— На себя посмотри, — слегка оторопело огрызнулся я, но неизвестная пока что общалась только сама с собой.
— Я потратила на него столько сил! Столько сил! И все насмарку…
Арматурный маньяк? Мою новую знакомую можно было легко представить в булочной, среди пирожных и плюшек, но никак ни на разрушенном мосту с железным штырем и кувалдой наперевес. Могила меняет людей. Разительно.
— Он бы скоро ослабел настолько, что… И тут являешься ты! — казалось, умертвие сейчас зарыдает и начнет заламывать руки. Мертвецы не испытывают эмоций, но она очень, очень старалась.
— Слушай, таблички надо ставить, — не выдержал я накала чувств. — Врага надо расчленить, каждую часть сжечь, сложить в отдельные коробки, залить свинцом, закопать, возвести сверху курган, засыпать землю солью, оградить забором с колючей проволокой и объявить регион карантинной территорией, — у меня закончилось дыхание и потому пришлось закруглиться так быстро. — А потом предъявлять претензии.
Эй, Лоза, что ты несешь? По сути дела, именно так с нежить и борются, но не особо помогает… Оживленка сосредоточенно кивала, переваривая сообщение, а потом недовольно скривила губы:
— Это так неприлично — издеваться над мертвым врагом…
Когда можно и нужно издеваться над живым. В прошлом она была колдуньей. Точно.
Нежить глубоко вздохнула и, встав перед зеркалом, действительно нахлобучила на голову шляпку с синим пером и вуалью. Мда. Шляпку.
— Ах, я… Ильда Шадде, — высокомерно бросила она.
— Лоза, — поддержал я вынужденное знакомство, решив, что вежливость ничего не стоит, пока собеседник на тебя не кидается.
— Прекрасно, — объявило умертвие, натягивая перчатки. Карма. Если она сейчас вытащит кружевной зонтик, то я окончательно поверю, что мир сошел с ума. — Теперь мы союзники.
— В чем союзники? — подозрительно переспросил я. В скоростном покидании места происшествия? Можно начинать прямо сейчас.
Ильда подплыла к двери и оттуда махнула черной перчаткой.
— О, я буду сражаться с Градом, а ты мне поможешь…
— Чего?
Я не против первой части, вовсе нет. Меня волнует вторая. Где-то я ее слышал.
— Разве ты не хочешь спасти своего друга?
— Какого? — скептично осведомился я.
Шадде нахмурилась, сразу растеряв всю свою манерность:
— А вылететь с третьего этажа?
Вот это по-нашему, по-простому, в лучших традициях черных магов, и признав поражение в дискуссии, я вслед за умертвием вышел из номера. Уныло быть нулевиком в этом жестоком мире. Только увидев на двери бирку с номером пятнадцать, я вспомнил, где слышал фамилию Шадде — это же ненавистница герани, о которой упоминал гостиничный служащий. Вроде ему тоже запали в душу ее поразительные глаза, но по другой причине. Счастливчик.
При виде разгрома, царящего в коридоре, Ильда издала такой глубокий трагичный вздох, будто лично своими холеными руками строила гостиницу. Стояла подозрительная тишина; судя по всему, бой уже закончился, и не в пользу черного мага.
— Ты думаешь, что он все еще здесь? — я напряженно покосился на дверь своего номера. Когда же наконец появится стража и спасет меня от разгула потусторонних сил?
Ильда прижала палец к губам и прошептала:
— Я чувствую магию… о да, Град задержится, чтобы забрать ее! — даже в режиме строгой конспирации в ее голос просачивались экзальтированные нотки. Хотя я не совсем уверен, действительно ли в конце прозвучало "я бы сделала именно так".
— И чего тебе надо от меня? — со всем пессимизмом осведомился я. — Могу поддержать морально. Наше дело правое, если это тебя это волнует.
Шадде снисходительно кивнула:
— О, так мило, что ты это признаешь! Я бы так расстроилась, если бы между нами возникло недопонимание…
Помогать — это прыгать перед Градом, размахивая руками, чтобы отвлечь внимание от плетущей коварные планы дамочки в синем?
— И? — я медленно отступил к окну, прикидывая расстояние до ближайшего горшка с геранью. Умертвие каким-то неуловимым движением оказалось рядом, загородив путь, и я с оторопью уставился на длинные изящные пальцы, которые прижимали к моей шее холодное лезвие бритвы.
Я понял. Эта гостиница проклята, и все постояльцы становятся одержимы кого-нибудь зарезать ради благих целей. Кроме меня, потому что какие у меня, к демонам, благие цели.
— Вода подарила мне жизнь, — певуче сказала Ильда. — Вода дает мне силы.
— Водопровод т-там, — подсказал я.
— А кровь — корень сил воды…
Предсказуемая концовка. Нежить толкнула дверь моего номера ногой, но та не шелохнулась. На нее давили авторитетом шкаф, кровать, стол, тумбочка и холодильник.
— А я нулевик, — так же радостно прошептал я. — И хрена от моей крови выйдет толк, потому что магии в ней — ноль целых, семь десятых.
Я бы и колдуну это сказал, если бы смог.
Шадде отстранилась, скорчив недовольную мину:
— Вот в чем дело! А я думала, что… Но я все равно тебя прирежу, — ее голос разом стал деловым. — Ты посмел мне помешать!
— Н-непрофессионально полагаться на эмоции, — я аккуратно отодвинулся от хищного серебряного лезвия, но Ильда словно и не заметила, замерев на месте и о чем-то напряженно размышляя:
— Но почему именно ты? Не понимаю…
— Слушай, вон тут рядом номер Черной Смерти. Там должны быть какие-нибудь магические вещички, — в синих глазах наметился слабый интерес, и я поспешил развить успех: — У него и книга какая-то есть.
— Черная Смерть?! — взвизгнула повелительница воды и вихрем влетела в двенадцатый номер. — Где он?
Я молча ткнул пальцем. Умертвие закусила губу, прожигая взглядом стену, и внезапно толкнула меня в грудь.
В меня будто врезался грузовик; отлетев на пару метров, я влепился спиной в спинку кровати и не успел прийти в себя, как та же сила вывернула мне запястье и просунула между металлических прутьев, напоследок зафиксировав их так, что я оказался в своеобразном капкане. Ничего себе пальчики. Такими пальчиками только кочерги гнуть…
— Сиди здесь, — дала ценное указание ожившая мечта кузнеца и свалила в ванную. Договариваться с водопроводом, не иначе.
Я от души пожелал ей утопиться и стащил с кровати черный рюкзак. Рюкзак в строго минималистическом стиле был украшен человеческими зубами и более ничем — для черного мага Смерть оказался весьма скромен. Внутри, как и полагается колдуну, царил хаос — на пол вывалился хлам, хлам, хлам, консервные банки без опознавательных знаков, книжка в ладонь величиной из человеческой кожи и ворох пестрых безделушек. Какие-то ракушки, гнутая ложка, плетеный браслетик из рыжих волос, изящный амулет из зубов, ржавый и покрытый подозрительными пятнами ножик с обломанным лезвием… Что-то из этого действительно бесполезный мусор, а что-то — могущественные артефакты. По крайней мере, так я говорил себе, испытывая их на двери ванной и питая смутные надежды, что подействует. Амулеты, если ими долго пользуется маг, накапливают силу и становятся опасны даже в руках любой бездарности, но вот как найти нужную кнопочку, включающую продукт чужого самовыражения, бездарность в лице меня не могла.
