– Я могу сказать, чтобы сэнсэй…
– Не надо… Я не хочу жить овощем… – сказала Сора. – Лучше… просто поцелуй меня… Отдай долг…
– Просто поцеловать?
– Да…
Она смотрела на меня, когда я наклонился над лицом. Приоткрытые губы ответили на прикосновение моих губ. Это длилось недолго, всего несколько мгновений. После этого тело девушки судорожно выгнулось дугой. Она несколько раз дернулась в моих руках и замерла, устремив взгляд в ночное небо…
Я осторожно поднял её легкое тело и двинулся к сэнсэю.
– Я должен её похоронить по‑человечески…
– Я с тобой согласен, ученик…
Глава 25
Я сидел на склоне горы Такао и смотрел на расцветающий закат. Только что пригубил сакэ и поставил на свежий холмик вскопанной земли стопку с алкоголем. Сверху положил краюху хлеба под названием «Секу Пан». Не наш, «Бородинский», но тоже сойдет. После этого вздохнул и задумался, глядя, как огромное солнце неторопливо катится на покой.
Три дня прошло с тех бешенных суток, когда я носился как ссаный веник и в итоге остался с трупом девушки на руках. Три долгих дня, в течение которых тоже произошло немало. Да что там немало – произошло не меньше событий, хотя и не таких кровавых.
Упомянутые сутки завершились поездкой на Такао, где мы с сэнсэем похоронили героическую девушку, которую по нелепой случайности занесло во враждующий с нами клан. Сора Минори нашла своё последний приют под высоченной сосной, между вековых корней. С этого места были видны небоскребы Токио, а чуть подальше красовалась Фудзи. Весьма живописное место. Возможно, когда‑нибудь и я попрошу похоронить меня в подобном месте. Правда, до этого, надеюсь, ещё долго.
Утро же началось со звонка Мизуки Сато. Она позвонила на телефон учителя, тем самым вызвав недовольное бурчание и испорченное настроение. Причем настроение портилось у сэнсэя, а страдали окружающие.
– Да? Всё у нас нормально, Сато‑сан. Если было бы не нормально, то я трубку бы не взял. Не бурчу я, а констатирую факт. И нечего приносить свои извинения, я всё равно уже не усну. Эй, Такаги, бегом сюда, мелкий паскудник! – выкрикнул сэнсэй недовольным голосом.
– Сам иди, я слишком устал после вчерашнего! – крикнул я в ответ, пытаясь руками разодрать слипшиеся веки.
– Если я встану и подойду, то ты ходишь уже никогда не сможешь!
– Ладно‑ладно, уважу старость. Эх, чтобы ты без меня делал, дорогой мой сэнсэй? – пробурчал я, поднимаясь с лежанки.
Походкой больного зомби я добрел до комнаты сэнсэя. Всё‑таки вчерашняя бешеная гонка давала о себе знать.
– Чтобы делал? Жил бы себе припеваючи, да к тому же ещё и высыпался. На, тебя госпожа Сато хочет слышать, – сэнсэй сунул мне в руку телефон.
– Олё? Привет! – сказал я в трубку.
– Малыш, привет! Как у вас дела? – послышался голос Мизуки.
А как у нас дела? Живы – уже хорошо.
Я взглянул на сэнсэя, а тот с видом патриция показал мне на выход, мол, бери телефон и убирайся. Я сделал глубокий поклон, с прочерчиванием руки у самого пола и вышел.
– Извини, тут один старый, но очень уважаемый хрыч не дает мне разговаривать.
– Он тебя слышит?
– Нет, я вышел на улицу.
– А‑а‑а, понятно, почему не раздаются звуки ударов. Малыш, я тут поспрашивала и узнала, что твоя новая знакомая Шакко не работала ни у госпожи Окада, ни в «Красном карпе». Похоже, что она не та, за кого себя выдает…
– Я знаю, Сато‑сан. Тут такое случилось… Но начну всё по порядку.
Я рассказал Мизуки всё как было. Она слушала, не перебивая. В конце моего повествования вздохнула и причмокнула языком:
– Мда, ну и дела у вас творятся. А я думаю – почему это полиция с самого утра на ногах. А это малыш с учителем забавляются. Ох и наворотили же вы дел, ребята. Аристократы вам не спустят с рук смерть своих сыновей.
– А мне и не надо, чтобы спускали, – ответил я. – Мне нужно другое – соберите отцов семейства на собрание…
– Какое собрание?
