– Был археологом, – мрачно сказал Полонский. – А теперь он – кто? Всегалактический Кошмар?
– Зачем вы так? – маэстро покачал головой, хотя было видно, что он и сам озабочен тем же вопросом. – Всё-таки он интеллигентен и не зол от природы.
– Да уж! – хмыкнул Алекс, и маэстро окончательно помрачнел. – То-то он на нашего Виктора своего племянничка напустил. Если бы не стажёр, ты бы, дорогой, уже давно был холодным трупом.
– Ладно-ладно, – буркнул Полонский. – Значит, мессир Энрико отправил Рикардо в погоню за сбежавшим подельником, а потом, чтобы уж наверняка найти того, всполошил ещё и Криминальную Полицию. И вот тут он просчитался!
– Он же не знал, что у вас с Торквемадой такие передовые взгляды, – усмехнулся Валентин Жужало. – Что вы так быстро поверите во всемогущество какой-то там древней магии. И потом, у него уже почти не оставалось времени, нужно было спешить, чтобы успеть до затмения. Ему казалось, что в такой ситуации все средства хороши.
– Да, но случилось так, что Гин-Гроан попал к нам, а не к нему. И диск, на котором был записан весь рецепт – тоже. Похоже, Гин-Гроан был готов уничтожить найденное сокровище, если возникнет угроза, что его обнаружат?
– Нет, он собирался его скрыть в недрах машины, стоявшей в музее. Мало кто догадался бы искать его там, внутри этого реликтового чудовища. Уничтожать столь ценную информацию нашему приятелю и в голову не приходило. Он был уверен, что дождётся затмения в относительной безопасности.
– Странно, что он не захотел воспользоваться этой информацией сам, – заметил маэстро. – В этом пункте он был не очень-то убедителен там, на совещании.
– Он бы не смог этого сделать, – сказал Полонский. – Для того, чтобы "дорасти" до такого изысканного блюда, он должен был пройти ещё две ступени посвящения. Здесь мессир Энрико его опередил. Это я почерпнул из личного дела Гин-Гроана – Торквемада прислал мне копию неделю назад. Мессир Энрико, фактически, был единственным, кто мог приготовить это несчастное лакомство с электрической приправой. Кроме него, на Тупелекте едва нашлась бы ещё пара жрецов того же уровня, но они не интересовались вселенским могуществом. Так значит, стажёру всё-таки удалось убедить Торквемаду поднять на ноги тупелектских стражей порядка?
– Он, как всегда, применил экстренные меры, – рассмеялся Валентин. – Удрал на служебном катере за пределы Системы, и где-то уже за орбитой Нептуна его, как терпящего бедствие, подобрал сверхсветовой лайнер, везущий к Дрангулу богатых туристов – любоваться затмением. Так что наш стажёр оказался на Тупелекте раньше самого Торквемады. И сразу же поставил на уши тамошнюю полицию. Жаль, что всё это оказалось зря…
– Подумать только! – вздохнул Алекс, – Где решаются судьбы Галактики! Разве я что-нибудь знал про Тупелект, про этот медвежий угол, эти задворки цивилизаций? До того как в нашем секторе появился Гин-Гроан, я даже названия этого не слыхал. И на тебе! Из-за какой-то провинциальной планетки – такой переполох!
Друзья снова приуныли. Маэстро Жорж хмурился, глядя на приборный щиток автолёта, несущего их к космопорту.
– Как я понимаю, мы летим на Землю, – подал голос Полонский.
– Точно, – подтвердил Валентин. – Там сейчас "гостит" делегация от Галактического координационного совета. Проводит, так сказать, выездное заседание для решения вечных вопросов – кто виноват и что делать.
– Мы туда вызваны в качестве свидетелей, – добавил Алекс.
Маэстро Жорж мрачно смотрел в окно на проносящиеся мимо здания и энергетические колонны. Детектив почувствовал себя неуютно, и на некоторое время снова воцарилось молчание.
Сказать, что комиссар Баранников был не в духе – это не сказать ничего. Внешне он, конечно, казался невозмутимым, но присутствие вышестоящего начальства и инопланетных наблюдателей не приводило его в восторг, как и следовало ожидать. Вот уже полтора столетия Криминальная Полиция Галактики не знала такого горького поражения. Он мог бы привести массу примеров, когда его подчинённые проявляли чудеса изобретательности и мужества в борьбе с правонарушениями разных видов и степени тяжести, рассказать о долгих годах безупречной службы, когда вверенный ему департамент поддерживал порядок в своём секторе всеми законными (или почти законными) способами. Но все эти существа собрались сегодня здесь не для того, чтобы слушать отчёт о прошлой его работе. Они собрались по поводу совсем недавних событий, и здесь хвастаться комиссару Баранникову было нечем.
Кариоги (их было семеро) расположились в переносных водородных камерах на обширном круглом столе посередине зала заседаний, храня надменное молчание. Присущая этой мудрой расе забавная тяга к ярким цветам сказывалась и здесь: камеры были аляповато разрисованы снаружи, отчего строгий массивный стол выглядел так, словно его накрыли к детскому празднику. В остальном, весельем в зале и не пахло. Люди жались по стенкам и тихо, можно сказать, робко переговаривались. В углу переливалась живой радугой огромная голографическая призма, поскольку видео кариоги не признавали в принципе.
Все участники недавно разыгравшейся на Тупелекте трагедии постепенно занимали свои места в зале. Полонский со товарищи подоспели в числе последних. За ними явился только один человек, и это был Витя Террорист, одетый так, словно готовился к параду или к положению в гроб. На его испещрённой пластиковыми "молниями" груди сиротливо мерцал какой-то знак отличия – должно быть, награда за Пелестон. Полонский загляделся на стажёра и пропустил момент, когда кариоги заговорили.
Вернее, он не сразу понял, что они заговорили. Как всегда, когда начинает звучать божественная кариогская речь, тело охватила блаженная истома, глаза начали было слипаться, в мыслях виделись уже картины покоя и счастья… Но тут встроенные в кресла переводчики заработали и перевели все эти ощущения на язык слов:
– … для расследования причин халатности Галактической Криминальной Полиции. Многочисленные экспертизы показали, что при проведении операции "Специалист по приготовлению материальной субстанции, употребляемой данной расой в целях повышения уровня индивидуальной внутренней энергетики" был допущен ряд грубейших ошибок. В частности, одной из таковых явилось привлечение к операции непрофессионалов – агента частного сыска и представителя планеты Ашпис (система Амальтеи).
Полонский и маэстро Жорж переглянулись. Детектив мрачно откашлялся, а музыкант демонстративно откинулся в кресле, сцепив на животе холеные пальцы. Комиссар Баранников, он же Торквемада, сидевший в следующем ряду через проход от них, остался по-прежнему невозмутим и даже не посмотрел в их сторону.
