее тоже распереживался, а она вместо «спасибо» за беспокойство его, ещё и оправдываться начала, что не звала.
— Поможете волосы ополоснуть? — вздохнув, спросила у чертят, глядя на рассеченную ладонь.
* * *
Получасом позже, кутаясь в большой мягкий халат, Весенья выглянула из комнаты. В круглом зале стояла тишина, лишь с кухни слышалось потрескивание очага, да плясали отсветы пламени на полу и стенах.
Лесьяра на кухне не оказалось, потому Весенья лишь вздохнула, сама не определившись — облегченно или с сожалением. С одной стороны — очень хотелось выспросить у того обо всем произошедшем. С другой — так неловко было, что она перед ним… без одежды.
Фыркнула себе под нос, да головой помотала. Нечего о таком думать! Она, конечно, себе цену знает, да только у магика и так девок при желании — все окрестные деревни сбегутся, только позови.
Подвесила в очаг на крюк чайник, решив заварить смородиновых листьев.
Позади кашлянули, Вешка аж подскочила, банку с листьями выронив. Ту, впрочем, быстро подхватила ловкая рука.
Лесьяр стоял совсем близонько. Весенья развернувшись чуть не в грудь тому уткнулась. Да так и обмерла, даже дыхание затаила. А магик, как специально, стоял и не отходил.
Подняла медленно взгляд, натыкаясь на его внимательный и изучающий.
— Спасибо? — пискнула, то ли спрашивая, то ли благодаря.
Улыбнулся, банку на стол поставил и отошел, наконец. Для чего только так надолго задержался?
— За что? — ответил насмешливо, через стол от нее устраиваясь на стуле. И сразу легче как-то стало, не столь волнительно, словно стол — баррикада, черта безопасности.
— Что банку поймал, — пояснила девушка, все же берясь заваривать смородину, — и что… — замялась, понимая, что краснеет нещадно, — и что в ванную пошел меня спасать, хотя то и не нужно было.
Кивнул, благодарность, стало быть, принимая.
— Подручные твои — суеты главные учредители. Но лучше так, чем равнодушные бы были, оболтусы… — а сам следит за ней с легкой улыбкой на тонких губах, пальцами по столу задумчиво барабанит. — Но сегодня не тебе меня, а мне тебя благодарить надобно, Весенья.
Что тут скажешь? Веша тоже кивнула, не найдя слов подходящих.
— Расскажи, что это за камень? — села тоже за стол, напротив. Руки в замок сцепила, серьезная.
Лесьяр же на ее вопрос поморщился. Знать, не горел желанием тайной своей делиться, да только уже слишком много увидала Весенья, да и помогла споро, заслужила в число посвященных войти.
— Ты слышала о Ка’гаре? — вопросом на вопрос ответил и голову набок склонил выжидающе.
— Ведьма древняя, — призадумалась Вешка, вспоминая, — злая, говорят, была. Много горя принесла, да сгинула уже давненько. Я еще и не родилась тогда, да до нашей деревни только россказни и доходили. Страшилки, какими детей пугают.
— Кагара была темной ведуньей, это верно, — вздохнул Лесьяр, взглядом куда-то внутрь себя погружаясь, — она практиковала магию, столь лютую, что даже местная нечисть не рисковала в те ритуалы ввязываться. Пытки и жертвоприношения это только малая часть ее прегрешений. Кагара грезила вечной жизнью и была готова идти к ней по головам, хоть в переносном смысле, хоть в прямом. Она научилась пить чужие жизни и тем себя питала. Не одно десятилетие конклав магов пытался ее остановить. В итоге поймать — поймали, но убить так и не смогли. Слишком много жизней она выпила, потому единственным верным решением было заточить ведьму, пока та не ослабнет.
— Так значит там..? — Весенья уже догадалась к чему клонит магик, и теперь с нескрываемым страхом на лице показывала пальчиком в пол. Лесьяр кивнул.
