У него не хватило духу снова посмотреть в зловещее стекло. Он быстро вышел и, миновав переходы дворца самым кротким путем, возник на пороге у Тиамита. Ольга была с ним.
- Оля, оставь нас одних, пожалуйста, - попросил он.
Ольга посмотрела с вопросом во взгляде, но ушла молча.
Алик сел к столу и положил перед собой руки.
- Я видел отражение! - Он умоляюще посмотрел на Тиамита. - Два отражения. Я видел воина! Я видел ее с мечом в руках!
Тиамит поправил складки своей мантии и погладил бороду.
- Видел где? - спросил он.
- В гардеробной. В зеркале.
Тиамит сел напротив, коснулся его руки, словно успокаивал. Пальцы Алика были холодными, в глазах оттенок страха. Старик смотрел внимательно, Алик решил, что он ждет объяснения, поэтому заговорил, как мог спокойно, точно передавая, что видел и чувствовал. Он понял, что настал момент, когда он осознает смысл последних событий.
- Хм. Эл как-то рассказывала мне похожую историю. Помню, у нее была та же реакция. Но давай-ка мы условимся, что ты ей о том, что видел, не расскажешь. Вам вовсе не обязательно делиться друг с другом всеми переживаниями.
Он поднялся, налил воды в чашу, капнул туда настой и поставил перед Аликом.
- Тебе нужно успокоиться. Новость хорошая. Думаю, ты готов увидеться с ней.
- Не готов! После такого? Я схватился за оружие, не спросив о намерениях.
- Боишься ее величия. Боишься. Я напомню, что уже говорил. Не люблю повторять. Ты был слишком счастлив, чтобы понять намек. Ты получил в жены воина. Она может быть одинаково милой и нежной, но и очень воинственной. Твоя спина тому пример, а ведь Эл умеет ранить так, что шрамов не останется. Готов ли ты принять такое сокровище? Иди к ней. Поверь мне, твои сомнения развеяться. Ты видел облик своего страха. Запомни его и берегись становиться к нему лицом. Иди, глупый мальчишка.
Тиамит топнул ногой.
Алик осушил чашу и выскочил за дверь.
- Даже не спросил, что выпил, - засмеялся Тиамит. - Иди, исправляй то, что испортил.
Эл была в галерее на самом верху. Ольги с ней не было, она терзала Игоря по поводу чувствительности. Он взлетел наверх, не чуя под собой ног. Она остановилась, ждала его, он увидел ее счастливую улыбку. Он побоялся крепко ее обнять, зато она прижалась к нему со всей нежностью.
- Тебе не больно? Эл.
- Мне хорошо, - прошептала она.
Он отстранился, взял ее лицо в руки.
- Я - идиот, - сказал он. - Я все испортил.
- Нет.
Она сжала его сильнее. Его бросило в жар. Волнение накатило, он не смог сказать, то, что хотел. Он испытал острое желание увидеть рану.
- Можно мне взглянуть? - спросил он.
- Зачем? Там небольшой шрам.
- Я хочу видеть, что натворил.
- Одним глазом, - смутилась она и повернулась к нему спиной. Она расстегнула верхние застежки рубашки и откинула ткань с плеча.
Шрам был свежий, розовый и длинный.
- Тебе будет больно, если я прикоснусь? - спросил он.
- Ты любопытен, совсем как Димка, - воскликнула она.
- Димка видел твое плечо? Я его придушу.
Она засмеялась. Он осторожно коснулся ее кожи, ощутил, как пьянит прикосновение. Он провел пальцами по всему рубцу. Кровь отливала от шрама, от касаний он бледнел, становился едва виден. Он медленно провел пальцами по шраму несколько раз, словно желал его разгладить. Рана заросла не так быстро, как все порезы на нем. Прикосновение, наконец, привело его в состояние покоя, он закрыл глаза и облегченно выдохнул. Обошлось. Он не удержался, отодвинул пряди волос и поцеловал ее в шею, продолжая ласкать рубец, пока пальцы не перестали чувствовать неровность. Она снова рядом, он не чувствовал отчужденность. Он отпустил ее, открыл глаза. Она набрасывала рубашку на плечо.
- Подожди!
Он потянул воротник рубашки вниз.
- Тебе понравилось? А говорят, что шрамы украшают мужчин.
Алик смотрел на ее гладкое плечо, первозданное, без следа ранения.
- Его нет, - с опасением произнес он.
- Шутишь?
Она обернулась, увидела его изумление и закинула руку за спину. Она улыбнулась ему.
- Ух, ты! - она чуть нахмурилась. - Запомнил, как сделал?
- Я не знаю. Любовь, быть может.
- У любой силы две стороны.
Алик пришел к Тиамиту в ранний час. Эл спала. Он оставил спящую жену, чтобы выяснить волновавший его по сей день вопрос. Тиамит, к его удивлению, дремал в кресле. Алик привык видеть его вечно бодрым.
- Ты замешкался, - посетовал он, не открыв глаз.
- Я искал оружие.
- Оружие?
Алик с грохотом положил на стол перед Тиамитом меч.
- Я хочу, чтобы вы испытали меня.
- Я все думал, с чем ты явишься? С оружием. Почему я? Попроси Дмитрия.
- Он не смог меня зацепить.
Тиамит открыл глаза и поежился, как после дремоты.
- Так ваши кошачьи прыжки вчера на берегу были тренировкой? - пошутил маг.
- Эл я просить не могу. У вас много общего, вы первый упомянули о ее мастерстве, когда речи еще не шло о силе. Вы распознали в ней то, что было скрыто от нас, а значит, сами владеете тем же качеством. Научите меня! Вы учите всех, я один не просил ничего от вашей мудрости.
- Ты? С чего ты взял, что я приму тебя? Тебе же известно, что ты стал помехой в моих планах. Ты ранил девушку, которая мне, как дочь. Ты просишь слишком много.
- Я не успокоюсь, - твердо заявил Алик. - Не надо меня щадить, я готов пострадать сто крат, если понадобиться. Пожалуйста.
Тиамит бросил взгляд на клинок.
- Тот самый.
- Тот самый, - подтвердил Алик.
- Я не буду тебя учить, этим обещала заниматься Эл, когда придет в себя. Ты полагаешь, я стану размахивать оружием? Мне не по рангу. Я могу проделать то же самое другим способом. Только, если на этот раз ты испугаешься, я не стану, как Эл, ждать реакции, я накажу тебя очень строго. Напрасно я говорил, что ты ее недостоин, в упрямстве вы могли бы соревноваться. Иди к тому самому месту, где ты ранил Эл и жди меня.
Алик ожидал долго. Когда Тиамит спустился к нему, уже рассвело, а значит, Эл проснулась. Алик опешил, в руке у Тиамита был тонкий длинный хлыст. Тиамит махнул им, конец свистнул возле лба Алика, и он отскочил. На конце хлыста был наконечник, как у стрелы.
- Ого, - выдохнул он. - Мне становиться спиной?
- Слишком просто. - Тиамит бросил ему платок. - Завязывай глаза.
Вчера Дмитрий пытался его искромсать, о чем открыто заявил, даже произнес речь, что мстит за Эл. Алик ощущал металл в его руках, месть не удалась. Вечером он вдруг вспомнил наставления Эл, а она говорила о другом чувстве. Он ощущал себя так, будто миновал этап непонимания и теперь непонятные ему наставления Эл прояснились в его уме. Нужно было это проверить. Хлыст Тиамита был сделан из крепко скрученных волокон белого цвета. Его кровь будет красоваться на нем бурыми пятнами. Он потерял на минуту веру в себя.
