— Кстати, я рассказал ей правду, — улыбнулся Энд, — Ещё задолго до вашего скромного венчания! — он был в моих глаза демоном, чужим мне человеком. В этом полном ненависти и ледяного спокойствия голосе не было моего брата.
— Ты лжёшь… — только вот сам я в эти слова совсем не верил. Что ему стоило рассказать? Но почему она не покинула меня до последнего, почему продолжала верить мне, не думая о своей безопасности? Мне стало так плохо и так больно, как никогда ещё не было, я так и не оправдал её веры в меня. Всё тело прожгло острой боли от этого осознанья.
— Нет, Эван, вспомни, она ведь так изменилась в последние месяцы ваших отношений, — теперь говорила Роксана, дьявольское отродье, её наверняка подобрали по схожести глазами с Энн.
— Вот ты точно ничего не знаешь! — я был разбит, но встал прямо перед этими двумя и высоко поднял голову. Нет, только не перед ними мне суждено быть слабым.
— Да, а ещё мы несколько месяцев занимались её обучением, Энн даже была в нашем штабе! — как бы невзначай сказал Эндорсон.
— Что ты несёшь…
— Господи, упс, Энди мы же только что с тобой раскрыли тайну, — Роксана наклонилась ко мне, — Она тебя предала! — прошипела девушка.
— Жаль, я не бью девушек! — теперь я всей душой ненавидел это лицо, которое раньше казалось мне прекрасным, — Я ненавижу тебя, Роксана Лотнер! — так же прошипел я. Эти двое не знали, что мне всё равно, была ли Энн собирателем или нет, я её любил. И без сомнений — она любила меня, даже после того, как узнала правду. А я так предал её….Именно это меня поразило в самое сердце…
Стоит отдать этой парочке должное, им всё-таки удалось меня сломать, но я не покажу им этого.
— А жаль, а то бы я выцарапала твои лживые глаза! — Роксана шипела, словно дикая кошка, мы не переставили сверлить друг друга яростными глазами.
— Ладно, что-то у нас много свидетелей! — Энд по-хозяйски обвил вокруг талии Роксаны руки. Как бы я не ненавидел её, всё равно что-то внутри кольнуло.
— Да, что-то много, — пробормотала я, благо во мне кипела злость, потому я ещё как-то держался, но с каждой секундой боль становилась всё больше и больше…
— До свидания, коллекционеры! — бросил я железным тоном на прощанье и пошёл прочь к своему байку.
Внутри всё пылало, но постепенно на смену гневу пришла боль. Господи! Она так меня любила, а я не смог справится, я не смог уберечь её, я не смог, я не смог! Хотелось выкрикнуть на весь мир, как же мне больно! Я и раньше был виноват во всём, но если бы я знал…Она не предала нашей любви, даже тогда, в той агонии она осталась собой и пощадила меня, хотя могла прикончить, ведь она была сильна и начала одерживать победу…
Снова на меня нахлынули воспоминанья дня нашей свадьбы. Картинка явно отличалась до того, как Куртис воздействовал на меня и после его убеждения.
Я помню, как он убедил меня, что мне нужно отнять силу Энн. Я помнил всё, а точнее помнил всё тот Эван, который был частью Куртиса.
Тогда я взял на руки содрогавшееся от рыданий тело Энн, неожиданно она резко вырвалась и побежала прочь по лесу. После команды отца я как робот последовал следом, совершенно ни о чём не думая. Не было ничего, ни любви, ни боли, ни жалости…
Ударив любимую по затылку, я и остальные собиратели отправились в ритуальный зал. Элизара искренне раскаялась в своём поступке, я уже почти не винил её, оставалось винить лишь себя…
И вот, тело Энн лежит на ритуальном столе, руки и ноги в кандалах. Я склонился над ней с ножом, со мной Куртис. Мы ожидаем, когда она очнётся, а точнее отец ждёт. Вид у него был как у сумасшедшего, наконец его мечта будет исполнена.
— Сын, я горжусь тобой! — громко и пафосно заявил Куртис. Тогда я не мог почувствовать триумф, да и после его не последовало. А не люби я девушку, которую нужно убить, не исправь она меня, я бы даже и бровью не повёл поле таких слов отца, хотя я ждал их всю свою сознательную жизнь.
— Спасибо, отец, — сказал кто-то, находящийся во мне, пока моё истинное я было подавлено.
— Начинаем, её сила в зените! — объявил отец, жадно смотря на Энн. И я начал обряд.
— Скорее, скорее! — из губ Энн доносилось яростное шипение, но я даже не взглянул на неё, — Я больше не хочу жить! — кричала она, правда в голосе не было не мольбы не отчаянья, она говорила с жестокостью. Она всегда была сильной, в отличие от меня, который не смог противостоять дару убеждения…
Энн распахнула глаза, вначале в них была ярость и уверенность, но потом они сменились болью и мукой…Девушка снова заплакала…
— Эван? — она попыталась воззвать ко мне, но это было безнадёжно, — Эван, ты слышишь меня? — она, моя любимая, пыталась дозваться до меня, но меня даже там не было, хотя воспоминанья того чудовища отчётливо передались мне.
Энн пыталась вырваться, но она была крепко привязана к столу верёвкой вокруг талии, а так же её руки и ноги были в оковах. Потом её глаза наполнились уверенностью и сосредоточением, тем временем древний и примитивный ритуал отбирания силы был в самом своём апофеозе.
А когда я почти вонзил клинок в грудь любимой, она собрала все силы и отбросила орудие практически на другой конец зала…Я тогда даже удивиться не мог, мной полностью управлял Куртис, не моим сознанием, которое было где-то далеко, а моим телом, оно выполняло только одну команду — отобрать силу у девушки, которую я любил больше всего на свете, а команды чувствовать не поступало…
Энн быстро поднялась со стола и отскочила на пару шагов, моя умница когда-то успела справится с оковами и верёвкой…Она была невероятно сильна, даже не смотря на то, что я убил её своим предательством…
Я нападал, она уворачиваясь, ей так и не хватило сил напасть на меня…Её любовь ко мне сделала брешь в её броне, именно поэтому я уверен в её чувствах до сих пор, её главной слабостью был я, именно поэтому отец, считая что Энн окончательно сломлена моим предательством, оставил меня одного проводить обряд, дабы силы досталась только мне…
Потом в зал одновременно ворвались пожиратели и собиратели. Брайан и Куртис обменялись парой фраз и разразилась битва. А тем временем, Энн увидела Энда и отвлеклась. Тогда-то я снова напал на неё. Я уже усел вернуть себе в руку нож, и Энн с трудом сдерживала мою руку своей силой.
— Как ты можешь? — заорала она. И на секунду я почувствовал себя самим собой. А потом на меня бросился Эндорсон и беспамятство вернулось, я всёго лишь устранял препятствие на пути к моей цели, заданной Куртисом.
Я потерял из вида Энн, так как Эндорсон дрался очень хорошо. Но мне удалось одержать вверх, я вонзил нож в бок брата и он издал стон боли. Тут меня откинула к стене чья-то сила, это была она. Потом в меня полетели различные предметы, в основном камни, которые были здесь повсюду. Мне удалось выбраться из-под обстрела, взяв нож, я стал передвигаться прыжками, не давая девушке сосредоточиться на моих движениях. Нож быстро был выбит из моей руки, но я как робот нёсся вперёд, хотя Энн пыталась остановить меня усилием воли.
