— Гораздо хуже, если ей будет что-то угрожать, а меня не окажется рядом.
— На землях хранителей волчица в безопасности. — Медведь мгновенно стал серьезен.
«Ой ли? — красноречиво промолчал я. — Кто-то затеял странную игру. Вот только зачем?»
— Хорошо! Считай себя полноправным членом группы спасателей, которая будет сопровождать студентов. Старший — Максим Вельнов, вы, кажется, встречались раньше.
Я сухо кивнул: доводилось.
— Следующее, — с прищуром взглянул на Томаша, заставив его замереть, и сообщил: — Я как заинтересованная сторона и непосредственный участник встречи хочу ознакомиться с оригиналом древнего договора, согласно которому именно белые волки должны возмещать «ущерб» бурому клану.
Томаш сразу расслабился, насторожив меня еще больше.
— А что? — Он с долей ехидства мне подмигнул. — Ты остался чем-то недоволен?
— Повторить вопрос? — Мне было не до шуток.
— Без проблем. Накануне общей встречи ты получишь возможность узнать о договоре все. Если еще будешь считать это необходимым.
Фраза прозвучала двусмысленно.
— А раньше?
— Уже сегодня прибудет твоя волчица; ты уверен, что ей никто не навредит, если ты отправишься в поселение хранителей?
Вопрос был риторическим. Придется знакомство с договором отложить на потом.
— И еще. Кто является инициатором сбора? Вы? — Этот момент мог бы многое прояснить.
— Не мы, но я не могу назвать тебе другую сторону конфликта. Все выяснится на встрече. И…
— Что?
— Девочку береги! — Одарив меня этим советом, хранитель возвратился к своим.
Мне предстояло с полчаса дожидаться медведей, что будут охранять людей. С ними сразу отправился на то место, где будет организован временный лагерь. Волконскую ожидает сокрушительный сюрприз!
И дело не только в факте моего присутствия. Я много раз все обдумал и выработал целую стратегию покорения бурой. Она даже не представляет, насколько я коварен, насколько многолик и неразборчив в средствах! Елена увидит здесь нового Андрея — и будет покорена им бесповоротно. Здесь я буду для нее таким, каким она хотела бы меня видеть, я привяжу ее к себе навечно. Любым способом! Мой волк выбрал свою волчицу, и он ее не отпустит, никогда. И не отдаст другому. А дальше — ей придется смириться. И научиться жить со мной.
Вельнов мои «ожидания» оправдал. Я даже уверен: он сам вызвался возглавить группу от медведей, сопровождающую студентов. Знал о моем «интересе». Мы и раньше не упускали случая помериться силами или поиграть на нервах друг друга. Но всегда это были лишь «потешные» сражения. В душе мы друг друга уважали, если не больше — опасались.
И тут он шанса вывести меня из себя не упустил — сразу взял Лену «в оборот», пригласив на ночную прогулку. А Волконская, потрясенная и раздосадованная моим появлением, пошла, кажется, даже не понимая, с кем имеет дело. Вот куда ей без моей защиты и покровительства?
Но мой план предусматривал сдержанность. Необходимо скрыть от всех свои мотивы и намерения. Сбить с толку врагов. Предстать перед Леной в новом свете и окончательно покорить бурую. Ни ей, ни себе я выбора не оставлял, просчитав, как полагал, планы заговорщиков.
«Знают, что я встретил свою пару?»
Да сколько угодно!
Чем более убеждены они будут, что я порабощен этой волчицей, тем мне легче. Ведь я понимаю, что даже в отношениях с подругой буду действовать, исходя из собственной выгоды. Своей и клана белых волков. Лена тоже была в сфере моих интересов. От бурой отказываться я был не намерен, хотя не стану и слепо следовать тяге моего зверя к ней.
Буду самым хитрым и получу в итоге все — и бурую, и власть. На земли хранителей я отправлялся с четким планом. Ошибиться возможности не было. Это означало бы поражение.
* * *
Но как же трудно было сдержаться, когда Лена одаривала вниманием другого мужчину! Оборотня! Инстинкт собственника едва не вынудил утратить контроль. Мой зверь был в бешенстве; будь его воля сильнее моей, мы с медведем уже схлестнулись бы в яростном поединке. Впрочем, не уверен, что Вельнов бы рискнул. Сейчас я был крайне опасным противником.
Все поведение хранителя говорило об одном — дразнит он намеренно. Причем именно меня. Лену он явно всерьез не воспринимал. И мне было обидно за нее.
Ровно до того момента, когда она мне не подчинилась!
Никто и никогда не делал подобного.
И тут — моя волчица! Такая слабая и одновременно сильная. Сильная духом.
Но даже не этим я был сражен. Изумило собственное ощущение бессилия. Понимание, что не способен причинить ей ни малейшего вреда, не способен пойти до конца, принудить…
Стремясь скрыть свое состояние, рванул в лес. Пусть Вельнов думает что угодно, истину он даже вообразить не способен. Она в одном-единственном слове — покорён! Вот только сейчас любая слабость с моей стороны недопустима. Слишком уж активизировались недруги и подозрительно заинтересованными выглядят хранители.
Стоило справиться с эмоциями, сразу осознал, кому бурая не сможет не подчиниться. Моему волку. И пусть это риск — накануне течки зверь на свою самку реагирует особенно остро! — но сейчас важнее было разлучить ее с медведем.
«Ревность?» — мысль казалась абсурдной. Уверил себя, что всего лишь стою на страже собственных интересов.
Бурая примчалась по первому зову своего волка. Самке было проще всего. Она чувствовала всепоглощающий интерес самца, не переживала ни о каких интригах и была настолько неопытна, что мало опасалась за свою жизнь.
А зря!..
У альфы бурых были сообщники, в этом сомнений у меня не было — знал доподлинно. Не случайно именно рыси напали на Лену, ранив ее. Не случайно вновь и вновь появлялись тревожные слухи о росомахах на медвежьих землях. Все это — звенья одной цепи. А значит, не только мне, но и бурой по-прежнему грозит опасность. Лену могут сделать приманкой в ловушке для меня.
И пусть у меня нет возможности обеспечить ей свободу выбора, но защитить ее я способен. Обязан защитить! От кого бы то ни было.
А пока… нас захватили животные инстинкты.
Почуяв свою самку, волк напрягся. Обоняние, мгновенно вычленив из миллиона окружающих запахов ее аромат, уже не «отпускало» след. Слух, настороженно воспринимая все окружающие звуки, в первую очередь фиксировал мягкие, практически неслышные удары ее лап о землю. Волчица приближалась!
И с каждым ее шагом белого зверя все глубже затягивало в водоворот инстинктов.
«Моя!»
И пахла она доступным желанием, отчего зверя бросало в дрожь. Наступало время особого интереса, особого внимания. Время, когда инстинкт размножения полностью довлеет над сознанием. Приближалась течка.
