Сравнив копию и оригинал, Эрш остался доволен. Подмену, безусловно, заметят, но слишком поздно, и спишут на демонов. Чтобы всё выглядело правдоподобнее, изъял из бумаг советника пару бумаг, которые могли заинтересовать подданных Тёмной госпожи.
Тайная подноготная политики клана Джарх перекочевала за пазуху анторийцу. Уверившись, что кабинет выглядит, как и до его прихода, Эрш мысленно поинтересовался у поджидавшего его на улице Ирвина, всё ли в порядке. Тот ответил утвердительно, и граф вторично воспользовался известным всем выпускникам Высшей школы магического искусства заклинанием.
Они отошли от дома советника шагов на двадцать, когда Ирвин напрягся и одними губами прошептал: 'Там, за деревом'. Маг мгновенно набросил на них обоих иллюзию - двое пьянчушек восточной национальности. Защита второй степени была поставлена на уровне инстинктов и вовлекла под свой купол подчинённого - в этом преимущество сильных волшебников, способность, помимо себя, укрыть под куполом ещё одного человека.
Тишина Нубару не нравилась, очень не нравилась. Ирвин не мог ошибиться, он действительно кого-то видел. И этот кто-то вполне мог следить за ними.
Граф прислушался, пытаясь уловить обрывки чужих мыслей, и улыбнулся - всё-таки в этом, что люди, что демоны, что маги перед ним беззащитны. А их выследил один из придворных волшебников и сейчас упивается предвкушением маленького представления, которое собирается им устроить. Каким образом он догадался, что встретит ночных гостей у дома советника - теперь уже неважно, гораздо важнее заставить его молчать. И, помимо убийства, у Эрша был в запасе один верный способ.
Для плетения заклинания ему не потребовались голос и пальцы: всё-таки, ментальная магия - большой плюс. Не
оборачиваясь, он задал направление к источнику самодовольных мыслей и отпустил в вольное плаванье свой 'подарок'. Он был неслышим и невидим, только короткий стон возвестил о том, что заклинание достигло цели.
- Ирвин, притащи его сюда. Для верности можешь сухожилья на пальцах надрезать: без жестикуляции этот малый колдовать не умеет.
Подчинённый хмыкнул и с готовностью вытащил меч: он по опыту знал, что раненый колдун сначала метнёт в него пару заклинаний, которые при должной ловкости можно отразить заговорённым клинком. Местного мага хватило только на один огненный шарик. Второй сотворить он не успел, на пару мгновений оцепенев. Ирвин без труда подобрался к нему, лишил возможности и дальше практиковаться в чароплётстве и приставил клинок к горлу.
- Так я и думал - маги! - отмерев, презрительно процедил сквозь зубы раненый суйлимец. - И та тварь, твоя жена, не просто так вокруг советника увивалась. Но ничего, живыми отсюда не уйдёте. Все сразу поймут, что колдуна мог убить только другой колдун.
- А я не собираюсь тебя убивать.
Волшебник удивлённо уставился на иностранца, пытаясь понять, дурак ли тот, либо в его действиях есть какая-то логика. Хотя какая выгода может быть в сохранении жизни опасного свидетеля?
- Ирвин, крепко его держи, чтобы не дёргался, и рот чем-нибудь заткни. Надеюсь, ночью мы больше никого не встретим, потому что я истрачу на этого, - он указал на притихшего озадаченного суйлимца, - половину своего резерва.
Для верности прижав голову мага к земле, Ирвин сел на него верхом, тем самым более-менее обездвижив. Эрш присел рядом на корточки и положил одну ладонь за затылок чародея, а другой щупал его запястье, ища вены. На мгновенье убрал пальцы с затылка, сделал надрез на руке суйлимца и, не
позволив крови вытечь, смешал её с заклинанием подчинения. Теперь оставалось ждать, когда оно растечётся по венам и артериям и достигнет головы.
Решив, что уже пора, Нубар постарался отрешиться от окружающей реальности и полностью настроиться на мысли мага. Ладонь снова лежала на его затылке, на кончиках пальцев пульсировала магия, которая по команде бурным потоком устремилась внутрь, смешиваясь с той, что была в крови жертвы. Суйлимец задёргался и застонал: его голову разрывала сильнейшая мигрень. Что ж, процесс уничтожения воспоминаний болезнен, и это только первая его стадия.
Перед глазами графа мелькали картинки чужого дня и ночи, он пролистывал их, слегка скользя подушечками пальцев по коже чародея. Он сопротивлялся, пытался защитить свою память от вторжения, но этим причинял себе лишь большую боль.
Наконец нужный кусок был найден. Закрыв глаза, Эрш будто втянул его в себя, вырывая из сознания суйлимца. Если бы не кляп, вовремя сунутый Ирвином, его крик перебудил бы половину Фагха. Чем больше противодействие, тем сильнее страдания.
Яркая картинка перед глазами медленно блекла, пока не потухла вовсе. Вместо неё в памяти осталась зияющая дыра с рваными краями. Анториец осторожно срастил их и, утерев пот со лба, забрал из тела остатки своей магии.
Погрузившийся в забытье суйлимец неподвижно лежал на мостовой. Живой.
Подумав, Эрш залечил его раны, сказав себе, что на сегодня с колдовством покончено. У него самого слегка кружилась голова, но он знал, что откат скоро пройдёт, главное, снова не прибегать к магии в течение двух часов. Резерв силы, как и предполагал граф, был истощён чуть больше, чем на половину, но оно того стоило.
В то время как её начальник занимался изучением потайных отделений секретера советника клана Джарх, Зара
расхаживала по комнате в загородном доме суйлимца, надеясь, что тому не взбредёт в голову наведаться к ней ночью. Вероятность этого была велика, особенно после тех авансов, что он сделал ей за ужином.
Сеньорита Рандрин старательно играла роль стыдливой влюблённой замужней дамы, отвергая всякую возможность скорых близких отношений. 'Я слишком люблю мужа, -говорили её глаза, - я не могу нарушить клятву, хоть Ваш образ и не даёт мне покоя. Право, я не знаю, как мне быть'. Она улыбалась, не позволяла их взглядам пересекаться более чем на мгновение, нарочито мало ела и нервно сжимала салфетку на коленях. Спать ушла рано, сославшись на головную боль.
Но Зара и не думала раздеваться: в её планы не входило соблазнение советника. Всё, что нужно было, она уже сделала, осталось продержаться всего одну ночь. Душу грела надежда, что всё это не напрасно, и Эрш найдёт то, что ему нужно. Впрочем, ради него девушка согласилась бы даже поцеловать самонадеянного хозяина дома. Да, будет противно, зато задержит того вдали от Фагха.
Как и предполагала девушка, в дверь тихо постучали. Вздрогнув, она обернулась и внутренне напряглась, как пружина. Досчитала до десяти и заставила себя улыбнулась. Суйлимец должен думать, что перед ним наивная влюблённая иностранка, это всё во благо Антории. В конце концов, кокетничала же она в школе ради достижения своих целей, не так уж это и противно.
