Как были, на четвереньках, они поспешно отползли подальше от огненного жерла. Путь назад был закрыт, так как подняться по отвесной трубе не имелось никакой возможности. Искать выход следовало либо слева, либо справа, осторожно продвигаясь вдоль самой стены.
Но прежде чем они успели принять решение, один из огненных фонтанов, образовавшийся у самого края воронки, начал расти вверх и вширь и как бы уплотнился на глазах перепуганных зрителей.
Оказалось, что это не огненный фонтан, а женщина, и на её белой коже нигде не было заметно ни малейших следов ожога. Даже волосы, которые вместо того, чтобы опускаться по плечам, вздымались у неё над головой, точно взметённые вихрем, огонь не тронул.
У женщины была наружность гуманоида, но она не походила на человека. Симонд, навидавшийся в Эскоре всяких существ, понял это с первого взгляда. А Трусла, едва поймав в мелькнувшем взгляде морскую прозелень этих очей, сразу признала в незнакомке оригинал каменного изваяния, возвышавшегося над порталом исчезнувшего замка.
Протянув руку, женщина вырвала из бушующего огня тонкий язычок пламени. В её руке он сразу затвердел, превратившись в тонкое копьё. Прицелившись, она недрогнувшей рукой размахнулась и запустила горящее острие прямо в грудь капитану Стимиру.
— Салкар! — прошипела она злобно, и её рот исказился гримасой ненависти.
На груди капитана задымилось круглое пятнышко, от дохи запахло палёной шерстью.
В тот же миг в воздух метнулась другая стрела. Очевидно, Инквита была готова к чему-то подобному. Пущенное ею перо пробило огненную ограду, окружавшую пылающее жерло. Стрела влетела в него, оттуда вырвался столб густого дыма, и огненное кольцо, окружавшее женщину, потухло.
— Аааааа! — раздался яростный крик. Женщина высоко вскинула руки, и тотчас же в воздухе возникло огненное облако, которое поплыло к её врагам, извергая на лету огненный дождь.
— Во имя Воли вечной, Силы бессмертной, Света, побеждающего Тьму, — раздался спокойный голос, которого не могли заглушить яростные крики; мерно и неторопливо, бесстрастно, спокойно и уверенно он нараспев произносил слова заклинания. Фрост выступила вперёд навстречу своей противнице и неумолимо продолжала наступать шаг за шагом.
Трусла так и не поняла, какую Силу сумела вызвать Колдунья, но огненный дождь прекратился, а пламя, из которого поднялась туча, сникло и превратилось в коротенькие язычки.
— Зачем ты несёшь на себе этот груз ненависти? — спросила Фрост тем же спокойным и чистым голосом, которым произносила слова заклинания.
Огненная женщина замерла в неподвижности среди слабых огоньков, оставшихся от полыхавшего костра, устремив взор на Фрост:
— Всему есть цена, оплачиваемая кровью. Разве не так считают и в вашей бесприютной земле?
— Но благороднее поступает тот, кто не требует платы. Твоя беда, изгнание из родного мира, за которое ты хочешь мстить, случилась так давно..
— Мой мир! — перебила её женщина. — От моего мира, может быть, остались одни могилы! Мы только искали прибежища. А эти, — она вытянула руку в сторону салкаров, — желали нашей смерти за то, что мы на них непохожи. Наших несчастных ручных животных они убивали, для них это были чудовища. Наши таланты они считали бесовскими. Часть из нас погибла в их огне. Но мы были сильны. Познав тайны их мира, мы сделали так, что сама земля восстала против них. Да! Мы гнали их отовсюду, из края в край, от острова к острову, так как мы владели тайнами, о которых даже не догадывались их жалкие мудрецы!
— Мы гнали их! Я, Урсета Ван Ян, командовала флотом, который их преследовал. Но среди них оказался кто-то один, пришедший из другого пространства или времени, или явившийся своим путём, которого мы не знали. И вот он-то открыл им врата, и они сбежали. А перед нами врата захлопнулись, и у нас не было ключа.
— Ненависть — крепкий замок, — заметила Фрост с невозмутимым спокойствием на яростные обвинения противницы. — Если долго лелеять её, она приводит к безумию. И вот я призываю тебя, Урсета Ван Ян, как сестра свою сестру по Силе: используй Силу по назначению и отомкни запертую душу!
Лицо женщины всё ещё оставалось маской гнева. Тем, кто смотрел на неё, казалось, что пламя, окружавшее её кольцом, питается яростью. И вдруг она, не сказав ни слова, исчезла, а пламя в круглой воронке тотчас же погасло. И тогда наступила кромешная тьма.
Глава 43
Сквозь мглу времён, Север
И снова Одга выступила в роли проводника. С отчаянным воплем она ринулась к угасающему пламени и устремилась дальше во тьму, она бежала с протянутыми руками, точно хотела поймать в пустоте что-то очень нужное, совсем близкое, но всё время ускользавшее от неё.
— Она ловит то, что забрала у неё эта женщина, — пояснила шаманка. Голос её звучал ровно, хотя она бежала, не отставая от Одги. — Она приведёт нас к ней, где бы та ни спряталась или, — закончила она мрачноватой шуткой, — где бы ни устроила засаду.
Свет кристалла был таким слабым, что Трусла видела только тени идущих впереди. В воздухе всё сильнее пахло морем, и она подумала, как бы не случилось так, что они снова провалятся в какую-нибудь пропасть и полетят прямёхонько в студёные воды ледовитого океана. Однако воздух в галерее оставался по-прежнему тёплым.
Трусла уже задыхалась. Одга, не останавливаясь, бежала так быстро, что Трусла с трудом поспевала за ней, обливаясь потом под многослойным грузом меховых одежд. Однако салкарка не замедляла бега.
Наконец они выбрались, благодаря Одге, из недр глубокой пещеры и очутились в другом проходе. Здесь тоже ощущалось веяние морского воздуха, но уже не так сильно, зато к нему примешивались другие запахи.
Собрав последние силы, Трусла глубоко вдохнула воздух, и не почувствовала пряного запаха. То были ароматы, которыми она не дышала уже много лет, — ароматы, которые некогда окружали её среди лунных просторов Торовых болот. Она кинула взгляд себе под ноги, ожидая увидеть широко распустившиеся чашечки болотного луноцвета, и, действительно, увидела, что ступни утопают в гуще цветов с широкими, загнутыми лепестками. «Но ведь это не Тор! — мелькнула у неё растерянная мысль. — Как на этом пути могла появиться такая красота?»
Откуда-то взялся свет, сначала ещё слабый. Трусла подняла руку и провела ладонью по лбу, ощутив прикосновение к гладкой коже. Ей показалось, что какая-то посторонняя сила своевольно проникла ей в голову, перекраивая мысли и воспоминания.
Вдруг справа в этой тёмной пещере, по которой они все бежали, загорелся яркий свет, но почему-то никто из остальных даже не повернул на него голову. Тем временем Трусла каким-то образом отбилась от Симонда, который всё время бежал рядом, и оказалась где-то отдельно от всех остальных. Она обернулась назад, посмотрела и замерла на месте.