– Обычное собрание, где вы отдадите им меня…
– Малыш, тебя ночью часто по голове били? Ты в своём уме такое предлагать?
– Вернее, вы отдадите им убийцу их сыновей. Ни в коем случае не приглашайте матерей, а то материнское сердце сильнее разума. Тем более, что сейчас они убиты горем. Нет, постарайся сделать так, чтобы пришли девять отцов. У господина Ицуми же нет родителей?
– Нет, они умерли пять лет назад.
– Вот и сделай так, как я прошу.
Мизуки помолчала, потом спросила:
– Ты понимаешь, что просишь о таком не простого человека, а пятое лицо клана якудзы? Я тебе что – девочка на побегушках? Чтобы я и…
Следующие пять минут я слушал ругань Мизуки, которая красивыми словами рассказывала, какое я чмо и почему я в край охренел. Когда же она замолчала, то я произнес:
– Мизуки, я понимаю, что охуел и вообще меня пора мочить в туалете, но… Но если этого не сделать, то клан Казено‑тсубаса‑кай может через мстительных отцов‑аристократов получить очень большие проблемы. Я же предлагаю решить всё малой кровью. Да что там говорить – я вообще надеюсь всё решить без крови. Прошу тебя – организуй встречу и ещё… Мне нужно от тебя кое‑что…
Когда я сказал, что мне нужно, то ругань Мизуки растянулась ещё на десять минут. Я терпеливо ждал – женщины, что с них взять? Порой они бывают чересчур эмоциональны, поэтому я и не хотел, чтобы на встрече присутствовали матери подопечных‑подопытных Ицуми.
– Ладно, это самоубийство чистой воды, но я постараюсь всё сделать, малыш. Это ещё один пункт моего доверия к тебе, постарайся его не просрать. До связи! – с этими словами Мизуки отключилась.
Я посмотрел на телефон и только в этот момент краем глаза заметил, что из‑под палаточного отлога выглядывает любопытная мордочка Киоси.
– Здарова, самец! – приветствовал я его.
– Босс, это правда? – вылез наружу и почесал затылок мальчишка.
– Что правда?
– То, что ты рассказал госпоже Сато про Шакко? То, что произошло с господином Дзинко?
– Правда, – кивнул я. – Она не стала бы лгать, ведь в этот момент Шакко думала, что рассказывала убийце своего отца. Хотела, чтобы я ушел с этим знанием. Поэтому она и рассказала всё, как было на самом деле.
– Так значит… Значит, не только Тораноаши‑кай убило моих родителей? Это всё было подстроено? И Хино‑хеби тоже приложило свою лапу?
Я поджал губы. Положил руку на плечо Киоси:
– Они все получат то, что заслужили, Киоси. Получат сполна, обещаю.
Маленький тануки потерся щекой о мою руку и ответил:
– Я верю тебе, босс. Верю, что мы всё им отдадим…
К вечеру Мизуки позвонила и сообщила, что все девять отцов семейств согласились на встречу. Что они все будут ждать в отдельном зале ресторана. И снова сказала, что я идиот и меня должны были забить ещё в детстве, совочком. Забить и закопать в песочнице.
Я всё терпеливо выслушал, некоторые высказывания даже запомнил, чтобы потом, при случае, рассказать их Сэтору Мацуда. В том, что мы встретимся, я даже не сомневался. Вопрос заключался в том – когда мы это сделаем? И будет ли жива Шакко к тому моменту?
Всё‑таки пусть она и засранка рыжая, но вина её заключалась в том, что пошла на поводу мерзавцев. Остается надеяться на препарат Ицуми, который сделал из неё быструю, ловкую и сильную девушку. Думаю, что с таким прокачанным скиллом она сможет продержаться пару боев на «Черном Кумитэ». А там и я найду способ её вытащить.
Сам же я помылся на всякий случай, оделся во всё чистое и дождался приезда водителя Мизуки. На заднем сидении нашлось то, о чем я просил. Хаяси и так был немногословен, а тут и вовсе молчал всю дорогу. Лишь в конце пути, когда мы подъехали к ресторану и остановились за триста метров, он сказал:
– Удачи тебе, Изаму. Твой поступок похож на полет камикадзе.
– Спасибо за пожелание, Хаяси. Надеюсь, что долечу нормально. Если что – передавай привет Мизуки.
