– одеться, девчонкам накраситься, сбегать перехватить немного еды в таверне в первом этаже дома, и гнать на площадь.
И там их уже поджидали. Андрес Ривер с третьего курса, совершенно за неделю задолбавшийся, оглядел их стеклянными глазами.
- Так, «Пламенные» пришли, отмечаю. Ваши пригласительные, забирайте.
- Какие ещё пригласительные? – с подозрением спросила Анриетта.
- Как это какие? На бал в Лимей вечером, вы ж победители.
Жиль с Анриеттой переглянулись – вот не было печали!
- А не пойти нельзя? – спросил он.
- Нельзя, - отрезал Андрес. – Вы там обязательно нужны. Для первых мест отдельная церемония, быть обязательно.
Ну вот, вздохнул Жиль про себя.
- Ничего, не дрейфь, прорвёмся, - тихонько шепнула Анриетта. – Смокинг с собой?
- С чего бы? Нет, конечно.
- Ладно, вызовем курьера с порталом, всё сделаем.
- Ты чего, из-за вот этого разоряться на курьера с порталом? – не поверил Жиль.
- Не ради этого, а ради нас с тобой. Нам нужно показать, что мы не дикари какие, а умеем играть по правилам тоже, даже если и не живём с отцом, и вообще называемся другим именем. Ну, придём, не как его дети, а как победители Феерии. Мы победили? Победили. Давайте делать всё, что положено по этому поводу.
- Может, какие журналисты про нас напишут? – вздохнула Наоми.
Вообще да, вчера пара новостных сайтов и один канал брали у них интервью сразу после завершения концерта.
- Обломись, - отмахнулась Анриетта. – На этом мероприятии не бывает прессы – именно как прессы. Максимум – фотографы, и напишут потом со слов отцовского пресс-секретаря. Но бывают всякие крутые люди, с которыми невредно знакомиться.
- Хоть так, - согласилась Наоми.
Дальше всё было очень динамично, как всё время на фестивале – очень плотная программа финальных выступлений, всё по минутам, на сцене никто не задерживается. Правда, они снова последние, так что – можно было не торопиться, а ещё поспать полчасика, думал Жиль, когда понимался на сцену.
Они спели и сыграли ничуть не хуже, чем вчера, и отдача от площади была – невероятная. Вот почему люди всё это делают – сколько ж энергии образуется на таких концертах! Это ж даже для простецов подзарядка, а для магов – и вовсе!
Отыгравшие, воодушевлённые, счастливые и довольные они вышли на поклон – все пятеро. Боевики во главе с Саважем и О’Флаем орали снизу «Пламенные-чемпионы», их поддержали ещё разные знакомые академические лица вокруг. Ох, как круто, прямо вся площадь! Жиль зажмурился, увидел воздушные потоки над людским морем, и понял, что ещё чуточку, и он поймёт, как взять такой поток, оседлать и полететь… куда-то.
Может быть, покойная мама-воздушница, выходя на сцену, очень хорошо знала, что делала, и для чего ей это? Но тогда она смотрит на них сейчас с небес и радуется. Жиль потрогал под рубашкой медальон – есть, тёплый. Всё хорошо.
Не сейчас. Потом. Когда-нибудь. Сейчас – быстро переодеваться.
Строго говоря, им был нужен не курьер, а коммерческий портал в столичную квартиру. Чтобы добыть там торжественную одежду для всех, и заодно – утащить инструменты, раз уж выпала такая оказия, а завтра просто вернуться на автобусе, как все люди, и почти без багажа. Парень, который появился по вызову, минуту на них потаращился, а потом, видимо, рискнул:
- Это вы – «Пламенные», да?
- Ну, да, - хмуро ответил Жиль. – А что?
- А автограф дадите? – жалобно спросил тот.
- Дадим, догоним, и ещё раз дадим, - закивала Анриетта. – Анриетта Лимура, к вашим услугам. Нам нужно быстро перетаскать инструменты и взять одежду для приёма в Лимее.
- Мигом сделаем
И впрямь, всё вышло очень быстро – сходить, унести, найти, взять и всё такое. У парня оказалась рекламка фестиваля, и они на ней расписались – все пятеро, парень был счастлив.
А группе «Пламенные» нужно было быстро собираться на тот самый приём.
Анриетта надела какое-то невероятное зелёное платье, ладно облегавшее её высокую фигуру, рост у неё от отца. Джесс – то самое серебряное, в котором ходила на бал зимой. Наоми – что-то цвета светлого крема на торте, на её тёмной коже – невероятно. А Лали оделась в красное, и ей было отлично.
Сам Жиль понял, что ещё не разучился надевать все эти запонки и бабочки. Думал – больше никогда. А нет-нет, да и пригождается.
Их ждали возле фестивального бюро – менталистка, кажется – третьекурсница.
- Пришли? Отлично. Сейчас я запрошу портал.
Портал открылся, и они шагнули в знакомый до скрежета зубовного холл. Там гостей встречал местный распорядитель от фестиваля, он вежливо поклонился, отметил в своём листе – прибыли, мол, раскрыл рот, чтобы им что-то сказать…
- Госпожа Анриетта! Господин Жиль! – к ним по плитам пола летел дядюшка Антуан, отцовский камердинер.
Если отец возвышался над остальными в любой толпе, то дядюшка Антуан в пятьдесят пять был невысок, кругл и лыс.
- Какие вы красавцы, а как пели-то вчера!
- Дядюшка Антуан, ты слышал, как мы пели? – изумилась Анриетта.
- Ну конечно же! Господин Луи как сказал, что вы выступать будете, так мы все и пошли на вас смотреть! Вы молодцы!
Вот так. Жиль и не подозревал, что их таланты могут найти какую-то поддержку в этом доме.
Но дальше следовало подниматься на второй этаж, приводить себя в порядок – ну там пылинки сдуть, волосок подправить – и идти в зал. А в зале поджидал отец, с ним были Катрин и Франсуа, шишки из «Четырёх стихий», вся верхушка преподов Академии и кто-то ещё, кого Жиль пока не знал. И немного людей, которые участвовали в разных конкурсных программах – с ними встречались во время фестиваля.
Следом за ними привели ещё кого-то, потом ещё… а потом отец начал говорить.
- Дамы и господа, я приветствую вас всех в замке Лимей. Вы сделали большое и хорошее дело, и те, кто организовал фестиваль, и те, кто подготовился и выступил на нём лучше всех.
Жиль завертел головой – а точно, похоже сейчас из участников сюда позвали только дипломы первой степени. И что?
- Я рад приветствовать победителей нашего фестиваля, и особенно рад назвать музыкальную группу «Пламенные», потому что в её составе выступили моя дочь Анриетта и мой сын Жиль.
Чего?
Жиль взглянул на Анриетту, прочёл в её взгляде то же недоумение. Отец
